Книга Ледащий - Анатолий Федорович Дроздов

Все посмотрели на адмирала. Он старший за столом — по чину, и по званию, ему и слово.

— Не обращайте на меня внимания, — улыбнулся князь. — Я здесь просто гость. Пусть скажет Николай Михайлович.

Несвицкий-младший встал.

— За наши ордена, чтоб были не последними, — он поднял свой бокал. — За победу!

Все чокнулись и выпили. Второй тост произнес Акчурин, третий — Касаткин-Ростовской. Когда все закусили, Николай решил: пора! Он встал.

— Господа! — сказал и сделал знак официанту, застывшему в сторонке. Тот в ответ кивнул и скрылся. — Рад объявить вам новость. Мы с Мариной Авенировной решили пожениться.

— Что, вправду? — ахнула Наталка. Марина засмущалась.

— Чтоб у меня язык отсох, если соврал, — сказал Несвицкий и сделал театральный жест: — Цветы моей невесте!

Подскочивший официант подал ему корзинку с розами. Николай вручил ее Марине.

— Какая красота! — воскликнула любимая. — Розы, белые, живые… Где ты их добыл? Зимой?

— Надо знать места, — Несвицкий усмехнулся. — А вот еще подарок.

Он положил перед Мариной узкую коробочку. Она поставила корзинку у тарелки и открыла.

— О, боже!..

Галя и Наталка вскочили, подбежали и склонились над плечом подруги.

— Колье и серьги, — громко прошептала Галя. — Красивые какие!

— И с бриллиантами, — добавила Наталка. — Дорогущие, наверно.

— Любимая дороже, — вмешался Николай. — Позвольте!

Легонько отодвинув в сторону подруг, он взял колье и закрепил цепочку на тонкой шее у невесты. Затем достал из ее ушек простенькие серьги и вставил новые, а прежние сложил в коробочку.

— Ну, как теперь? — спросил друзей.

— Блеск! — оценил Касаткин-Ростовской. — От невесты глаз не оторвать. Марина Авенировна, вы чудо. За графиню Несвицкую! — он поднял свой бокал.

— Какая я графиня? — насупилась Марина.

— Обычная, — пожал плечами князь. — Жена графа становится графиней.

— А кто тут граф?

— Он, — князь указал на Николая. — Указом императора Варягии возведен в графское достоинство. Он, что, не рассказал?

— Нет, — Марина растерялась.

— Дорогая! — поспешил Несвицкий, поняв, что намеченный сценарий дал трещину. Он не сказал подруге об указе императора, опасаясь, что ей такое не понравится. Занервничает, а ей такое вредно. — Хочешь, я для тебя спою?

— Спойте, Николай Михайлович! — обрадовались Галя и Наталка.

Марина закивала. Николай отправился к эстраде, где наигрывал приятную мелодию оркестрик. Небольшой. Пианино, за которым восседал руководитель группы — единственный мужчина среди музыкантов, две скрипки — обычная и альт, плюс виолончель. Встав у края сцены (микрофона в ресторане было), Несвицкий громко объявил:

— Песня для моей невесты, Марины Авенировны Мережко, заведующей детским отделением в центральном госпитале. Прекрасной женщины и замечательного доктора.

Шум в зале, где за столами посетители отмечали Рождество, затих. Вступили струнные.

Подними глаза в рождественское небо, Загадай все то, о чем мечтаешь ты, В жизни до тебя я так счастлив не был. Для тебя одной, их так любишь ты, Эти белые цветы…[15]

Николай запел в полный голос:

Я люблю тебя до слёз, Каждый вздох как в первый раз, Вместо лжи красивых фраз Это облако из роз. Лепестками белых роз Наше ложе застелю, Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю…