Книга Ад ближе, чем думают - Александр Григорьевич Домовец

Серёга тебя баловать не мог: небогат. Был сексуальным гигантом? Ну, допустим… Но ведь связь с офицером из России тебя серьёзно компрометировала. Известно, как нас ненавидят в Альбионе. Так чего ради? Сдаётся мне, что сблизиться с Серёгой тебя попросили. И попросили те, кому ты отказать не смогла или просто побоялась…

– Ты с ума сошёл, – тихо сказала Айрин.

По выражению лица я понял, что попал в точку.

– К тому же ты сама проговорилась, – напомнил я, откидываясь на подушку. – Когда рассказывала про Дженкинса, то сослалась на письмо Серёги: жалел, дескать, что так и не встретился с журналистом…

– Ну, и что?

– А то, что содержание письма знаем только мы с Бурановым. Плюс три человека – наше руководство. И, наконец, те, кому ты передала письмо, получив его от Серёги. Они-то и дали тебе его прочесть – для сведения. Одно дело делаете…

Я боялся, что Айрин разрыдается, забьётся в истерике или начнёт швыряться окружающими предметами. Так сказать, естественная женская реакция на разоблачение. Но она, отвернувшись, молчала. И это было намного хуже.

– Мы не в суде, и я не прокурор, – сказал я, кладя руку на круглое красивое плечо. – Но сейчас мы в одной лодке, вокруг штормит по самое некуда, и надо понимать, кто есть кто в команде… Я реконструирую ситуацию, как себе представляю, а ты поправь, если что не так. Хорошо?

Не дождавшись ответа и сочтя молчание знаком согласия, продолжил:

– Год назад Сергей прочитал в «Санди мейл» статью о «Наследии прошлого», заинтересовался, следом обнаружил исчезновение Дженкинса и начал разбираться с темой уже всерьёз. Его интерес засекли. Возможно, «наследники», но, может, и спецслужбы Альбиона. Учитывая, что общество патронирует сам Хэррингтон, не исключён и вариант взаимодействия контрразведки «Наследия» с общегосударственной. Так или иначе, Серёга попал под колпак.

К тебе он обратился как к историку, специалисту по древним британским культам. К тому времени его уже «вели», и ваше знакомство отследили. Возникла мысль завербовать тебя, чтобы получить своего человека в ближайшем окружении офицера ООГ. Причём офицера, который копает запретную тему. Схема простенькая, но эффективная. Каким образом тебя убедили? Могли воззвать к патриотизму – ведь Добромыслов руссофранк. Могли пообещать деньги. Могли припугнуть. Наконец, возможна комбинация из всего, что я перечислил… Не суть. Главное, что убедили, и ты включилась в игру: стала любовницей Сергея. Решаемая задача. Ты женщина привлекательная, а его замордовали служебные и семейные проблемы. Стало быть, искал утешения, покоя и понимания. Всё это ты ему дала. Возможно, он тебе даже нравился, – безжалостно добавил я.

Айрин судорожным жестом закрыла лицо.

– Не думаю, чтобы он делился с тобой служебной информацией, – развивал я реконструкцию. – Сергей был хороший профессионал, не из болтливых, постель и долг не путал. Но если живёшь с человеком, то понемногу, по сантиметру, естественным образом входишь в курс его дел. К тому же он наверняка обращался к тебе за историческими справками про Эйвбери, про мегалиты, про языческие обряды древних кельтов, про друидов. А значит, ты фиксировала его интерес к «Наследию». Ну, и передавала своим вербовщикам… Нет?

– Да! – яростно выкрикнула вдруг Айрин, вскакивая.

От нахлынувшей горечи я невольно прикрыл глаза. Лучше бы я ошибся…

– Да, меня подложили под Сергея! Да, я стучала на него! И письмо вербовщику показала! А к тебе прилетела, чтобы втереться в доверие к российской спецслужбе как возлюбленная покойного офицера… Что ты ещё хочешь услышать? Что я вероломная тварь? Ну, так я ещё хуже!.. Ты должен меня презирать, ненавидеть! – кричала она шёпотом, ломая руки.

Поднявшись в свою очередь, я влепил Айрин пощёчину. Не с целью наказания, а чтобы прекратить истерику.

– Успокойся!.. – гаркнул я вполголоса. – Самобичеванием будешь заниматься потом и без меня. Тебе же сказано: я не прокурор. И ни в чём тебя не обвиняю. А что завербовали… Не ты первая, не ты последняя.

Я говорил вполне искренне. Какую-то роль в ужасной судьбе Сергея она, конечно, сыграла. Но, сдаётся мне, роль была эпизодической. Погубили моего несчастного друга совсем иные люди. А может, и не только люди…

Женщина перестала всхлипывать и как будто немного успокоилась. Во всяком случае, глаза вытерла, села на постель и, приложив ладонь к покрасневшей щеке, жалобно посмотрела снизу вверх.

– А теперь ответь на несколько вопросов, – велел я, усаживаясь рядом. – Кто тебя вербовал? Я имею в виду службу.

– Браун… ну, тот, который… словом, при первом разговоре он предъявил удостоверение государственной контрразведки. И потом был постоянным куратором. Кажется, у них это называется так…

– Хорошо. Чем он тебя взял?

– Припугнул, – с коротким смешком ответила Айрин. – Либо я с ними работаю, либо теряю место на кафедре, и ни в одном университете Альбиона не устроюсь. А у меня диссертация уже почти готова… Да и на что жить? На панель идти, что ли? Я ведь из небогатых. Деньги, кстати, тоже согласилась получать. Потом…

– А почему твой куратор решил, что письмо Сергея ты мне всё-таки передашь? Он мог его просто уничтожить, и «Наследием» мы бы не занялись. Мы о нём до письма вообще ничего не знали.

– Какой смысл уничтожать? Сергей наверняка согласовал командировку со своим руководством и, значит, обозначил «Наследие» как цель поездки. Общество так или иначе было засвечено. А привезя письмо, я через тебя могла получить контакт с вашей спецслужбой. Брауна это очень интересовало. Но я… – она запнулась.

– Что ты?

– Ты можешь не верить, но я пыталась отговорить Сергея от этой поездки.

– Почему? Куратор велел?

– Это само собой. Он боялся, что Сергей встретится с Аткинсоном и что-то из него вытрясет. Во всяком случае, достаточно, чтобы подключить к разработке «Наследия» российские и французские спецслужбы. Браун думал, что Сергей направлен сюда один только для предварительной рекогносцировки.

Я внутренне застонал. Эх, Вадим, Вадим… Ведь не дурак и даже вроде не сволочь. Но старая вражда застила глаза настолько, что с холодным сердцем оставил собственного офицера без прикрытия… Такой сюжет альбионскому контрразведчику, конечно, и в голову не пришёл…

– Но я и сама не хотела, чтобы Сергей ехал в Эйвбери, – продолжала Айрин, прижав руки к груди. – Думай, что хочешь, но я к нему привыкла и относилась… хорошо. Я жалела его… А Эйвбери – самое тёмное место во всей Британии. Я специалист, я знаю. Деревня обросла мифами, один другого страшнее. У меня было дурное предчувствие. И вот, видишь…

Я наклонился к Айрин.

– А что ты можешь сказать о «Наследии»? – спросил я, глядя прямо в глаза. – Чем оно занимается?

Женщина судорожно вздохнула:

– Откуда мне знать? Браун на эту