Книга Стражи Сердца. Единственная для пустынников - Кира Евгеньевна Полынь

до шумящего гула в ушах. Чтобы тело полыхало краснотой, но не смело противиться, отдавшись на волю пустынников, которого хотела соблазнить.

Что же они со мной сделали…

— Демон, Лирель! — рыкнул в ответ на мой жест красноволосый, тут же нависнув сверху. — Стони, девочка. Хочу слышать твою медовую песню.

— Вы обещали вместе.

Словно обезумевшая, впилась в пояс мужских штанов, стягивая их вниз. Крепкий, хорошо знакомый мне ствол покачнулся под своей тяжестью, но устоял, гордо глядя вверх и поблескивая прозрачной капелькой в расселине.

— Будет больно — кричи, — сдавшись наконец, бросил Тайпан и придвинулся так тесно, что я ощутила его жар взмокшей кожей.

Вроде бы ночь, прохлада, а я горю…

Прижавшись губами к суровому рту, я закрыла глаза, позволяя нам всем провалиться под этот толстый лед удовольствия. Шире разведя ноги, расслабилась, впуская Тайпана меж влажными, истекающими соком складочками, позволив легко нырнуть в глубину.

— Черт…

— Проклятие…

— Да…

Голоса сплелись в унисон, тугими косами поднимаясь к большой луне на черном небе. Больше не существовало нас по отдельности, лишь единое целое из трех тел, трех голов и трех сердец, пульсирующие и трепещущее от напряжения.

— Вот и я твой, вновь… — выдохнул Шаан, убедительно, но мягко качнув бедрами. — И навсегда.

Успокаивая дыхание, сама подалась навстречу, чувствуя, как осторожно и медленно отвечают мне пустынники. Их толчки шли мелкой, но ровной линией с короткими промежутками на вдох. Меня плавно приручали, давали привыкнуть к давящей тесноте и прислушаться к закипающему внизу удовольствию, обещавшему убить меня, если я прервусь.

Я хваталась пальцами за их плечи, пытаясь держать себя на плаву, но стоило только доверчиво упасть на мужскую грудь, как темп изменился, вколачивая в меня всю нежность и страсть, которую пустынники таили в себе. Они вновь отняли контроль, но я, словно глупый правитель, лишь улыбнулась, не смея возвращать власть назад.

Я их… Они мои.

— Девочка, — зашептал Шаан, целуя мои влажные виски. — Горячая наша. Ты должна кончить, ясно? Отвечай.

— Да… да.

С моим согласием пришел новый темп: быстрый, неумолимый, полный, словно чаша, у которой льется через край. Он утянул за собой, затягивая в водоворот, и я широко распахнула глаза, встречаясь взглядом с Тайпаном, который неожиданно улыбнулся.

— Разрешаю. Кончай, — правильно поняв мою встревоженность и печаль, произнес он, и я послушно задержала дыхание, падая в небо.

О, черт!..

Непослушное тело трясло так сильно, что пятки заскребли по земле, цепляясь за нее, как за последнюю опору, что держала меня на поверхности. Голова запрокинулась назад, глаза закрылись, и мучительно громкий стон разнесся по пустоши, заполнив собой воздух до невыносимого далеко.

Рассыпавшись на осколки, я с каждым новым толчком вздрагивала все ощутимее и, под синхронный мужской рык окончательно выбившись из сил, рухнула в сторону. Если бы не пустынники, приложилась бы головой о землю.

— Лирель, — встревоженно позвал Корвус, уложив меня на свою грудь. — Ты как, любимая?

— Жива, — прошептала, облизнув пересохшие губы, и открыла глаза, тут же натыкаясь на пламенный алый взгляд.

— Беяз кадын (1), — прошептал Шаан, нежно поглаживая кончиками пальцев все еще подрагивающий живот. — Кожа — молоко. Губы — вода. Поцелуи — вино. Глаза — океаны.

В нем было столько огня, что на мгновение мне показалось, будто я вижу в отражении еще одну пару глаз — непроглядно темную, как сама ночь.

Их всегда будет двое. Всегда.

(1) — Белая женщина.

Глава 61

— Вот и твои владения, принцесса, — смешливо шепнул на ухо Тайпан, притормаживая коня у главных ворот столицы.

Бросив на него недовольный взгляд, проверила наличие морока в отражении чужих глаз, и нервно поправила намотанный на голове тюрбан, пряча под ткань даже мелкие волоски.

На душе было неспокойно.

Чем ближе мы приближались к городу, тем сильнее меня лихорадило, что не укрылось от внимания мужчин, пытавшихся отвлечь меня пустыми разговорами. Что-то больное и нервное сидело под ребрами, нашептывая низким каркающим голосом, о том, что стоит мне перешагнуть границу, и я уже никогда не смогу из нее выйти.

Сжимая вспотевшие пальцы, я опустила ресницы, пряча взгляд, когда кони подвезли нас к стоящей на воротах страже, без интереса разглядывающей толпы прибывших.

— Куда? — гаркнул солдат, нелепо поправляя служебный камзол, будто сам испугался своего тона.

— В столицу, друг. Куда же еще? — не теряя уверенности, Тайпан придержал гарцевавшего под нами коня.

Оглядев нашу компанию любопытным взглядом, мужчина цокнул языком, явно сделав для себя какие-то выводы. Наморщив нос картошкой, он величаво выкатил грудь, облизнув сухие губы.

— У нас тут свои законы, пустынник. Черная Церковь вас не одобряет.

— Клянемся соблюдать приличия, — уловив намек, Шаан вскинул в воздух пальцы, складывая их в церковном жесте. — Мы ж тоже люди, друг, все понимаем.

Явно оценив знания, сторож подобрел, растянув уголки губ в неуверенной улыбке. Бросив пару оценивающих взглядов по сторонам, он согласно кивнул, пропуская нас вперед.

— Вот видишь, а ты за нас замуж не хотела, — вновь насмехаясь, прошептал он, стоило нам покинуть арку тяжелых ворот.

— У тебя слишком хорошее настроение.

— А ты слишком напугана, — уколол он точно в цель. — Эйше, дыши глубже. У меня от твоих мурашек живот болит.

Мы мирно двигались в потоке таких же направляющихся по своим делам людей. Смешавшись с толпой телег, коней и пеших граждан, проходили одну улицу за другой, разглядывая легкие торговые палатки и слушая крики зазывал.

— Бал-маскарад! Спешите! Спешите! Завтра будет бал! — заливался соловьем повисший на фонарном столбе мальчишка, которому явно хорошо приплатили за такую рекламу. — Приглашены все! Завтра, на главной площади! Не упусти шанс восславить короля Нэрса Неопалимого!

Бал-маскарад! Как же я могла забыть!

Хотя почему не могла? Столько лет прошло, все что угодно может вылететь из головы.

— В честь чего праздник, интересно?

— Это традиция. В последний день равноденствия моя семья устраивает маскарад прямо на улицах города. Если с годами ничего не изменилось, то Нэрс должен