Книга Голод - Алма Катсу

Как мог Рид знать, что затеянный Доннерами переезд на запад в итоге спасет его?

Никак не мог, разумеется. Откуда? А если бы даже знал, возможно, это ничего бы не изменило: слегка насмешливая улыбка Эдварда впилась в самое сердце надежнее рыболовного крючка. И одиночество в глубине его карих глаз было отнюдь не притворным – в этом Рид ни минуты не сомневался. Оно-то, словно эхо его собственного одиночества, и нашло в нем отклик, связало его по рукам и ногам. Прикосновение юноши пробудило его к жизни. Устоять против этого было попросту невозможно. Чему быть, того не миновать.

Октябрь 1846 г.

Глава двадцать седьмая

Увидев вдали верхового, Мэри Грейвс поначалу приняла его за длинную тень. Безводную котловину обоз оставил позади только вчера: последняя сотня миль оказалась сплошным подъемом в гору, а, перевалив через гребень, поселенцы увидели впереди долину, густо поросшую вейником. Навстречу пахнуло ароматом луговых цветов. При виде множества нежной зелени Мэри едва не ударилась в слезы. В долине имелись сосны, пригодные на дрова для костров, а между сосен поблескивали на солнце воды мелкой, однако довольно широкой реки.

Мало-помалу тень на горизонте удлинилась, обрела четкость и цвет. Лошадь… игреневая… той же масти, что и кобыла Чарльза Стэнтона!

Отец, идущий с бичом за волами, поднял голову, приставил к глазам ладонь.

– Вернулся, – только и сказал он.

Стэнтона сопровождали двое индейских юношей, Сальвадор и Луис. Мерфи, Грейвсы, Риды и Фостеры бросились к нему со всех ног: прочие семьи успели уйти по тропе чуть вперед. Пока он распаковывал вьюки, на смех и крики радости, казалось бы, всеми давным-давно позабытой, гурьбой сбежались детишки. Улыбаясь каждому, Стэнтон попутно увещевал самых нетерпеливых, тянущих руки к привезенным припасам.

Однако Мэри, с недавних пор видевшая его возвращение во сне чуть не каждую ночь, считавшая его уже не человеком-загадкой, не всеобщим спасителем, а скорее, чем-то вроде краеугольного камня всей ее жизни – возможно, единственным человеком, которому можно верить, – Мэри, столько раз вглядывавшаяся вдаль, в знойное марево у горизонта, а сейчас с замиранием сердца ждавшая его приближения, обнаружила, что стесняется к нему подойти, и предпочла укрыться за спинами сгрудившихся вокруг.

– Все до единого на грани голодной смерти, – без экивоков сказал Билл Фостер, зять Левины Мерфи.

На взгляд Мэри, это было очевидно без слов. В слишком широкой одежде, в рубашке, свободно болтавшейся вокруг пояса и тоненьких, точно спички, рук, в подвязанных куском веревки штанах, Билл напоминал огородное пугало, и Стэнтон не мог этого не заметить.

– Там, на тропе, я встретил Бринов и Эдди. Они мне уже рассказали, насколько плохи дела, – отвечал Стэнтон. – Но я не с пустыми руками, так что какое-то время протянем.

– Надеюсь, вы привезли бекона, – сказал, подбежав к нему, младший братишка Мэри. – А то бекона у нас уже давно нет.

Как же осунулось его лицо… Пяти лет от роду, Франклин выглядел, точно очень маленький старичок.

– Нужно праздник устроить. Большой пир как в тот день, когда отделились от остальных, – подхватила Вирджиния Рид, лихорадочно сверкнув глазами.

Мало-помалу все дети вокруг превратились в каких-то странных, причудливых насекомых: огромные глазищи, жутковатая резкость в движениях…

По сравнению с остальными Стэнтон даже после многих недель в седле казался единственным полнокровным, живым человеком среди скопища бесцветных призраков.

– Полегче, полегче, – сказал он. Голос его звучал безмятежно, однако от Мэри не укрылось, как он исподволь преградил поселенцам путь к вьючным мулам. – Мы еще через леса не прошли. Провизию поберегите. До форта Саттера путь неблизок.

Сквозь толпу протолкалась вперед Аманда Маккатчен.

– Где мой Уилл? Отчего он не с вами?

Мэри похолодела. Обрадованная, отсутствия Маккатчена она даже не заметила… впрочем, и остальные, наверное, тоже. Все слишком изголодались, чтоб думать о чем-либо другом.

– Уилл в пути захворал, – негромко пояснил Стэнтон. – Но не волнуйтесь: до форта Саттера он доехал. Теперь отдыхает там и вас ждет.

– Захворал? Должно быть, он очень болен, если к нам не вернулся…

– Доктор сказал, поправится. Погода начала меняться, вот я и решил не медлить.

Действительно, погода менялась, но Мэри – вот странность – не замечала перемен, пока Стэнтон не упомянул о них. Между тем последние несколько дней жара шла на убыль, солнце садилось раньше, а вечера становились прохладнее и длиннее.

И все это означало, что до прихода зимы не так уж далеко.

Двумя днями раньше Мэри допоздна засиделась с братом, Уильямом. Во весь рост растянувшись на прохладной земле, оба смотрели на звезды. Таково было их любимое времяпрепровождение дома, в Спрингфилде, однако той ночью огромное черное небо, бескрайний простор, обычно внушавший ей веру в будущее, только напомнил ей, насколько она мала и беззащитна. В последние месяцы природа не раз показала поселенцам, как легко может с ними покончить. Должно быть, то же самое почувствовал и брат, спросивший:

– Как по-твоему, дойдем мы на запад живыми?

Вопрос этот мучил каждого, так что Мэри ему нисколько не удивилась, но разозлилась изрядно. Нет, не на несправедливость судьбы: кто-кто, а она-то давно поняла, что судьба – штука крайне несправедливая, и, сказать правду, никакой справедливости от нее сроду не ожидала. Возмущало и ошеломляло другое – та легкость, с которой в сердцах поселенцев укоренился страх и безысходность. Мэри с детства верила в некие незыблемые истины, и одной из них была несгибаемая стойкость, невероятная воля к жизни, помогающая человеку, ни перед чем не пасуя, процветать, развиваться, с честью выходить из любых испытаний.

Как только толпа начала редеть, она собралась с духом и подошла к Стэнтону, хотя тот до сих пор даже не взглянул в ее сторону.

– Вы к нам вернулись, – негромко заговорила она, не опасаясь, что кто-либо услышит ее в общем гомоне.

– Я же сказал, что вернусь, разве нет? – с мрачной улыбкой откликнулся Стэнтон, снимая вьюки со спины ближайшего мула.

Неужели за эти недели он позабыл о ней или, еще того хуже, решил, будто она возглавила всеобщую травлю Тамсен? В конце концов это же Мэри привела остальных к месту убийства Хэллорана… Что ж, если он так о ней думает, ей не в чем его упрекнуть, но объясниться с ним она вполне может. Не потому, что ищет его благосклонности, – просто так уж ей хочется.

К несчастью, такой возможности Стэнтон ей, видимо, предоставлять не собирался, отчего Мэри, конечно же, еще сильней захотелось все ему объяснить.

Едва взглянув на нее, Стэнтон вновь повернулся к собравшимся.

– Если все вы готовы, мы можем раздать остатки провизии. Но: никаких споров и никакой толкотни. Все уже поделено согласно вложенным суммам. Начнем, пожалуй, с Мерфи…