Книга Эти лживые клятвы - Лекси Райан

Прета втягивает меня в дверь, подальше от шума. Ссоры для них не редкость, но это не похоже на типичную ссору. Джалек одет в кожаную куртку, его широкий меч висит в ножнах за его спиной. Он не сводит свирепого взгляда с Тайнана, а паутина на его лице светится от переизбытка эмоций. Финн стоит между ними, широко расставив ноги и переводя взгляд с одного друга на другого.

– Пожалуйста, Джалек, – говорит Тайнан уже шепотом. – Будь благоразумен.

– Это был сон, – говорит Джалек. Он складывает руки на груди и смотрит на Финна. – Пожалуйста, объясни, что я не могу все время сидеть в своей комнате только потому, что мне приснился кошмар.

– Это был не просто кошмар. Я слышал ее, – кажется, Тайнан вот-вот начнет дрожать от бессилия. – Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не проснулся и не увидел, что на твоей груди сидит банши. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты боишься выйти за эту дверь не больше, чем в любой другой день.

– Ты можешь остаться, Джалек, – говорит Финн. – Я пошлю Кейна.

– Кейну нужно отдохнуть, – говорит Джалек. – Он полночи охранял новый портал.

– А что такое банши? – спрашиваю я, и три головы поворачиваются ко мне.

Джалек сердито смотрит на Тайнана.

– Это чушь.

– Это женщина, которая приходит к тебе, когда ты спишь, и садится тебе на грудь, – говорит Тайнан. – Она появляется и в этом мире, и во сне, и…

– Женщина? – спрашиваю я.

– Дух, – выдыхает Прета. – Она приходит к тебе, садится тебе на грудь и снова и снова повторяет твое имя. Это считается предзнаменованием приближающейся смерти.

– Просто удивительно, что все, кого она предупреждает, умирают, – говорит Джалек, но я вижу в его глазах беспокойство. Может быть, он не хочет верить зову банши, но он потрясен.

– Совсем скоро солнцестояние, – говорит Тайнан, сглатывая.

– Именно поэтому я и хочу пойти, – говорит Джалек. – Сегодня у нее будет меньше всего сил.

– Вот видишь! Я знал, что ты лжешь, – рычит Тайнан.

– Я пошлю Кейна, – говорит Финн. – Не стоит рисковать.

Джалек сжимает челюсти.

– Хватит со мной нянчиться. Я не ребенок. Я сам могу принимать решения.

– Ты – часть этой группы, и ты поклялся мне в верности. Решено, – говорит Финн.

Он говорит так тихо, что я едва его слышу. Но в его голосе четко слышится приказ.

Прета хватает меня за руку.

– Давай переоденемся и вернемся в замок. Принц теряет терпение.

– Если ты просто хотела, чтобы я переоделась, почему мы не сделали это в карете?

– Прости Прету, – говорит Финн, глядя, как Джалек взлетает вверх по лестнице. – Она не знала, что сегодня в нашем доме развернется гражданская война. Но будет лучше, если ты уедешь. Джалек будет в таком настроении до тех пор, пока солнце не сядет в день летнего солнцестояния.

* * *

Когда я возвращаюсь в свои покои в Золотом дворце, моя дверь действительно приоткрыта.

Я прижимаю одну ладонь к сумке – зеркало все еще надежно спрятано внутри – а другую к бедру, к которому пристегнут нож.

– Эй? – зову я, заходя внутрь.

Себастьян замечает меня, вскакивает со стула и в три больших шага пересекает расстояние между нами.

– Где ты была?

Я сглатываю и бросаю сумку на кровать.

– Тренировалась с Эврелоди.

– Я пришел перед завтраком, но тебя уже не было.

– Она… хотела начать пораньше.

Он вздрагивает, и я задаюсь вопросом, знает ли он, что я лгу.

– Я думал, ты решила вернуться в королевство смертных.

Я прижимаю руку к его сердцу и чувствую, как оно колотится под моей ладонью. Он теплый и сильный, и я скучаю по нему. Я скучаю по ощущению, что заслужила доброту Себастьяна. Если бы только можно было не лгать ему. Мое сердце горит ненавистью к королю теней за то, что он сделал с моей сестрой и моей жизнью.

– Прости, что заставила тебя волноваться.

Себастьян обхватывает мой подбородок своей большой ладонью и изучает мое лицо.

– Ты в порядке?

– Да. В порядке.

Он опускает голову и касается своими губами моих губ – нежное прикосновение, которое быстро становится ищущим и напряженным. Мое дыхание сбивается, но мне на это плевать. Это наш первый поцелуй с тех пор, как я узнала, кто он на самом деле, и это очень пылкий поцелуй. В нем я чувствую все его беспокойство и страх, чувствую всем своим сердцем. Может, мне стоит отстраниться. Может быть, нужно сказать ему, что он не имеет права меня целовать. Может быть, я еще должна сердиться на него за то, что он обманывал меня в течение двух лет.

Но правда в том, что его поцелуй как бальзам заставляет меня забыть об одиночестве и страхе.

От жара и близости его широкого тела что-то во мне вырывается на свободу. В его объятиях я в безопасности. Пока он рядом, никто не сможет причинить мне боль, а я не смогу причинить боль ему. Пока мы не прервем этот поцелуй, он не узнает, что я использовала его, лгала ему, предала его.

Его губы нежно касаются моих, одна его рука скользит от моих волос к моей шее, и он проводит по моему подбородку большим пальцем. Другой рукой он обхватывает меня за талию и крепко прижимает к себе. Я прижимаюсь к нему. Он одобрительно стонет, и я улыбаюсь ему в губы. Я чувствую себя сильной. Мне нравятся его прикосновения. Мне нужно чувствовать каждый дюйм его силы, я хочу запомнить каждый его неровный вдох.

Я не знаю, как долго мы целуемся, но мне мало его прикосновений. Он отстраняется первым – прижимается лбом к моему виску, и мы пытаемся восстановить дыхание. Я смотрю на его руку, которой он обхватил меня за талию. Он поднимает мою юбку, обнажая бедро и нож. Если Себастьян его и заметил, то ничего не сказал.

Выдохнув, он разжимает руку и делает шаг назад.

– Прости, – говорит он. Он проводит рукой по лицу, закрывает глаза и бормочет себе под нос ругательство. – Я пришел сюда не для того, чтобы соблазнять тебя. Я пришел пригласить тебя на сегодняшний праздник Литы.

Праздник. То есть новые наряды, больше танцев и притворства. Как будто мне больше нечем заняться, кроме того, как смотреть, как другие девушки флиртуют с Себастьяном. Девушки, которые еще не знают, что они его потеряют.

– Думаю, ты знаешь, какой из этих вариантов для меня более соблазнителен, – я осторожно протягиваю руку и провожу пальцем по его костяшкам. – Не извиняйся за то, что поцеловал меня.

Его губы кривятся в усмешке.

– А я разве не целовал?

– Я поцеловала тебя в ответ.

– Я знаю, но… – он делает еще один вдох и отступает от меня еще на шаг, будто не доверяя себе. – Все стало так сложно.