Книга Похитители снов - Мэгги Стивотер

Если бы Ганси не догадывался о масштабах вечеринки, он бы получил все необходимые подсказки во время полета. Разумеется, планировался не только ужин. Утром предполагалось также чаепитие, а на следующий день выступление в книжном клубе. Адама, судя по виду, мутило. Ганси отчаянно хотелось сказать ему, что всё будет хорошо, но в наушниках невозможно было говорить конфиденциально. Адам здорово обиделся бы, если бы Хелен поняла, как он волнуется.

Всего через сорок пять минут сестра посадила вертолет на летном поле и перебралась вместе с сумкой, парнями и их кофрами в свой серебристый «Ауди».

Ганси испытал некоторое потрясение, вновь оказавшись в Северной Вирджинии. Как будто он никуда и не уезжал. Солнце здесь еще немилосерднее палило крыши чистеньких, новых машин, а воздух из кондиционера пах выхлопными газами и едой. Бесчисленные архипелаги магазинов пробивались сквозь море асфальта. Повсюду виднелись стоп-сигналы, но при этом всё двигалось. Хелен умудрилась найти свободное местечко в дальнем конце стоянки возле «Здоровой еды». Она повернулась к Ганси и Адаму:

– Хотите пойти со мной и помочь?

Они молча уставились на нее.

– Какое огромное потрясение. Мотор выключать не буду, – сказала она.

Как только Хелен захлопнула дверцу, Ганси развернулся, прижавшись щекой к прохладному кожаному подголовнику, чтобы посмотреть на Адама.

– Как ты там?

Адам растекся вдоль заднего сиденья. Он сказал:

– Молюсь, чтобы не оказалось, что с прошлого года я вырос.

Ганси минувшей зимой ходил вместе с Адамом снимать мерки для костюма. Он сказал:

– Я примерил свой, прежде чем ехать. И ты, кажется, не стал выше. Прошло всего несколько месяцев.

Адам закрыл глаза.

– Всё будет хорошо.

– Не говори мне про это. Я не могу… – Адам сполз еще ниже и улегся на сиденье, упершись ногами в противоположную дверцу. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– А чем еще?

«О Блу».

Он ничего не сказал. «Прекрати, Ганси».

Адам спросил:

– Мэлори связывался с тобой?

Нет. Тогда Ганси сам позвонил ему. Он услышал резкие двойные гудки, как всегда в Англии, а потом Мэлори ответил.

– А?

Казалось, звонок застал его врасплох. На заднем плане постоянно слышался какой-то неопределенный шум.

– Это Ганси. Я не вовремя?

– Нет-нет-нет. Нет-нет.

Включив громкую связь, Ганси положил мобильник на приборную доску.

– Вы случайно ничем не заняты? Нет? Знаете, у нас новая проблема.

– Какая?

Ганси рассказал.

– Дай подумать, – сказал Мэлори.

В трубке продолжался шум. Раздался жуткий вопль.

– Господи, что это такое?

– Птицы. Короли птиц.

Ганси переглянулся с Адамом.

– Орлы?

– Не богохульствуй. Голуби! Сегодня региональные соревнования. Раньше я и сам участвовал. Теперь совсем нет времени, но все-таки мне приятно посмотреть на порядочного брненского дутыша.

Ганси произнес:

– Голубиная выставка.

– Ты бы видел их, Ганси!

В трубке заорал громкоговоритель.

У Адама дернулись губы. Ганси пояснил:

– Брненский дутыш.

– Их здесь огромное количество, – сказал Мэлори. – И не только дутыши.

– Расскажите, на что вы там смотрите.

Мэлори пошлепал губами – он был худшим в мире телефонным собеседником – и задумался.

– Я смотрю… так, что это у нас такое? Западно-английский вертун, если не ошибаюсь. Да. Чудесный экземпляр. Ты бы видел, какие у него баки. А рядом с ним страшный тюрингский полевой голубь. Я с ними дела не имел, но практически уверен, что у них не должно быть такой ужасной лошадиной шеи. А вот этого не узнаю. Сейчас прочитаю надпись. Анатолийская чайка. Ну конечно. А вот и немецкий выставочный.

– Мой любимый, – сказал Ганси. – Что может быть лучше хорошего немецкого выставочного.

– Юноша, не надо иронизировать, – строго заметил Мэлори. – Они похожи на чертовых тупиков.

Адам затрясся в немой конвульсии смеха.

Ганси отдышался, прежде чем поинтересоваться:

– А что это за звуки на заднем плане?

– Сейчас гляну, – ответил Мэлори.

Послышался треск, а затем он произнес, повысив голос:

– Некоторых птиц продают с аукциона.

– Каких? Пожалуйста, пусть это будут немецкие выставочные.

Адам, совершенно обессилевший, укусил себя за руку. И все-таки у него прорывались тихие всхлипы.

– Английских карликовых, – сказал Мэлори. – Злющие малявки.

Ганси беззвучно произнес: «Блу». Адам издал беспомощный тихий вой.

– Ты никогда не брал меня на выставки голубей, когда я приезжал в Англию, – с упреком заметил Ганси.

– У нас были другие дела! – сказал Мэлори. – Как сейчас, например. Вот что я думаю про вашу силовую линию. По-моему, этот ваш лес – нечто вроде видения, если я вправе такое предположить. Без постоянного источника энергии видение лишь мерцает.

– Но мы пробудили силовую линию, – возразил Ганси. – Временами она так сильна, что в городе взрываются трансформаторы.

– Да, но ты сказал, что порой электричество, наоборот, отключается, разве нет?

Ганси неохотно согласился. Он подумал про Ноя, который исчез в магазине.

– То есть ты понимаешь, что ваш лес может быть и голодным, и перенасыщенным. Господи, парень, смотри, куда несешь! «Извините»! Да уж не сомневаюсь. Я бы на твоем месте тоже извинялся, если бы вынужден был признать это чудовище своим! Шея как сосиска… «извините»!

Послышалась какая-то возня, а потом Мэлори продолжал:

– Прошу прощения, Ганси. Вот люди! Полагаю, вам надо понять, как стабилизировать вашу линию. Приливы энергии – это вполне ожидаемо, но уж точно не перебои.

– Есть идеи?

– За последние несколько минут их у меня появилась целая куча, – заявил Мэлори. – Хотел бы я увидеть эту вашу линию. Ты не против, если когда-нибудь…

– Я буду рад вас видеть в любое время, – сказал Ганси вполне искренне.

При всех своих недостатках Мэлори был его старейшим союзником. Он заслужил доверие Ганси.

– Прекрасно, прекрасно. А теперь, если ты не против… я только что заметил пару брненских дутышей.

Они попрощались. Ганси посмотрел на Адама, который наконец обрел привычный вид, и мысленно поклялся сделать всё возможное, чтобы друг таким и оставался.