Книга Хрен знат 2 - Александр Анатольевич Борисов

школу, он будет у него классным руководителем.

Тетрадка была в полоску, ценою в одну копейку. Таких я ещё ни разу не видел, а может, видел, да просто забыл. Только памятки напечатанные с другой стороны синей обложки, сегодня читались как откровение. Без высоких призывов. Петитом, но просто:

«Развивай силу, ловкость и выносливость. Занимайся физическим трудом, физическими упражнениями, спортом».

«Будь всегда подтянутым, держись прямо и не горбись».

«Проветривай комнату несколько раз в день, каждый день гуляй и играй на воздухе не меньше двух часов. Чистый воздух укрепляет здоровье».

Пока Витька с часами в руке отсчитывал десять столбов, я успел прочитать даже самые мелкие надписи, поскучать, а потом и вовсе спрятать тетрадь в сумку. С первого раза ничего у нас не получилось. Не хватило километража. Водитель-то не догадывался, что мы что-то там вычисляем. Он свернул на обочину, остановился, распахнул дверь и у кого-то спросил:

— Куда?

— До Усть-Лабы, — пискнуло облако пыли.

— Проходите!

В проём всполохом ворвалась шустренькая девчонка с медного цвета кудрями, заплетёнными в тугую косу. Засновала как челночок от дверного проёма к свободному месту на передней площадке. Я и рта раскрыть не успел, как его больше не стало. Сначала у моих ног появилась корзина, потом чемодан, рюкзак и, наконец, пацанёнок, такой же кудрявый и рыжий, как и его сестричка. Был он немного чумаз, но не по возрасту нагл: вцепился глазами в Витька, будто бы это экран телевизора, и созерцал. С задних рядов набежали поэты, чтобы помочь «дитЯм» управиться с багажом.

— Да как вы всё это упрёте вдвоём⁈ — недоумевал Киричек, ставя корзину к окну, на свободное кресло.

— Нас встретят.

— Кто?

— Дедушка с бабушкой.

— А откуда вы едете?

— От дедушки с бабушкой.

— У нас их богато! — пояснил пацанёнок, не отрывая глаз от Витька.

Водитель захлопнул дверь, но не спешил выезжать на трассу, пока все пассажиры не рассядутся по местам. Спокойно докуривал папиросу, пуская сизый дымок в форточку со своей стороны. Что касается моего друга, то он был обескуражен поведением рыжего. Психовать ему не позволяло присутствие незнакомой девчонки. И вообще, как мне кажется, Григорьев потихоньку взрослел.

— Чё зыришь? — наконец, не выдержал он.

— Та-а, — ответил наглец, обращаясь не к нему, а почему-то к своей сестре. — Тайка, а почему на автобусе написано «Пресса», а тут сидят пацаны?

И надо сказать, вовремя обратился. У рыжей, как раз, дошли до него руки.

— Горе моё! — запричитала она, хватая его за плечи. — Где же ты опять извозюкался⁈

В дело пошёл носовой платок заученным взрослым движением, вынутый из обшлага рукава. То сплёвывая на утирку, то елозя ей по щекам младшего брата, девчонка не прекращала его поучать:

— Ну, едут ребята. Ты ж у меня тоже сейчас поедешь? Вот и они такие же случайные пассажиры как мы с тобой.

— А чё они на первых местах сидят?

— И ты сядь, мальчик подвинется…

— Нет, я хочу у окна!

— А ты попроси…

После слов «мальчик подвинется», Григорьев мало-помалу стал наливаться красною краской. Будто его только что кто-то обозвал Казиёй. Вот кто сейчас скажет, что у него на уме?

Чтобы не рисковать, я встал со своего козырного места и сказал пацану: «Садись, пока ты шофёра не выбросил из кабины!» и плюхнулся на сидение рядом с Витьком. Тот офигел:

— Не жалко?

— Да чё там до того Усть-Лабинска? И десяти километров не будет. Ещё насижусь.

— Будет, — возразила девчонка, — от Некрасовки до вокзала одиннадцать километров, а до моста девять.

Подумав, добавила, обращаясь то ли ко мне, то ли ко всем пассажирам автобуса.

— Спасибо вам. Это несносный ребёнок.

Чем не повод обернуться и ещё раз на неё посмотреть? Ох, и козырная будет баба! Это только на первый взгляд кажется, что она рыжая. На самом же деле, волосы у неё цвета электротехнической меди, тёмно-красные, с блеском. У «несносного ребёнка» наверное, точно такие же, но они у него выгорели на солнце до такой степени, что стали похожими на свежую ржавчину.

Эту толику мальчишеского внимания Тайка сочла поводом для беседы. Ей ведь не меньше братика интересно, что за такой хитрый автобус, почему наполовину пустой и кем мы ему приходимся. И потом, у меня справа Витёк — есть с кем перекинуться словом. А у неё слева корзина, да я через неширокий проход. Отвернусь, нужно будет искать какой-то другой повод.

— А вы далеко едете? — поинтересовалась она.

— Далеко. До самого Краснодара.

— В гости, или домой?

— На семинар, — выстрелил я.

Чуть не убил! У Тайки округлились глаза.

— На семинар⁈ — то ли переспросила, то ли удивилась она. — Я слышала это слово несколько раз и даже умею безошибочно его написать. Но даже не представляю, как это выглядит со стороны. Может, подскажете?

Девчонке понравилось играться во взрослого человека. Не знаю как Витьку, а меня это начало доставать. А сделаешь ей замечание, точно обидится.

Скроив важную рожу, я пояснил:

— Это выглядит просто. В какой-нибудь город, например, Краснодар, съезжаются специалисты, ведущие мастера своего дела, чтоб поделиться опытом с молодыми талантливыми коллегами…

Тайка ещё не успела проникнуться ранее сказанным, а я без малейшей паузы воткнул свою тонкую, еле заметную шпильку:

— Если вы разговариваете только со мной, можете обращаться на «ты». А если с кем-то ещё, уделите немного внимания и другой стороне.

Мой корефан у окна благодарно зашевелился, а рыжая бестия вспыхнула, но тут же взяла себя в руки:

— Я вообще-то хотела с вами обоими поговорить, но… твой товарищ… это такая бука! — в отместку уколола она.

— Это у него профессиональное, —