Книга Орёл в стае не летает - Анатолий Гаврилович Ильяхов

к мирной жизни и кто мечтает о войне. Одни могли бы спокойно извлекать пользу из своего добра, другие – приобрести большие богатства за счёт богатств персидских царей. Я воюю с Грецией, чтобы принудить её жить в мире с Македонией.

Филипп более не проронил ни слова, посматривая по сторонам. В начале пути повозка продвигалась по равнине и вдоль реки, по взгорью и снова по равнине. Потом дорога пролегла среди холмов, покрытых высохшей травой бурого цвета. Когда холмы внезапно закончились, повозки и конников обступили деревья. Начался густой мрачноватого вида лес. Над головой нависали толстые ветви, приходилось быть настороже, наклонять головы и сторониться, чтобы какая-нибудь ветка не сшибла человека с коня или повозки. Александру показалось неуютно в негостеприимной чаще. Филипп, угадав состояние сына, произнёс со смешком:

– Если верить жрецам, в каждом таком дереве живёт своя нимфа. Об этом лесе ходят слухи, будто Дионис разгневался на женщин из окрестных поселений. Вот они, смотри. – Филипп со смехом показал на ближайшие деревья, подступившие к краю дороги. – Сейчас схватят и уволокут нас в чащу.

Неприятный холодок пробежал по спине Александра.

– А почему разгневался Дионис? – спросил он, поглядывая по сторонам.

– О, это давняя история, легенда. Я расскажу. В Дионе есть река, на берегу которой оказался Орфей, сын Аполлона, великий певец и музыкант. Он был наделен магической силой искусства, которой покорялись не только люди, но и боги, и даже природа. Орфей играл и пел, а местные женщины, услышав колдовскую музыку, пришли в неистовство, растерзали его. Потом бросили куски тела в реку, осквернив тем самым священные воды. Дионис разгневался на женщин и превратил всех в деревья. Так и стоят они до сих пор в этом лесу.

Обычно Филипп не доверял подобным историям, считал выдумками, а с богами пытался договариваться дарами. Но желание удовлетворить любопытство сына пересилило, он продолжил:

– Говорили мне, что один лесоруб пришёл сюда и срубил дуб, не исполнив очистительного обряда. После первого удара заструилась кровь, будто из свежей раны, а ветви и листья из зелёных окрасились бледностью.

– Что за обряд он не исполнил?

– Я не раз слышал о нём. Оказывается, нельзя рубить дерево, если не принести жертву нимфам леса. Лесорубы приносят живую курицу и отрубают ей голову на стволе уготованного дерева. Говорят, что тогда душа нимфы, ублажённая жертвой, перебирается внутрь другого дерева. Но если лесоруб не исполнил обряда, вместе со срубленным деревом умирала его душа, нимфа. После наступает возмездие виновнику несчастья. На того лесоруба нимфа перед смертью навлекла ощущение неутолимого голода. Он ел днём и ночью, не мог насытиться, так и умер от истощения.

Царь с сыном продолжали путь в молчании. Когда лес закончился, дорога пошла по унылой каменистой равнине до самого города. На въезде повозка прогрохотала по мосту, перекинутому через тихую заводь, зарастающую осокой. Сквозь тину на дне Александр успел заметить белый песок, в воде юрких рыбёшек.

Колёса хлестко застучали по дорожным камням. Из-за невысоких оград отовсюду проглядывали аккуратные домики, все под яркой черепицей; внутри дворов зеленели стройные пирамиды кипарисов. Они настолько удачно вписались в окружающую природу, что казались естественными подпорками необыкновенно высокого пронзительно-голубого неба. На перекрестиях улиц стояли мраморные фонтанчики для омовения паломников.

На пути царской повозки встречались паломники, жрецы и храмовые служители; ремесленники и крестьяне, кто встал с утра пораньше, уже трудились. Проехали мимо святилища Исиды, устроенного на другом берегу реки. Показался храм Афродиты, откуда дорога вывела за городские ворота на другой стороне и упёрлась в гипподром – место состязаний в беге конных колесниц.

* * *

Гипподром представлял собой ровную площадку в окружении предгорья. У него имелись загоны и помещения для временного содержания лошадей. Когда царя увидели, выбежали конюхи с приветствиями «Хайре!».

Филипп выбрался из повозки, вяло ответил:

– Хайре, показывайте!

Он пожелал увидеть недавно устроенную площадку для обучения коней резвости и плавности бега. Подобные площадки он видел в Фессалии, где уже давно растили быстроногих коней. Он приказал соорудить точно такую в Дионе, потому что в Македонии издавна существовал обычай приучать лошадей к плавной поступи, доставляющей удовольствие всадникам. С этой целью ноги коней отягощают тяжёлыми поножами, чтобы на состязаниях, уже без груза, они бежали мягче. Но теперь в Дионе царь собирался преображать бег коней, для чего имелся новый способ тренировки. Для этого на выровненной сухой поверхности земли разместился скаковой круг размером в пятьдесят шагов в длину и пять шагов в ширину; внутри рядами исполнены невысокие земляные борозды. Александр показал на них рукой, спросил конюха:

– Зачем нужны борозды?

Конюх охотно пояснил:

– Когда лошадь только начинает учиться, она задевает борозды ногами как передними, так и задними, спотыкается и чуть не падает от этого. А наученная опытом, поднимает ноги выше, уже не задевает борозды и плавно несёт седока, сгибая суставы в коленях и щетках*. Она учится делать очень короткие шаги, чтобы ставить ноги между бороздами, а если попытается перескочить через борозды, то ударится о гребни земли между ними. При очень коротких шагах лошадь несёт седока более удобно для него и при этом являет собой прекрасное зрелище.

– Хитро, – отозвался царь, услышав объяснение, потом отправился придирчиво обследовать площадку.

Результатами остался доволен и тут же приказал:

– Выпускайте колесницы.

Зрителей было мало: Филипп с сыном и военачальники, подоспевшие сюда из лагеря, как только узнали о приезде царя. Вывели пять четырёхконных колесниц, квадриг, каждая своей масти. Кони нервничали, чувствуя азартный забег, в возбуждении перебирали ногами и всхрапывали, вскидывая морды. Возницы едва справлялись с желанием коней немедленно устремиться в состязание. Для сдерживания коней впереди протянули верёвку, выровняв их в одну линию. Возницы, успокаивая своих коней, в ожидании команды подтянули вожжи. Все напряглись в ожидании, когда служка гипподрома сбросит на землю стартовые верёвки.

Александр наблюдал за происходящим, тоже заволновался, предчувствуя схватку коней и людей. Сердце забилось учащённо, словно он сам сейчас держал в руках вожжи и вот-вот ринется вместе с конём вперёд, наперегонки. В Пелле он присутствовал на конных бегах, где происходило самое настоящее сражение за победу. Вид стремительно мчащихся коней никого не оставлял равнодушным, он тоже сильно переживал за «свою» квадригу…

Беговые двухколёсные повозки представляли собой копию боевой колесницы: низкая посадка, открытый кузов. Филипп объяснил Александру, что для победы требуется преодолеть двенадцать кругов*, опередив всех участников. Трудности начинаются при объезде поворотных столбиков, мет, когда мчавшиеся во весь опор колесницы сталкиваются и цепляются колесами и часто разбиваются. До финиша добираются единицы, остальные кони или травмируются