Книга Здесь стреляют только в спину - Сергей Зверев

Курлыканье атакует мозг, шаман напористо трясет конечностями – я опять уплываю. Те образы и переживания, что он внушает себе, – энергетические волны, они реально ощутимы, они переходят к тем людям, что в момент камлания находятся рядом с ним. То есть ко мне... Я впадаю в солитонное поле, я прекрасно вижу свою душу, она материальная субстанция, на ней отражаются все особенности моего тела. Злой амбан уносит душу по скалистому ущелью; он жуткий, кривоногий, но легко перескакивает камни и острые кустарники. Сгущаются ели, сползают на склон. Тропа становится уже, она усыпана шишками и иголками... Я вижу своего «спасателя», он бродит по соседним измерениям, стараясь определить, по чьему приказу украдена моя душа: небесных ли богов, земных ли чертей-вредителей или, скажем, родового духа Сагди Ама... «Не ищи! – хочу я крикнуть ему. – Меня похитил дух тайги, иди сюда, не теряй времени!» Но души не умеют кричать, а если умеют, их вопли никогда не проникнут через толщи измерений... Я лежу на траве: мой «перевозчик» устал. Он бродит по окрестностям, отдыхает – черная клякса со свинцовой аурой. По форме он похож на человека – или на тень оного через пляшущий огонь. Он отдохнул, хватает меня – я взлетаю на закорки и опять начинаю трястись: по кочкам, по кочкам, по ровненьким дорожкам... Одно неверное движение – женщина упадет и разобьется... Шаман спускается с высоких сфер! Он был у главного бога, тот обещал меня отпустить, если я принесу взамен жертву и... если злой дух меня отдаст. Что я дам ему в качестве жертвы? У меня нет ни петуха, ни поросенка. Кто заключит от моего имени сделку с богом?.. Мы приближаемся к конечной станции, но и шаман выходит на след... Амбан бросал мою душу на землю, на ней отпечатались особенности моего тела – по этому следу движется шаман... Я лечу на землю, а два бесплотных существа с огромной энергетической массой схватываются, как Пересвет с Кочубеем. Кружат в хороводе – по земле, по воздуху... Я слышала о таких случаях: шаман может умереть от собственных камланий, если злой демон непобедим. Или шаман не очень сведущ...

А дальнейшего я не вижу. У шаманов тоже есть свои маленькие секреты. Свинцовый туман наполняет голову, затыкает уши моей маленькой душе. Я трясусь – меня опять везут. Не понимаю, в какую страну. «Га!!!» – вопит шаман, и из меня вылетает чугунный шар – есть!.. Я открываю глаза. Мерцают свечи. Врачеватель стоит на коленях, издавая клокочущие звуки. Петушиные перья беспорядочно полощутся. Я получаю кроху жизненной силы, мизерную каплю – кап... Но только для того, чтобы глубоко вздохнуть и провалиться в обморок. Душа и тело едины. Что и требовалось доказать.

Благодарить некого. Шаман удалился, да здравствует шаман! И вечный шаманизм – государственная религия Якутии. Но я должна расплатиться за услугу. Чем?

Тяжелая жизнь продолжается. Долгий сон в продуваемом бараке – на желтой простыне в дырочку... Периодически бродящий Борька в бандаже – как тень отца Гамлета по Эльсинору. «Тазик целый, Дарья, представляешь? Три ребра сломаны и царапина на руке. Детский сад какой-то... Слушай, Дашок, у них в этом бараке был амбар, между прочим, а спать в амбаре не принято. В амбарах живут духи-людоеды...» Скрипучие носилки, вертолет, пропахший горючкой. Пилот, наевшийся чеснока: «Ну что, покойнички, полетели?» Темная зелень под кабиной – проплывает и злобно шепчет: «Мы с тобой еще свидимся, фартовая...» Восхищенные серенады Борьки под ухом: «Ох, и нравишься ты мне, Дашок, не могу как нравишься»...

* * *

Баргузин – Лорду:

Мотыль докладывает о выполнении задания. Груз найден и доставлен в лабораторию корпорации «Витим-геология». Предварительные данные подтверждаются: наряду с платиновыми рудами на острове Жоржетты присутствуют крупные залежи самородной платины, циркония, корунда и иридия. На остров направляется усиленная береговая охрана. Документация по месторождению и перспективы его разработки в данный момент изучаются. Стерегущий – гендиректор ЗАО «Глория» Виктор Лешин, работавший в группе под фамилией Турченко, – ликвидирован. В ЗАО «Глория» проводится тотальная аудиторская проверка с целью вскрыть финансовые связи предприятия с губернаторским блоком «Сибирское согласие». Подразделения быстрого реагирования ФСБ приведены в повышенную боевую готовность.

Мотыль выражает личную просьбу – просит не брать в разработку некую Погодину Д.М., обнаружившую и сокрывшую груз. По мнению Мотыля, Погодина действовала в целях обеспечения собственной безопасности, целостность упаковки не нарушила, Мотыля не подозревает. Она уверена в виновности некоей Невзгоды Л.А., не информированной о характере груза, но знающей о его ценности и в силу этого пытавшейся воспользоваться им в целях личного обогащения (синдром «оставшегося в живых»). Личность Погодиной подвергается изучению. Предлагаю просьбу Мотыля удовлетворить.

Лорд – Баргузину:

Сергеич, плюнь на бабу, ей и без нас тошно. Пускай тешатся с Мотылем. Последи за ней пару недель для перестраховки, но глаза не мозоль.

* * *

Он появился в первой декаде августа. Ворвался ко мне в палату – загорелый, бодрый, самодовольный. Я как раз проводила Кирилла (некогда ему, видите ли, по сопкам бегает, выживать там кого-то учит), сидела у окна с «Левиафаном» Акунина и завидовала воробьям на трансформаторной будке. Август в наших северных краях – первый зимний месяц, Борька явно форсил: в костюмчике от калифорнийского денди, в желтых кожаных туфлях, с папочкой под мышкой. Мы обменялись приветами, он взгромоздил на тумбочку пакет с красно-желто-зелеными фруктами и спросил:

– Ты как?

– Могу не хромать, – сказала я, – могу хромать. А ты как? Загорел... На югах был?

– Пришлось, – он скромно потупился. – После тяжелой продолжительной болезни дали длинный отпуск. В Вест-Индию съездил. Хотел на острова Зеленого Мяса, но там, говорят, пальмы не растут. Кисляк. А ты как?

– Ты уже спрашивал, – пробормотала я.

– Ах, ну да... – Он вынул из пакета два зеленых яблока, сполоснул под рукомойником и вытер о край простыни. Одно сразу надкусил, другое протянул мне: – Держи, это фуши. Витаминов, правда, почти нет, да и хрен с ними.

Зубы новые вставил, отметила я. Шикарно. Всю дорогу о таких фарфоровых мечтала. Не иначе премию получил... А почему Кирилл не получил?

– Спасибо большое, – сказала я. – Тебе не надоело по югам мотаться?

– Так я должен, – нагло в глаза заявил Борька. – Начальство посылает: говорит, работаю без удержу, не щажу себя. Самое интересное знаешь? Невзгода действительно собиралась под венец, и мужик ей попался в целом интересный – вроде и ученый, а нашей души человек. Из тех, что гвозди микроскопом забивают. Правда, большего узнать не удалось – гэбисты дезинформбюро открыли, ложь ведрами сливают. Таинственность развели, слово правды не проскочит.

– Но хоть какая-то просочилась? – спросила я.

– Побочная. – Борька смачно куснул яблоко – чуть не по пальцам (проголодался ребенок). – Учитель погиб в ту ночь. Угорел в своем бельэтаже. Зам Аврелия Плакун, ты не знаешь, он в тени находился – бывший работник 5-го управления КГБ, при Андропове диссидентов гонял, переведен в «глубокое залегание», считался как бы уволенным – убит в первых рядах. Практически всю зондеркоманду положили. Теперь чекисты чешут репы и гадают, не прикрыть ли лавочку. Поросят – под нож, «избранных» – по психушкам... Только вот где в Якутии возьмешь столько психушек?