Книга За день до нашей смерти: 208IV - Alex Shkom

с виски и сев напротив ванной — на диван. — Больше идиот, конечно… Но всё-таки… — смех из зеркала прервал речь. — Напился до чёртиков только от того, что рядом не было никого, чтобы выслушать… А я и не стал бы рассказывать, — он пробежался онемевшим языком по зубам и стал перед раковиной, смотря на седину.

— Ну, и что ты будешь делать дальше?

— Не знаю. Знал бы, уже сделал бы.

— Да-да-да… Понимаю, — фигура также само осела на раковину. — Хватить ныть. Пожевал сопли и хватит — тебя не услышали! — наёмник меланхолично посмотрел в зеркало и увидел, что силуэт буквально скалится на него. — Вон все те, кто мог слушать — лежат себе с дырой в голове. Хватит растаскивать свои слёзы по полу. Ты выпил? Молодец. Тебе полегчало? Да всем похрен! Если ты сейчас не соберешься, если не сожмешь свою руку в кулак, то так и сдохнешь.

— Что ты там понимаешь…

— Думаешь, тебе много осталось? Ты чудо, дебил. Ты ходишь по выжженной земле с раком лёгких почти пять лет. Думаешь, тот год терапии, что ты провёл, спас тебя? Нет, — охотник немного оскалился. — И больше не спасёт. Тебе давали шанс, Стреляный Ли, годы назад — ты всё просрал! И сейчас, когда нужно было не терять время, когда нужно было бежать в Оклахому за Девчонкой, а потом и за Александрой — ты напился и рыдал, — на меланхоличном лице старика сверкнула недобрая улыбка. — Ты сидел тут и ныл, пытаясь свести счёты с жизнью, причитал, что нихрена не осталось. Да, ты, сука, прав — нихрена не останется после тебя. Да, мать твою, сдохнешь в одиночестве. Это же твоя мечта, верно? — Уильям сжал раковину пальцами. — В конце концов, какая к чёрту разница на то, что ты опять просрёшь шанс быть счастливым и поступить правильно? Подумаешь, — улыбнулась фигура из зеркала. — Какая-то малолетняя дура и шлюха не пойми откуда… Всем ведь плевать, да?!

Свист, удар, удар. По потрескавшемуся зеркалу потекли капельки крови — те, что застыли в глазах у старика. Отряхнув руку, Хан поморщился, ещё раз взглянув на себя в отражении:

— Ублюдок… — шепнул он в зеркало, а тысячи осколков лишь смеялись в ответ.

Старик промчался мимо трупов заражённых, даже не обращая внимания на кровь. Отыскав плащ и перчатки, снайперку и пистолет, он поспешил на выход. «Кав Сити», — звучала мысль в голове. Хантер оказался на пустой улице, окруженный мертвецки тяжелой тишиной. По пустым переулочкам гулял вечно свободный ветер, раскидывая то ли зелёную, то ли коричневую листву, рассвет жёг глаза. Он медленно подошёл к машине, шум от двигателя которой и раздавался по округе — старый, почти столетний мустанг. «Откуда он?» Дернул дверь — открыто. С большой опаской он сел за водительское сиденье и тут же провернул ключ, обеими руками вцепившись в руль.

— Тебе ведь полегчало от этого, правда?

— Да… да, полегчало, — шептал Хан, слушая звуки двигателя.

— Так… что мы сейчас делаем?

— Мы… мчим в город, забираем Джеймса и валим в Оклахому. Если он не избавился от пацана… Плевать. Ищем Девочку. Ищем Сашу. Живём, мать его, нормально и дохнем с улыбкой на лице.

— Вот это план, — шепнула фигура, ложась на оба задних сиденья и закидывая рука за голову. — Вперёд же. Жми!

Ухо заглушил звук ревущего двигателя. «Кав Сити, — звучала мысль в голове. — Кав Сити»…

Глава 7. Цветок Оклахомы

«Кав-Сити» — от одного упоминания этого места охотника бросало в слабую дрожь — невероятный случай географического везения и сплочённости людей во время паники, окроплённый глупыми решениями, возникшими в следствии той же паники, и вырвавшейся на свободу аморальности. Пока старый мустанг с приятным рёвом гнался вперёд, старик думал только об одном: «Закончили ли?» Чтобы понять размах того технического чуда, стоит упомянуть, что сам город, название которого также решили сохранить, расположен на своеобразном полуострове — небольшом клочке земли, омываемом с трёх сторон рекой Арканзас и озером Кав, через которое и протекает последняя. Ещё около одиннадцати лет назад, когда Уильям «Из Джонсборо» Хантер в последний раз посещал тот город, он был поражен масштабами: небольшое количество первородных жителей смогло сохранить изначальные границы острова в своих владениях, площадь которых составляла примерно пять на полтора километра в самых широких частях, и те самые границы доходили до берегов реки злосчастного штата Оклахома, где и обрывались перед когда-то разрушенным мостом, но то, что решили сделать после наступления Жатвы, то, что предприняли после того, как стены перестали быть столь крепкими, и то, к чему так страстно принуждали делать всех тех, кто бежал на полуостров из Понка-Сити, население которого было примерно в семьдесят раз больше, вызывало только два ощущения: гордость за проделанную работу и страх. Чистый, животный страх от одного осознания того, сколько же человеческих костей было погребено в той самой гордости.

Старик ехал медленно и, пока его глаза опаливались восходящим солнцем, то и дело посматривал на свои пальцы — слегка подрагивали. Нет, даже несмотря на то, что тот полуостров, судя по чрезвычайно быстрому и громкому течению воды, стал просто островом — одним из безопаснейших мест в США — он всё равно не любил его. Особенно в то время — когда и весь мир то ли от осознания собственной тупости, то ли от дрожания тех самых пальцев, всё ещё казался ему отвратительным. Впереди действительно оказалась стремительная река — небольшой и пустой канал превратился в бурный поток воды, сметающий всё и вся живое и неживое, что посмело опустится в него. Наёмник подъехал к краю дороги и посигналил поднятому раздвижному мосту. «Ха… — зло усмехнулся он. — Интересно, а мост они на те же «средства» построили?»

Пока его монотонные и надоедающие всякому живому гудки сопровождала лишь тишина, он надел маску и оглянулся по сторонам. Где-то там, на юге, у самого устья реки, которой, как он был уверен, точно присвоили какое-то благородное название, виднелась водная мельница. Кустарная, разумеется, она стояла у самого края новоиспеченного потока воды — на границе с его могучей соседкой, рекой Арканзас. Старик завороженно смотрел на то, как большие деревянные лопасти медленно перебирали воду… или это вода перебирала лопасти — кто знает. Тот кусок канала существовал ещё в былые