Книга Русская война. 1854 - Антон Дмитриевич Емельянов

отдавать команды.

Я поспешил на берег. Не буду мешать, морякам еще надо совершить непростой маневр. Воспользоваться поднявшимся во время прилива[29] уровнем воды и проскользнуть над заблокировавшими бухту верхушками кораблей. Вдоль левого берега, там, где на дне лежали не самые высокие «Сизополь» и «Флора», еще оставалась для этого возможность.

Я еще полчаса стоял на границе земли и моря. Корабль и медленно спускающийся к нему «Карп» уже давно растворились в темноте, а я стоял и думал. Что же будет дальше? Возвращаться домой не хотелось, и я, поразмыслив, отправился в сторону наших позиций. Тотлебен сегодня сказал, что ему запрещают копать вместе с простыми солдатами. Мне же это некому запретить, так что с самого утра и займусь!

Добравшись до запасной позиции, я пристроился рядом с отдыхающими в подземном блиндаже владимирцами. За главного тут был лейтенант Лесовский, который временно закончил с закупками и теперь снова мог вернуться к своим основным обязанностям. Впрочем, сам молодой моряк уже спал… Я не стал его будить, просто попросил матросов выделить мне одну из лежанок, а потом глаза сами собой закрылись.

До утра. До первого грохота пушек.

— Враги? Нас атакуют? — я резко перешел в сидячее положение.

— Доброе утро, ваше благородие, — рядом тут же оказался до неприличия бодрый Лесовский. — Конечно, враги. Только пока еще не нападают, а копают. Пытаются подвести свои укрепления как можно ближе. Ну, а мы иногда стреляем, если они пытаются уйти из низины куда-то на сухое место. Кстати, штабс-капитан Григорьев и капитан-лейтенант Руднев уже на батарее. Узнав, что вы у нас, приглашали в гости.

В гости? Действительно, почему бы одному благородному офицеру не сходить в гости к другому. Вернее, даже к двум.

Глава 20

— Кофе?

Это был первый вопрос, которым меня встретили возле батареи. И действительно, в небольшом котелке кипело что-то черное, похожее на идущую пузырями грязь. Впрочем, почему бы и нет — я кивнул.

— Хорошо, — выдохнул капитан-лейтенант Руднев, который и принес собой все, что нужно для этого баловства. — Вы простите, штабс-капитан, что отвлекаю ваших людей. Но, пока нет боя, иногда можно и расслабиться. По крайней мере, адмирал Лазарев так говорил. Нельзя все время быть в напряжении, а то перегоришь, и, когда на самом деле будет нужно, в душе просто не хватит огня и жара на настоящий подвиг.

— Согласен с адмиралом, — ответил я. — Хотя лично мне кажется, что с напряжением нужно бороться по-другому. Не ждать, а делать. А то ведь и отвлечься можно слишком сильно, тут либо опыт нужен, либо природный талант.

Я отхлебнул кофе. Горячо, вкусно, но Руднев передержал, и убежавшая подгоревшая пена добавила напитку горечи. И все равно жалко, что тут всего одна кружка!

— Талант для отдыха? — Руднев тем временем посмеялся, приняв сначала мои слова за шутку. — Впрочем, что-то в этом есть. Если подумать, у греков даже боги отдельные были для правильного отдыха и развлечения. Взять того же Диониса. Вот только куда это привело эллинов? Так что я лучше попробую ваш способ. Что за дело вы хотели нам предложить?

Я постарался собраться с мыслями, чтобы объяснить артиллеристам свой план. Ведь тактика взятия укреплений здесь не сильно ушла со времен Вобана. Да, того самого маршала Франции, Себастьена Вобана, которого называли «отцом постепенной атаки». Построить свою линию укреплений напротив врага, максимально повторив их контур, а потом медленно, зато с минимальными потерями идти вперед — это все его принципы.

С одной стороны, нет ничего плохого в желании сохранить жизни. С другой — а нужны ли даже эти потери и усилия, если у нас есть возможности добиваться своего и на расстоянии? Так что я попросил принести максимально подробную карту местности перед нами и тут же послал одного из матросов за комплектом «Карпа».

— В чем сейчас наша проблема? — только после этого я принялся объяснять суть задумки. — Мы можем стрелять только когда видим врага. При этом за его укрытиями, за теми холмами или в той низине — terra incognita.

— Не слишком ли громкое название? — штабс-капитан Григорьев нахмурился.

— А что вас смущает? Стоит снаряду вылететь в ту сторону, и мы перестаем иметь хоть какое-то представление о его судьбе, — в голове мелькнули мысли о коте Шредингера. — Попали мы или нет — неизвестно. В редких случаях доносятся крики или грохот разрушений, и мы понимаем, что могли бы продолжить обстрел. Во всех остальных, даже если наша артиллерия прямо-таки ломает планы неприятеля, нам самим кажется, что все это не имеет смысла.

— Fuga incognita, — неожиданно предложил новый термин Руднев.

— Полет неизвестности? А что, звучит, — согласился я.

— Но в чем смысл всех этих красивых слов? — а вот Григорьев был больше практиком, при этом он не понимал, к чему я веду, и из-за этого злился.

— Смысл в том, что мы с их помощью осознаем проблему. А уж найти решение, когда понимаешь, что именно искать — разве это так сложно для пытливого мозга?

— Ты послал за «Карпом», — задумался Григорьев. — Значит, хочешь отправить его в полет? Наметить цели, чтобы мы их потом расстреляли?

— А зачем потом? — усмехнулся я. — «Карп» сразу даст наводку, вы сразу выстрелите. Он вас и скорректирует, и новую цель подберет, когда с первой будет покончено.

— А не собьют? — задумался Руднев. — Видел я твой шар, он хоть и парит в небе, но пуля летит дальше.

— Не собьют! — я уверенно покачал головой.

На самом деле, пусть мы и уменьшили размеры шара — могли. Серая тень на непривычном фоне серого неба — тяжелая, но возможная добыча. Высота в несколько сотен метров тоже была вполне по силам вражеским винтовкам. Но опять же, зная о проблеме, совсем не сложно прикрыть тылы.

Первым делом мы набросали на земле прямоугольный треугольник. Одна сторона — высота полета «Карпа», диагональ — дальность выстрела, на которую полетит английская или французская пуля, вторая сторона — то расстояние, на которое мы обладателей этих винтовок не подпустим. В итоге наметили точку взлета так, чтобы стрелки из первой линии окопов могли снять возможных снайперов. А заодно и пару пушек навели в ту же сторону. А ну как нервы у кого-то сдадут, и он решит нас проучить…

— Григорий Дмитриевич! — до меня долетел голос Степана.

Так увлекся расчетами и подготовкой диспозиции с нашими артиллеристами и моряками, что пропустил появление казака, который и привез сюда одного из «Карпов».

— Степан Георгиевич, — я тоже поздоровался со своим старшим пилотом.

— Никаких