Книга С.Т.И.К.С. Темный ангел. Фабрика героев. - Владимир Андрейко

пешком через парк. Самого Склифосовского пришлось оставить, так как тот нужен был для подготовки "свидетелей". Итого остались Склифосовский, Вжик и Гайка для внушения. Лось и Глухарь для подстраховки и устройства представления с пальбой и поджога мангальной. Ворона и Черныша прикрепили к Рокфору, который попытался было тоже остаться в усадьбе, но Сухарь, даже слушать его не стал:

- Ты ходил с ними по магазинам? Вот и иди дальше, заодно разболтай, что Гайка домой ушла, по своим делам.

- Значица так, - Сухарь взглянул на часы, - ровно через полчаса начинаем шоу. Лось и Глухарь, подежурьте на КПП. Если кто заявится сюда, действуйте по обстановке. Лишние трупы нам не нужны, так что лучший вариант оглушить.

- Проще прибить, чем оглушить, - Лось состроил кривую усмешку, - ну да ладно, буду держать маскировку до прямого контакта.

- Ну а если что пойдет не так, то никто отсюда живым выбраться не должен. Глухарь, задача ясна?

- Точно так. - отозвался снайпер отряда.

Но в итоге никаких неожиданностей не случилось. Хмурый не был популярной личностью в стабе, и не водил, как он считал, бесполезных связей, а всех полезных держал рядом с собой. Так что желающих наведаться к нему, были единицы, и те, обыкновенно, ожидали в приемные часы в здании мэрии.

Группа устроила трам-барабам, оставив в живых пятерых "языков", со множеством ранений. Лишь двое из них должны прожить более нескольких часов, остальные скончаются намного раньше, буквально в течении получаса, после окончания действий в особняке. Что бы посильнее пошуметь, мангальную решили разворотить и спалить с помощью пары выстрелов из гранатомета. После чего, спокойно, вышли через ворота особняка и растворились в парке.

Спустя час к Лечебнице подъехало пара бронированных джипов, входящих в состав гарнизона стаба, и по совместительству, сегодня, выполняющих патрулирование, внутри города.

Из переднего вышла Дуся, заместитель начальника гарнизоны, здоровенная тетка, с бюстом огромного размера, рыжеволосая, с длинной косой, толщиною в руку, скрученной сейчас в бублик на голове, с пришпиленным к нему беретом. Фигуру облегала полевая форма, песочного цвета. Не смотря на внушительные размеры, Дуся не была толстой, фигуру блюла, была подтянута, что наводило на мысли о постоянных тренировках, в том числе вероятно и занятие бодибилдингом. Уж больно здорова была. До Рокфора конечно не дотягивала, но на большинство мужчин в стабе, она смотрела сверху.

- Где Склиф? - спросила она у курящего на лавочке санитара, - Дома или здесь?

- Здеся, в палате у свежака.

- Показывай дорогу.

Не подчинится приказу Дусе было невозможно. Пришлось спешно тушить окурок, и бежать впереди напористой женщины.

Та, легко, за один прыжок, преодолела три ступеньки крыльца, и стремительно потопала по коридору вслед за провожатым, невольно, ускорившим шаг.

Они вошли в палату, где мирно беседовали Склифосовский и мужчина, не шибко примечательной, но все же симпатичный. Ростом чуть выше среднего, где-то под метр восемьдесят, крепкого телосложения, волосы не длинные, черные, глаза светло-серые, нос чуточку картошкой, губы прямые, не толстые. Чуть смугловат. Возле него зашевелилась крупная тень не полу, оказавшись монстрообразной огромной пантерой, как определила для себя когда-то Дуся. Она по роду своих обязанностей, была не редким гостем в Лечебнице (ее бойцы периодически получали раны и травмы, и зачастую она сама возила их сюда), находилась на короткой ноге с Склифосовским, и, можно сказать, что с его женой Катюшей, они дружили. Так что новых свежаков она видела не раз, но до сегодняшнего дня они были "лежачими" пациентами.

- Привет, профессор, - ее голос не очень соответствовал внешности, был звонкий как у девочки, - я там двух раненых привезла, надо бы залатать их.

- Что, на кластер выбирались?

- Да нет. Не слышал еще, что час назад у Хмурого разборка случилась с подельщиками? Те неожиданно нагрянули в Питер. Что-то видать не поделили. Ну туда им и дорога, в общем-то. На месте боя осталась всего пара живых, вот я их сюда и привезла.

Ворон с большим интересом осматривал вошедшую даму.

- Дырку не протри во мне, - засмеялась великанша, - Ворон кажется тебя зовут, а зверя твоего Черныш?

Ворон кивнул, а Склифосовский поднялся.

- Несите их в соседнюю палату, посмотрим. Что говорят-то?

- Да толком ничего путного, - они вышли в коридор, и Склифосовский распорядился дежурным санитарам нести носилки, а Дуся продублировала информацию своим подчиненным по рации, - они вступили в бой, когда уже перестрелка началась, и взорвали что-то. Так себе свидетели. Когда и сколько приехало не знают, были где-то в доме.

Есть небольшая странность: в автобусе свежие подтеки крови. Выходит, падальщики с собой раненых везли?

- А на въезде в Питер что говорят?

- Дык мы же по договору с Хмурым их не осматриваем, они проскочили мимо, только Ушлый, как обычно заскочил лично, что бы мы удостоверились в его личности.

- Значит и правда, что-то они мутили с Хмурым.

Принесли больных, Склифосовский начал их осмотр.

- И еще одна интересная деталь, - продолжила делиться новостями Дуся, - такое ощущение, что какой-то таран влетел в машину Ухаря, пробив стекло, и размозжив лицо водителя в лепешку. Очкариком, кажется того звали.

- И что тут странного?

- Никакого прилетевшего снаряда не видно, а он должен был бы застрять в стекле, ну или в голове, и это точно не пуля, или что-то из оружия.

- Все равно не понимаю твоего удивления. Ну пробил кто-то палкой стекло или бревном, не знаю.

Склиф удрученно покачал головой возле одного из раненых и перешел к другому.

- Дык стекло-то бронированное, не каждая пуля его пробьет, а ты говоришь бревно.

- Ну знаешь ли, мы на Стиксе, тут каких только странностей и талантов не увидишь.

- Да я просто не припоминаю у Хмурого людей с такими навыками.

- А с чего ты решила, что это был человек Хмурого?

- Хм. Предатель среди компании Ушлого?

- Может кто-то предатель, а может это Очкарик предатель, кто его знает. И ты уверена, что никто не выжил, кроме этих двоих, и не ушел в город? Из чужаков, я имею ввиду.

- Вот ведь, не подумала об этом, - Дуся была