Книга Утопия - Линкольн Чайлд

Уныло вздохнув, Джорджия повернулась, собираясь отправиться назад. И тут ее взгляд упал на зону посадки с вывеской «Побег с Темноводья».

Она посмотрела на мерцающие голографические буквы. Про этот аттракцион она читала в Сети — он изображал ее любимую тему из «Атмосферы страха», в которой команда юных героев бежит из тюрьмы Морфеуса на морской планете Темноводье-4. Аттракцион появился недавно, и никто из ее школы еще на нем не бывал. И еще по двум причинам он казался ей особо крутым — все происходило полностью в мире воды и дождя, и это был первый аттракцион, в котором использовалась технология невесомости. Без всяких имитаций — настоящая живая невесомость.

Джорджия заметила, что большинство посетителей идут в ее сторону, а не от нее — они уже побывали на аттракционах космопорта и устремлялись назад, в сам Каллисто. Хотя эти шесть аттракционов принадлежали к числу самых популярных, очереди здесь были короче, чем те, в которых ей уже приходилось стоять.

В журналах, издаваемых клубами фанатов Утопии, содержались подробные перечни с указанием идеального времени для посещения тех или иных аттракционов — времени, когда по каким-то не вполне объяснимым причинам очереди казались короче. Джорджию это мало волновало. Она знала лишь, что ее уже тошнит от детских аттракционов и от бесцельного шатания вокруг. И похоже, что минут через десять она вполне могла бы попасть утопия в «Темноводье». В конце концов, это не русские горки. Вряд ли папа был бы очень против.

Неожиданно кто-то оттолкнул ее в сторону. Она подняла взгляд: мимо прошли в сторону «Темноводья» двое маленьких детей, держась за руки матери — молодой привлекательной женщины, загорелая кожа которой выделялась на фоне красного платья.

Джорджия вытащила из ушей наушники и вприпрыжку побежала вперед. Самодовольно улыбнувшись через плечо малышам, она заняла место в очереди в «Темноводье» перед ними.

14 часов 26 минут

— Кончай толкаться, вонючка.

— И ничего я не толкаюсь, придурок тупой. Это ты толкаешься. Еще раз попробуй — и схлопочешь у меня.

Энгус Пул без особого интереса слушал, как пререкаются дети его двоюродной сестры. Ссора разгоралась каждый раз, когда им приходилось стоять в очереди. Сначала Пула даже слегка заинтриговал внушительный арсенал оскорблений, которыми осыпали друг друга мальчишки. В очереди на «Брайтон-Бич экспресс», в Дощатых Тротуарах, он начал даже их считать, но когда они добрались до следующего аттракциона, «Машины криков», он сдался, дойдя до пятидесяти.

К счастью, хотя бы здесь очередь была короткой.

Вокруг него по всему космопорту отдавалось эхо множества голосов. Пул огляделся. Дизайнеры отлично поработали, превратив его в некий футуристический транспортный терминал, вплоть до табло отправлений и постоянно бубнящего громкоговорителя. Сегодня у него имелось еще одно преимущество — поскольку посадка на все аттракционы осуществлялась из одного и того же места, Пул мог незаметно ускользнуть, чтобы выпить холодного пива, на какое-то время предоставив двоюродной сестре самой разбираться со своим семейством.

Словно услышав его мысли, Соня повернулась к нему. На ее обширной талии висели три фотоаппарата, а колпак великого мага на голове слегка покосился.

— Как, ты говорил, называется этот аттракцион?

— «Побег с Темноводья».

Хотя голограмма с этим чертовым названием парила прямо у них над головами, ей обязательно нужно было спросить.

— А куда пойдем потом?

— Здесь есть еще пять других отличных аттракционов. Видишь? Это как бы большой аэропорт, только каждый вход ведет к своему аттракциону. Вам стоит прокатиться на всех.

«Пожалуйста, прокатитесь на всех», — умоляюще подумал он.

— А ты? — спросила Соня.

— Пожалуй, после «Темноводья» пойду выпью пива в «Море Спокойствия». В том баре возле казино — я тебе его показывал. Там можем потом встретиться.

При упоминании о пиве муж Сони, страховой агент, вышел из оцепенения и бросил на Пула короткий загнанный взгляд.

Соня и Мартин Клемм из Лардуна, штат Айова, и трое их очаровательных мальчиков. До того как постучать сегодня утром в дверь их номера в мотеле, Пул не видел свою двоюродную сестру Соню по меньшей мере лет десять. Но то же было и с его сестрой Викки, и с его племянником Полом или любыми другими родственниками, близкими и дальними, появившимися на горизонте за последние полгода. С их точки зрения, вместе с Утопией у него наконец появилась цель в жизни. Странный дядюшка Энгус, который после ухода из армии перебрался в Лас-Вегас и с тех пор так и не женился. Странный двоюродный брат Энгус — или двоюродный племянник Энгус, или четвероюродный кузен Энгус, или еще кто-нибудь, — которого никто, похоже, не спрашивал, чем он зарабатывает на жизнь. А Пул никогда не делился подробностями на этот счет.

Но теперь, по некоему негласному соглашению среди родни, его назначили их гидом по Утопии.

В общем-то, он был не против. Не то чтобы ему нравились подобные встречи после долгой разлуки — он мог бы вполне обойтись и без них, — но, к его удивлению, парк его полностью захватил. В прежние годы и прежние жизни он бывал в Диснейленде, Юниверсал Студио, Буш Гарденс, и, честно говоря, они особо его не впечатлили. Но Утопия была иной, и дело заключалось вовсе не в новизне или более интересных развлечениях, а в самой атмосфере погружения — ты мог почти поверить, что перенесся в Лондон девятнадцатого века или средневековый Камелот. Конечно, ты знал, что находишься посреди пустыни в Неваде. Но аттракционы и развлечения были столь искусно интегрированы в каждый из Миров, что ощущение себя частью фантастической сказки доставляло настоящее удовольствие. А для столь лишенного воображения человека, как он, это кое-что значило.

Но у любого наслаждения есть свои пределы. И к двадцати шести минутам третьего Пул окончательно почувствовал, что сыт семейством Клеммов по горло.

— Эта невесомость — ерунда, — говорил старший из мальчишек. — Это все фокусы. Ускорение, вызванное силой тяжести, составляет девять целых и восемь десятых метра в секунду за секунду по направлению к центру Земли. Чтобы создать состояние невесомости, необходимо создать силу, противоположную силе тяжести, и…

Пул уставился на мальчишку — долговязого, нескладного, с торчащими вперед зубами. Ходячий аргумент в пользу эвтаназии новорожденных, если бы она существовала. К тому же парень понятия не имел о том, что говорил. Стоит ему оказаться внутри воздушного шлюза, и он заткнется.

Зевнув, Пул снова окинул взглядом космопорт. Народу, конечно, полно, но чуть меньше обычного. Все то же море счастливых лиц, в котором лишь иногда встречались измученные родители или нетерпеливые детишки. Вокруг мелькали служащие в скафандрах, выстраивая очереди или позируя для фотографий.

Натренированный взгляд Пула заметил необычное поведение одного из посетителей. В отличие от всех прочих, стоящих в очереди или целеустремленно двигающихся от одного пункта к другому, человек этот беспорядочно метался среди толп в вестибюле, то кидаясь к стойке с сувенирами, то приближаясь к одной из очередей, глядя в разные стороны и изгибая шею, будто в поисках чего-то или кого-то.