Книга Пока мы не встретились - Карен Рэнни

Интересно, где Монкриф научился так искусно ублажать женщину? Он целовал Кэтрин там, где, она была твердо уверена, целовать совсем не положено. Хотя она не будет возражать, если все повторится…

Кэтрин выглянула из-под подушки и стала разглядывать потолок. Ей показалось, что алебастровые херувимы по углам комнаты улыбаются ей с ехидством. Ну и ладно. Ночь была прекрасна! Кэтрин вспомнила, как в первый раз попробовала балидонского виски. От виски загорелась только гортань. Монкриф заставил гореть все ее тело.

Она с нежностью посмотрела на мужа. Монкриф спал глубоким, мирным сном. Веки не дергались, дыхание было размеренным, и сам он казался настоящим воплощением покоя. Кэтрин даже засомневалась, есть ли у него на душе хоть один грех.

Монкриф лежал на боку, повернувшись к ней лицом. Одна рука забралась под подушку, другая вытянулась вдоль бедра. Кэтрин всегда считала его видным мужчиной, но сейчас пришла к выводу, что он по настоящему красив.

Ей хотелось протянуть руку, коснуться завитков мягких волос у него на груди, но тогда он, скорее всего, проснется, а она еще не готова предстать перед ним.

Кэтрин умиротворенно вздохнула, закрыла глаза и решила спокойно насладиться солнечным утром, тишиной в комнате и покоем. Любовный опыт Монкрифа поразил ее, за несколько часов она многому научилась.

Неужели она действительно вожделела своего мужа? Мужа… Монкриф и правда ее муж, и у нее есть право спать рядом с ним каждую ночь, всю жизнь. Никто не станет шептаться, разве что горничные будут удивляться, что она так спешит в постель.

Кэтрин открыла глаза и увидела, что на нее смотрит Монкриф.

– Доброе утро, – ласково произнес он.

Кэтрин в ответ улыбнулась и от смущения не смогла открыть рот. Ведь ночью она кричала и вообще вела себя, как юная девица.

Однако Монкриф, похоже, думал иначе. Он широко улыбался, глаза озорно блестели.

– Это нечестно, – сказала Кэтрин.

– Что «нечестно»? – спросил Монкриф, протянул руку и отбросил прядь волос с ее лица.

– То, что ты так прекрасно выглядишь с самого утра.

– Прекрасно выгляжу? Ну, разумеется, с утра здесь побывала толпа слуг и привела меня в безупречный порядок.

Кэтрин вздохнула:

– Ох, Монкриф, тебе-то и слуги ни к чему.

Он снова ответил улыбкой, и Кэтрин вдруг поняла, что его смутили ее слова. Ей следовало бы гордиться своей властью над мужем, но она испытала прилив нежности и сама этому удивилась. Неужели вчерашняя бурная ночь породила столь трепетные эмоции?

Кэтрин положила ладонь Монкрифу на грудь и провела пальцами по курчавым волосам. Он поймал ее руку и нежно поцеловал.

– Мне надо встретиться с Джулианой, но я охотно отложу это свидание, – чуть хрипло проговорил он. – Моя жена – прежде всего.

На щеках Кэтрин появился румянец.

– Как ты думаешь, прилично полдня валяться в постели?

– Ну, мы все-таки молодожены, другого от нас и не ждут, к тому же у герцога есть определенные привилегии.

Да, Монкриф обрел над ней такую власть, что мысль о том, чтобы заняться любовью прямо сейчас, днем, взволновала ее. Но нет, на это не хватит даже ее вновь обретенной раскованности. И, не давая себе передумать, Кэтрин села на край постели и протянула руку за его халатом.

Монкриф приподнялся на локте и с улыбкой наблюдал за женой.

– Если ты заберешь мой халат, то, что я буду делать?

– Ты не оставил мне выбора, ведь мой пеньюар порван.

– Теперь, Кэтрин, ты должна спать обнаженной. Если портниха не сошьет ей другую рубашку, так и придется делать. Или спать в уродливых черных рубашках. Однако едва ли Монкриф с этим смирится.

– Может быть, завернешься в простыню? Или вернешься по тому же проходу?

Монкриф посмотрел в потолок.

– Ну, я всегда могу вернуться к себе в голом виде.

– О нет! – Кэтрин была шокирована. Она прекрасно представляла, как будут вести себя все молодые служанки – подсматривать сквозь пальцы, запоминая каждую подробность его фигуры. – Мы не дождемся от служанок никакой работы. Все они будут грезить о тебе. – На самом деле Монкриф ведь и, правда, способен на подобную дерзость.

Ему ни до кого нет дела. Он так самодоволен и так хорош собой, совсем как мужчины на тех иллюстрациях.

– Кэтрин, я хочу, чтобы только одна женщина на свете вожделела меня.

Простыня сползла к его талии, и Кэтрин решила, что он, наверное, возбужден, оттого и возник этот озорной блеск в его глазах.

Воспоминания о бурно проведенной ночи вспыхнули с новой силой. Кэтрин смутилась.

– Если ты чуть-чуть подождешь, я пошлю к тебе Уоллеса с халатом, – тихо произнесла она, потупившись.

– По проходу я доберусь быстрее. Позвольте, герцогиня, я отнесу вас в ваши покои?

У Кэтрин вспыхнули щеки, когда она представила себя в объятиях Монкрифа обнаженной.

– Щиколотка сегодня совсем не болит. Я лучше пойду пешком.

Монкриф откинул простыню, и Кэтрин убедилась, что его стержень готов к бою. Она отвела глаза, но потом решилась – протянула руку и провела пальцами по всей его длине. Ночью Кэтрин к нему не прикасалась, а сейчас ей этого так захотелось, что она не выдержала.

– Да, я пройдусь, – повторила она и выбежала из комнаты раньше, чем желание успело ее остановить.

Кэтрин шла к себе в спальню в халате Монкрифа с гордо поднятой головой, как будто делала это каждый день. Несколько молодых служанок начищали медные ручки дверей, но Кэтрин не обратила никакого внимания на их хихиканье.

Добравшись до своей комнаты, Кэтрин захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, вздохнула и подняла глаза к потолку. Может быть, все же послать Уоллеса к Монкрифу? Но тут из смежной комнаты раздался голос, мужа, и надобность в этом отпала.

Присев к туалетному столику, Кэтрин заглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела женщина с сияющими глазами, распухшими губами и спутанными волосами. На щеках женщины горел лихорадочный румянец. У себя между ног она чувствовала жаркое биение пульса, как будто ее тело взывало к Монкрифу, и одна только мысль о нем возбуждала.

Опустив голову на руки, Кэтрин задумалась. Как прожить сегодняшний день и дождаться ночи, если ее обуревают такие чувства? Ночь утомила ее наслаждением, но не насытила.

Ах, если бы она знала раньше, что, значит, быть женой Монкрифа по-настоящему, то не стала бы так отчаянно сопротивляться.

Кэтрин смотрела в зеркало и видела там глупую-преглупую женщину.

Глава 22

Жизнь в Балидоне шла своим чередом.

Продолжались работы по уборке замка. Отмыв одно крыло, служанки брались за следующее. Здание было так велико, что Кэтрин не могла себе представить в нем тесноты. Иногда за весь день она не встречала никого, кроме какой-нибудь трудолюбивой служанки или скучающего лакея.