Книга Искусство вождения полка - Александр Андреевич Свечин

улан. Последний, так неудачно коловший пикой, оказался по профессии зубным врачом; когда его несли мимо меня, он выкрикивал по-немецки, что его полк вступил завтра в Вильно, а ему предстоит честь вступить в этот город на сутки раньше. Он несомненно был уверен, что очень скоро мы, свободные, поменяемся с ним, пленником, ролями.

Уже чувствовалось и нами, что больше драться за Вильну не придется, что нам предстоит дальнейший отход. Позиция состояла из хороших окопов и тянулась по прекрасному лесу из вековых сосен. Но в детали ее уже никто не входил – предстояло здесь только передохнуть. В 7 час. утра, получив обещание батальонных командиров. что сон будет организован строго по очереди, что было очень важно после 2 суток без малейшего сна, я отправился к г. дв. Верки, где располагался мой штаб.

Помещичий дом – бывший майорат князей Гогенлое – был переполнен картинами и ценными вещами. Отход из Вильно предстоял ночью. К вечеру к дому подкатил какой-то армейский транспорт, которому надлежало быть очевидно скорей в Минске, чем в Вильно; предводителем транспорта являлся интендантский чиновник, уже по-видимому давно, когда дом еще не был никем занят, наметивший, облюбовавший и подготовивший операцию по экспроприации всего имущества в последний момент отступления. Главные разбойники на войне – не пехота, которая не может унести на себе ничего, и даже не казаки, седла которых не могут разбухать до бесконечности, а артиллерийские парки и интендантские транспорты. В Галиции я посетил богатую усадьбу, из которой артиллерийский парк вывез в течение 4 ночных часов, пока дом оставался без охраны, 40 парных повозок всякого добра; быстрота укладки, которой никогда не достигали крупнейшие столичные предприятия по перевозке мебели!

Я был очень сонным, усталым и апатичным. Этим объясняется, что интендантский чиновник, изрядно поколоченный, убрался со своим транспортом живым.

17 сентября в 21 ч. 15 м. начался передаваться приказ по V Кавказскому корпусу для очищения Вильно, а в 23 часа наша дивизия уже снималась из окопов тет-де-пона. Главные силы 2-й Финляндской дивизии, к которой возвратился наконец 7-й полк, должны были проходить через самый город Вильну и следовать по шоссе на Вилейку и далее по большаку на Мицкуны – Лаваришки. В боковой авангард, конечно был назначен 6-й полк; предстояло перейти через Вилию по понтонному мосту близ г. дв. Верки и следовать по проселкам на д. Романы, г. дв. Койраны, д. Сункелы; здесь 6-й полк должен был задержаться, пока хвост колонны, двигавшейся по большаку, не минует переправу через р. Вилейку у с. Мицкуны; затем 6-й Финляндский полк должен был выйти на большак и следовать в д. Сайдакишки, где поступить в резерв дивизии; а два попка, 7-й и 8-й, должны были занять позицию в 3–4 км к северу от Лаваришек, примыкая правым флангом к 7-й Сибирской дивизии и прикрывая большак, по которому предстоял дальнейший фланговый марш.

Бессонные ночи становились правилом. Благодаря разведчику Соловьеву и его организационным способностям, мы не заплутались, несмотря на темноту, усугубленную дождем. Однако злоупотребление 4 ночными маршами под ряд явно подрывало энергию стрелков и командного состава. К рассвету 18 сентября 6-й полк, пройдя десяток километров, в полном порядке занял у д. Сункели, поперек Варшавской железной дороги, фронтом на север, наскоро рекогносцированную позицию и оставался на ней до 14 час., после чего роль 6-го полка как бокового арьергарда была окончена, и он получил приказание отойти на большак и следовать с дивизией; место ночёвки было изменено на соседнюю деревушку Якшты, где мне еще пришлось уступить одну избу нашему артиллерийскому дивизиону – кругом было все занято.

Когда мы вышли на большак, я понял, почему дивизия следовала так медленно. Я был поражен; это был какой-то кошмар. Батареи, обозы, пехота широким фронтом, в изрядном беспорядке двигались по большаку и его обочинам. Можно было насчитать 4–5 колонн, следовавших параллельно по одной дороге. Здесь были части II армейского, гвардейского, III Сибирского, V Кавказского корпусов, армейские учреждения. Войска, смешанные с обозами, всегда представляют жалкую картину, и им грозит быстрая утрата боеспособности.

Гвардейский корпус, долженствовавший идти впереди V Кавказского, выступил из Вильно с опозданием в 6 час., и движение его еще задерживалось обозами. Главные силы 2-й Финляндской дивизии, перейдя в город через Вилию, нашли все улицы запруженными, и еле-еле им удалось протискаться на сотню шагов от моста, чтобы не слишком пострадать при его взрыве. Из окон на улицы, на которых происходила давка войск и обозов, полетели разбитые силой взрыва стекла. Наконец с опозданием на 10 час. 2-я Финляндская дивизия двинулась вперед, не ожидая пока предшествовавшие ей части очистят ей дорогу. 5-й полк в этой сумятице принял совершенно жалкий, негодный к бою вид, и когда вечером 18 сентября штаб V Кавказского корпуса потребовал от 2-й Финляндской дивизии один полк в корпусный резерв, штаб дивизии поспешил назначить 5-й полк.

А 7-я Сибирская дивизия, левый фланг которой – 28-й Сибирский стрелковый полк – тщетно ждал, чтобы финляндцы вышли и развернулись на продолжении его фронта, нервничала и жаловалась. Чтобы успокоить сибиряков, отдыхавший в Лаваришках лейб-гвардии Егерский полк выдвинул временно 6 рот на участок, предназначеный нашей дивизии. Уже ночью 7-й и 8-й Финляндские полки, под командой Марушевского, сменили их и стали на свое место. Егерский полк мог принести большую пользу, следуя с возможно меньшими задержками в распоряжение Флуга.

Мы были очень плохо осведомлены о положении, в котором находилась 10-я армия, когда после 4 ночей без сна 19 сентября я укладывался спать в 1 час. утра. Но все выглядывало очень мрачно. Деревни вокруг м. Лаваришки были переполнены полуразложившимися войсками. На полях кругом шумела огромная ярмарка, образованная отдыхающими батареями и обозами. Дорога на Ошмяны, куда уехал штаб армии, по слухам была еще свободной, но предназначалась не для нас, а для других частей.

Схема 5. Отступление от Вильно.

В приказе по дивизии на следующий день предусматривалось занятие позиции от з. Осиновка до высоты 101,3 фронтом на запад, под прямым углом к позиции III Сибирского корпуса, тянувшейся фронтом на север. Моему полку отводилось почетное место на правом фланге, в исходящем углу, на стыке групп Флуга и Мехмандарова. Вполне разумно приказ по дивизии указывал мне следовать в голове дивизии, выступив в 5 ч. 30 м. утра, для скорейшего занятия моего опасного участка. Со мной должны были следовать обе батареи – 10 орудий – вся артиллерия нашей дивизии. Если артиллерия начинала жаться к 6-му полку, можно было полагать, что наступили черные