Книга Парадокс жнеца. Книга 2 - Сергей Извольский

все идет так же, как и в моем. А если нет? Думать об этом не хотелось, поэтому что если так, тогда вообще конец всем задумкам. Буду рассчитывать на то, что мир — все же копия моего.

Но даже если так, как я могу сейчас запустить цепь событий, которые поменяют этот мир? Просто какой-то… тупик.

По мере того как понимал, в каких условиях оказался, вместе с болью в руке накатывало тошнотворное ощущением полной беспомощности. Здесь никаких не просто смартфонов, а даже доступных телефонов нет — для того, чтобы позвонить родителям, дед отвез меня в отделении Почты России, где стояли телефонные кабинки. Родителей дома не было, трубку никто не взял. Дед позвонил моим родственникам, оказалось — родители в Турции. И нет, не отдыхают, за товаром полетели. Челноки — туда налегке, обратно с баулами, потом в павильон на рынок. Бизнесмены. Но поездка не короткая, а какая-то сложная, так что будут только к следующему понедельнику. И до конца недели, как минимум, меня решили оставить в деревне.

Плохо. В разговоре с дедом я попытался как-то предложить вариант моего возращения в город, но отпускать меня не стали категорично. Он даже слушать не стал — право голоса здесь я просто не имел. Только сбегать если, но этот вариант пока решил отложить. Решил — эта итерация для того, чтобы осмотреться. Действовать буду в следующую, сейчас же надо понять, что именно я могу сделать, чтобы достичь цели.

По прибытии обратно в деревню оказался в самом настоящем шоке. В доме только шепелявящее радио и черно-белый телевизор с одним каналом «ОРТ», как он назван в газете в программе передач. Только по единице в эмблеме я догадался, что это тот самый канал на так называемой «первой кнопке». Да и кнопки-то этой не было, у телевизора — огромной коробки с выпуклым серо-синим экраном, только рычаг переключения со значениями от одного до двенадцати. Рычаг отломан, правда, переключают плоскогубцами. Но смысла щелкать каналами нет — показывает только на единице, на остальных серые помехи.

Первый день прошел… удивительно. До вечера я был дома совершенно один — дед и бабкой в огородах, в полях и в работе. Бабушка с пяти или около того утра, дед — как только меня привез из фельдшерского пункта.

Плюс сломанной руки — по словам сотоварищей, с которыми коротко пересекся: мне больше не нужно ездить «на сено». А Юра, Сережа и Вова, несмотря на 'легкую контузию, как дед выразился, с ним поехали. Все трое — подростки лет пятнадцати-шестнадцати, как и я сплавленные на лето в деревню. Парни, кстати, мне не близкие родственники, да и сами не братья ни разу. Просто нас сюда вместо летнего лагеря из самых разных семей и уголков страны отправили, так уж получилось. А как получилось — мне пока никто не рассказал, да я и не интересовался.

В общем, парни укатили с дедом на целый день — после покоса сено надо переворачивать, чтобы оно просушилось, тем и занимались. Я же занялся попыткой набрать информацию. Радио не помогало, а телевизор… Вот с ним сложно. Сначала посмотрел программу «Смехопанорама», с ведущим ее комиком Евгением Петросяном — шутки не зашли, некоторые даже не понял; хотя, я на взводе, какие уж тут шутки, может в обычном состоянии и посмеялся бы.

Выпуск новостей посмотрел с изумлением — совсем другая действительность, я как-то к такому… не привык. Но больше даже почему-то поразили меня не сами новости, а так называемый сурдоперевод — в углу экрана барышня с пышной прической разговаривала на языке жестов для глухонемых. Очень странное решение, текстовые субтритры как по мне были бы намного эффективнее.

Попробовал запоминать события, но таких, чтобы вот взять и получить точку опоры, чтобы перевернуть мир — увидеть не получалось. Находясь практически на грани отчаяния, нашел успокоение в просмотре сериала «Приключения королевского стрелка Шарпа» с Нэдом Старком, который еще в сериале «Игра Престолов» играл. Надо же, я еще не родился, а он почти не изменился. Потом по телевизору шли удивительные передачи, не очень понимаю, кто такое смотрел тогда, так что немного отвлекся от тяжести предстоящей задачи, понемногу кажущейся все более невыполнимой.

В перерывах между телевизором побродил по дому и двору, осмотрелся. Немецкий шлем, кстати, на заборе оказался реально немецким шлемом. Ржавым — распахивая землю нашли, так и оставили на изгороди висеть. Ничего полезного на улице больше не нашел. Газеты… были, но разорванные, в деревенском туалете типа «сортир», стопкой сложенные.

Книг в доме почти не было — несколько томов «Молодой Гвардии», которые уже лет десять в шкафу явно не трогали, и еще пара из тех, что реципиент привез. Он, кстати, никуда не делся — сознание паренька присутствовало в голове вместе со мной, просто без права голоса. Вот он сейчас обалдевает, наверное, наблюдая за происходящим; с другой стороны, я только сейчас понял, что мой шаг в неизвестный монолит — откровенная авантюра. Если бы здесь был кто-то духом сильнее чем я, или просто старше и опытнее, кто знает, чем бы все это закончилось. Просто так тело в управлении мне могли и не отдать.

Пока бродил по дому, нашел еще магнитофон. Кассетный — как и магнитола в мустанге, на котором я ехал в Субурру на Альбионе. Кассет небогато — видимо, товарищи по летнему отдыху привезли. Послушал немного, все сплошь русский рэпчик. Впечатлился.

После обеда дома так никто не появился, и я прогулялся по деревне. Три с половиной пыльных улицы, покосившиеся заборы, через поле лес густой. Как раз когда дошел до леса и разворачивался, мимо проехал раздолбанный москвич, из которого рвался на волю шансон — как назывались в то время в России и блатные, и бардовские песни, я об этом в интернете читал.

— Мамины подружки, мамины подружки…

Голос узнаваемый. Михаил Круг, даже знаю его. Бард из Твери — мне, когда я там бывал, про него много рассказывали.

Мамины подружки, значит. Моей матери сейчас… ну да, на десять лет меньше чем мне, удивительное дело. Плохо вот, что я не знаю ни ее, ни ее подружек, ни вообще никого из этого времени, кто мог бы мне помочь. Нет, если так посудить, кое-кого я знаю, но как их найти? Мои знания из двадцать первого века, когда разговор или даже встреча (хоть реальная, хоть по видеосвязи) с любым человеком находилась в нескольких нажатиях клавиш на экране смартфона. Даже номера