Книга Рыцарь-разбойник - Борис Вячеславович Конофальский

деяниях ваших герцогу и ждать от него распоряжений?

«Хорошо, что я успел к нему первым с этой новостью», – думал Волков и говорил проникновенно:

– Граф, вы же благородный человек, что же мне было делать? Как ответить на нанесенное оскорбление?

– Так не набегом же! – воскликнул граф. – Приехали бы ко мне, мы бы позвали их человека, он в Малене живет, представитель кантонов.

– Эти люди били палками моего офицера, который поехал сопровождать обоз. Как на такое ответить иначе? Не мог я стерпеть! Били палками, как пса, и потешались всей ярмаркой.

– Не будь вы моим родственником, так сидеть бы вам уже в цепях, – говорил фон Мален, с раздражением стуча пальцем по столу. – В цепях, любезный господин Эшбахт!

Да, скорее всего, так и случилось бы. В этом Волков почти не сомневался.

– И что мне теперь писать герцогу? Соизвольте придумать, – продолжал граф.

– А так и отпишите, что произошел случай неприятный, что горцы схватили моего офицера на ярмарке, причем не по праву, лишь за то, что он привез к ним на ярмарку сыр, и учинили над ним расправу. А я его у них отбил и, чтобы покрыть убытки, немного взял и у них.

– Уж не думаете ли вы, что курфюрст наш или канцлер его дураки? – язвительно спрашивал граф. – Что они, коли до них дойдет жалоба из кантона Брегген, не проверят мои слова?

– А вы скажите, что пишете с моих слов, – продолжал Волков. – Я сегодня же тоже напишу курфюрсту, а к письму отправлю серебра немного. Для убедительности, тысячи две.

– Для убедительности? – все еще язвительно переспросил фон Мален.

– Для убедительности, – кивнул Волков.

Граф фон Мален смотрел на него и морщился, как от кислого, опять стучал ногтем по столу:

– Не будь вы мой родственник… Не хочу опечаливать вашу… сестру и мою дочь… Иначе…

А Волков, стоя перед ним в позе смирения и с заискивающей улыбочкой, подумал, что, может, графская дочь не так уж и сильно опечалилась бы, заточи ее отец в темницу ее мужа. Скорее всего, совсем не опечалилась бы.

– Единственное, о чем вас просили, так это не устраивать свар с соседями. Единственное!

– То было дело чести, я не мог не ответить, – продолжал Волков. – Когда они меня грабили, так я терпел, вы же знаете…

– Ничего я не знаю, – резко ответил граф.

– Ну как же, я же говорил вам, что браконьеры ловили рыбу в моих водах, что подлецы взяли втридорога за каждое порубленное мной дерево, я и это стерпел, выплатил им все…

– За то теперь, думается мне, вы поквитались с ними сполна.

– Только во справедливость взял я с них.

– Убирайтесь прочь с моих глаз! – поморщился граф. – И не забудьте немедля, немедля отписать письмо курфюрсту, а я пока напишу канцлеру, он мой хороший приятель, но и он, уверяю вас, будет очень вами недоволен. Молите Бога, чтобы все сошло вам с рук.

«Да, без Бога тут не обойтись», – думал Волков, сразу после графа намереваясь посетить и епископа.

Он поклонился и пошел к дверям.

– Да, кстати, а как там моя дочь? – уже чуть ли не в дверях окликну его граф.

Волков оглянулся и ответил:

– Сегодня за завтраком была в прекрасном расположении духа, все утро чирикала, как птичка.

Граф махнул ему рукой, и он вышел.

А вот епископ оказался несказанно рад, что дело сдвинулось. Старик обещал написать о радости такой архиепископу в Ланн. Уже совсем стемнело, а он потащил кавалера за стол. Видно, бессонница была у старика.

Усадил его вместе с Максимилианом и Увальнем и потчевал до ночи. Спрашивал все, как дело было, хотел знать подробности.

И говорил все время:

– Вы истинный рыцарь Божий, Длань Господа.

Волкову было, конечно, приятно это слышать, но сейчас ему требовалась поддержка епископа. И старик обещал, что сделает все возможное. Хотя… Хотя епископ Вильбурга очень нехорошо относится к кавалеру после случая с мощами. Но ничего, Бог, как говорится, не выдаст, так свинья не съест. Епископ обещал содействовать и отписать герцогу, что святые отцы графства просят не бранить рыцаря за восстановление своей чести.

Епископ отпустил гостей, когда Увалень стал засыпать прямо за столом, и предоставил им кельи в доме своем. Волков отвык уже спать без перин, но он так устал за последнее время, что заснул почти сразу, как только Максимилиан помог ему стянуть сапоги.

Глава 28

Жадность – дело хорошее, но иногда нужно и наплевать на деньги. Не цепляться за каждый крейцер, да еще не пытаться быть более спесивым, чем известный местный спесивец. Хорошо, что удалось разойтись без обид и претензий с бароном фон Фезенклевером. На дороге из Малена Волков как раз встретил соседа. Узнал его еще издали по выезду в десяток рыцарей.

Думал раскланяться да проехать мимо, даже хотел дорогу уступить, а не получилось. Барон остановил коня и улыбался кавалеру как старому и хорошему знакомому.

– Рад видеть вас, сосед! – Он милостиво кивнул Волкову.

– Рад видеть вас, барон. – Волков поклонился ему в ответ.

– Ах, наделали вы шума.

– Вы о…

– О вашем рейде в кантон Брегген, кажется, вы нанесли визит в городишко Милликон.

– Был недавно проездом, – скромно сказал кавалер.

– И как вам там? Понравилось?

– Очень радушные и щедрые люди, – все так же скромно говорил Волков.

– Щедрые! – засмеялся барон, и с ними стали смеяться рыцари из его свиты. – Щедрые, вы слышали, господа? Какова острота.

– Значит, слухи уже разошлись по округе? – спросил Волков, довольный своей шуткой.

– Только о вас и говорят. Вас сейчас у нас в графстве поминают чаще, чем сатану. Я еду в Мален, там собираются первые сеньоры графства, чтобы обсудить ситуацию.

– Интересное сравнение, – заметил чуть обескураженный Волков. – Значит, первые сеньоры графства будут обсуждать мои действия.

– А как же? Вы, черт вас возьми, развязываете войну, нам надо знать, что делать, – говорил барон, но сам при этом, как ни странно, улыбался.

– Значит, будет война? – спросил Волков, вздыхая и думая, что архиепископ в Ланне останется им доволен.

– Нет-нет! – Барон фон Фезенклевер помотал головой. – Никакой войны не будет, граф и первые сеньоры графства подпишут петицию о мире, напишут, что вы самовольничали и мы тут ни при чем, только вы сами будете за свой рейд нести ответственность. Все это пошлем этим горным свиньям в Рюммикон, а с ними уж вы разбирайтесь, когда они к вам явятся, раз вы такой храбрец.

– Что ж, это будет не первая моя встреча с горцами, – сказал кавалер. – Как-нибудь и переживу.

– Думаете, что переживете? – не