Книга Розы для киллера - Наталья Александрова

Но в это время заскрипел ржавый засов — убийца открыл его также, как и я, — ведь я не успела поставить кирпич на место. Через несколькосекунд он будет здесь. Я отбросила все страхи и сомнения и выбралась на крышу.Пропади оно все пропадом, но стоять и покорно ждать, пока он подойдет ивыбросит меня сам с шестого этажа, я не собираюсь. Стараясь не смотреть вниз,чтобы не потерять сознание, я решила, что идти, грациозно балансируя руками,как ходили мальчишки из нашего дома, пока мы с Танькой, замирая от страха ивосхищения, смотрели на них из слухового окна, я просто не в состоянии. Поэтомуя поползла по краю крыши на четвереньках, не оглядываясь по сторонам и толкаяперед собой чертову коробку — на кой бес она мне сдалась? Двигалась я страшномедленно, примерно один метр за один год, хотя вряд ли убийца дал бы мне такуюфору. Я ползла по крыше, стараясь не думать, какое зрелище представляю состороны — женщина на четвереньках на обледенелой крыше, еще кто-нибудь пожарныхвызовет. Хотя это как раз было бы неплохо.

Когда до другого слухового окна оставалось меньше метра, яуслышала те звуки, которых боялась больше всего — за спиной заскрипелподоконник. Меня спасло то, что я хорошо знала чердак, сразу же побежала кокну, а он пока искал меня там, в пыли, пока сообразил, куда я делась. Теперьон знает, где я нахожусь, остается надеяться, что у него нет пистолета. Явспомнила, что убийца орудовал во всех случаях только ножом, но радоваться былорано. А вдруг он умеет его, то есть нож, метать? И хотя я ползла от него начетвереньках, то есть была повернута к нему самой, можно сказать, неопаснойчастью тела, но все равно жалко. Я поползла быстрее, с ужасом ожидая, каклетящий нож вонзится, сами понимаете, куда. Но все обошлось, я добралась досвоей цели, поставила коробку на подоконник и ухватилась за него руками. Напоследокя оглянулась на своего преследователя и увидела, как он, взмахнув руками,сорвался с подоконника слухового окна и с жутким криком полетел вниз — на днодвора-колодца…

«Слабак, — подумала я, — еще и метра не прополз, ауже свалился».

Крик оборвался на совершенно невыносимой ноте, и со днаколодца донесся отвратительный, страшный удар, как будто перезрелый плод упал сдерева и вдребезги разбился о каменистую почву.

У меня больше не было сил. Страх и напряжение последнихминут — неужели весь этот ужас длился всего лишь минуты, а не долгиечасы? — страх и напряжение последних минут выжали меня до конца. Я струдом сползла с подоконника внутрь соседского чердака, села на корточки нагрязном, пыльном полу, обхватила колени руками и вжалась в них лицом. Там меняи нашел через некоторое время Володя. Вернувшись из магазина, он, не найдя менядома и обнаружив открытую дверь и развороченный натюрморт, по какому-то наитиюпобежал наверх, увидел там по следам на крыше, что я переползла на другойчердак, побежал за мной вниз, потом опять наверх в другой парадной и к томувремени, как нашел меня, совершенно запыхался. Он посидел немного рядом, началбыло утешать, но я уже немного пришла в себя, к тому же со двора донеслиськрики и вой милицейской сирены. Мы тихонько спустились с чердака, потомподнялись по лестнице и закрыли за собой дверь Володиной мастерской.

Я была грязная, как чума. Похоже, я собрала на себя всюпыль, скопившуюся на чердаке за сто лет — именно столько лет было Володиномудому. Оказалось, что у него в квартире есть газовая колонка и душ, а когда мыжили — то не было, ходили в баню по пятницам. Я вымылась, Володя принес мнекакие-то женские тряпки — естественно, его жены, но мне было наплевать, япереоделась и улеглась на диван с чашкой чая. Идти домой было выше моих сил, ктому не хотелось мелькать на лестнице. А то жильцы или милиция увидят, начнутспрашивать — кто я такая Володе да почему тут ошиваюсь. Мы совершенно правильнорассудили, что сейчас, на ночь глядя, никакая милиция по квартирам не пойдет,просто увезут то, что осталось от убийцы, и все. А завтра придется нам самимидти к Громовой и сдаваться, иначе мало не будет. Я сказала, что с дивана этогоне сойду до завтрашнего утра, а он пусть спит в соседней комнате. Володяответил, что лучше он ляжет на кухне на раскладушке, я удивилась — что же это унего в квартире за комната Синей Бороды, но мысли расплывались от усталости.Когда я уже засыпала, он вдруг бесцеремонно меня растолкал:

— Послушай, так ты его видела, кто же это был?

— Как, разве я тебе не сказала? — удивиласья. — И кстати, ты там внизу, когда проходил, сам не видал?

— Там было не на что смотреть, — дрогнувшимголосом сказал он, — шестой этаж все-таки… Но не томи ты, говори, кто этобыл, который из трех?

— Этот, как его, Джордж Верри, американец!

— Господи, он-то тут при чем? — изумился Володя,но я этого уже не слышала.

***

Когда убийца отодвинул ржавый засов и вышел на чердак, он несразу понял, куда подевалась женщина, за которой он гнался. Он быстро обошелчердак — тот был не слишком велик и спрятаться там было негде. Тогда он заметилследы на пыльном подоконнике и понял, куда она делась. Выглянув в окно, онувидел, как женщина ползет по краю крыши, толкая перед собой ту самую коробку.Выбора у него не было, он тоже взобрался на подоконник. Голова и так болелапосле удара сковородкой, а при виде разверзшегося перед ним бездонногодвора-колодца головокружение стало просто невыносимым. Он замер, потом сделалнесколько глубоких вдохов, чтобы вернуть себе власть над собственным организмом.

И тут он услышал за спиной шаги. Стоя на узком подоконнике,он боялся делать резкие движения, поэтому не повернулся всем телом, а толькооглянулся через плечо. К нему приближалась немолодая, скромно одетая женщина.Что она здесь делает? Что ей нужно на чердаке?

— Эй, тетка! — крикнул он. — Чего ты здесьпотеряла, куда ты?

Но она не ответила и приближалась неторопливой шаркающейпоходкой, гадко улыбаясь.

Убийце стало страшно.

Он полез в карман за складным ножом, но голова закружиласьеще сильнее, и ему пришлось схватиться за оконную раму, чтобы не упасть.

Женщина шла к нему, безучастная и неотвратимая, как смерть.Убийцу охватила непонятная тошнотворная слабость. Ему все стало как-тобезразлично — даже собственная жизнь. Он не мог пошевельнуть ни рукой, ниногой. Женщина подошла к нему вплотную и подняла железный прут.

Убийца смотрел на нее в ужасе. Кто она такая — судьба? Аможет, это сама смерть пришла за ним? Может, так она и выглядит — не жалкийскелет в истлевшем саване, а невзрачная, скромно одетая немолодая женщина?

— За что? — слабым голосом прошептал убийца, хотяи так знал, за что.

— За Митеньку, — ответила женщина все так же гадкоулыбаясь, — но вообще-то это бизнес. Тебя заказали.

И с этими словами она неожиданно резким, сильным ударомжелезного прута обожгла его ноги. Убийца вскрикнул, ноги его безвольно обмякли,он попытался удержаться руками за раму окна, но женщина снова ударила егопрутом — на этот раз по рукам.