Книга Если я исчезну - Элиза Джейн Брейзер

– Сера? – раздается сверху голос твоей матери. – Это ты?

Меня словно копьем пронзили. Как будто это я убийца и меня поймали.

– Сера? – повторяет она. Твой отец перестал храпеть.

Я отпускаю дверь, чтобы замок щелкнул еще раз, затем подхожу к лестнице.

– Извините, – говорю я, но мой голос дрожит. – Я проголодалась. – Думаю, ей должно понравиться, что мне захотелось добавки ее стряпни. – Я… уже иду.

Джед там, а я здесь, в ловушке.

Дрожа, я возвращаюсь в свою комнату – нашу комнату. Я ложусь на твою кровать. Все зашло слишком далеко. У меня нет причин полагать, что Джед убил тебя. Если уж на то пошло, нет никаких законных оснований считать, что какое-то преступление вообще имело место. Может, ты уехала. И Грейс тоже. Почему я все еще здесь? Все, что у меня есть, – это постоянное хождение по краю, заигрывания со смертью, и это нужно прекратить. Мне нужно остановиться. Нужно перестать копать.

Однако же все не совсем так. У меня есть одна вещь – настоящая, осязаемая. Я сажусь на край твоей кровати и осторожно вытаскиваю из-под нее свой рюкзак. Я роюсь в нем, пытаясь найти камень, которым в меня кидали, но не могу. Я шарю в бумагах, а потом вываливаю содержимое на кровать.

Камня нет. Угроза исчезла. Я начинаю сомневаться в своих действиях – может, я положила его в другое место? Или спрятала? Или забыла его в домике для персонала? Но нет, я точно знаю, что это не так. Он точно был в моей сумке, когда я покидала желтый дом в тот самый день, когда я вернулась в домик для персонала и нашла там Джеда. Был ли камень при мне, когда я переезжала в твой дом? Не помню. Но сейчас его нет, а это значит лишь одно: его кто-то забрал. Либо Джед, либо твоя мать, либо твой отец. Больше здесь никого нет. Кто-то из них хочет, чтобы я сбежала. И это единственная причина (единственная веская, конкретная причина), по которой сбежать я не могу.

Эпизод № 65: Исчезнувшая беглянка

Ее мать сообщила о ее исчезновении в полицию, но допустила ошибку. Она упомянула, что Элла и раньше сбегала. Так что полиция классифицировала ее дело как «побег из дома». Расследования не проводили. Шли годы, а она так и не вернулась. Но полиция была непреклонна: «Она не пропала, она просто сбежала. Сбегать не преступление».

На следующее утро я завтракаю с твоими родителями. Уже который день я не высыпаюсь, поэтому сижу и накачиваюсь кофе. Ощущение такое, будто в глаза мне насыпали песка.

– Могу я задать вам вопрос?

– Что ж, Сера, ты уже задала.

Стиснув зубы, я продолжаю:

– Жена Джеда, Грейс. Она ушла.

– Это не вопрос, – поддразнивает твой отец.

– Она не протянула и недели, – говорит твоя мать.

– Вы видели, как она ушла? Она заходила попрощаться?

– Нет… – начинает твой отец.

– Она не попрощалась и не поблагодарила нас, – прерывает твоя мать. – Никто из них никогда этого не делает. У нас здесь, по правде говоря, было много чокнутых. Никто из них не прощался и не благодарил. Все просто сбегали посреди ночи.

– Что об этом думала Рэйчел?

Твоя мать насупливается:

– При чем тут Рэйчел?

Я понимаю, что допустила ошибку. Ты постоянно у меня на уме, в моих мыслях, и иногда я забываю, что другие люди не помешаны на тебе, как я.

– Я просто подумала, ведь ей должно было быть любопытно, почему Грейс ушла.

Твоя мать упирается руками о стол.

– С чего бы?

– Я… Я просто видела ее старые школьные бумаги у нее в комнате, и мне показалось, что ее интересовали необъяснимые исчезновения.

– Грейс никуда не исчезала, она уехала домой. – Твоя мать неодобрительно фыркает и скрещивает руки на груди. – Мне не нравится, что ты разглядываешь вещи Рэйчел и роешься в них. – Их оставили на полу посреди комнаты. В смысле я не буду их разглядывать? – Эмметт, лучше перенести те бумаги наверх. А еще лучше, если ты выбросишь их!

– Вам необязательно это делать. Я не буду их рассматривать, – опрометчиво обещаю я.

– Нет, нет, лучше перестраховаться. Их вообще не должно здесь быть. Люди здесь очень впечатлительные, на них легко повлиять. – Она гладит меня по руке. – Нам бы не хотелось, чтобы мировоззрение Рэйчел передалось тебе.

– Ну, может, самую малость! – Ни с того ни с сего твой отец начинает хохотать.

Я хочу остановить их, хочу, чтобы они не трогали твои бумаги, но не знаю, как это сделать. Хотя, с другой стороны, я знаю, кто ты, мне не нужно, чтобы твоя история была записана на бумаге.

Я выхожу кормить лошадей. В мои планы входит как можно дольше избегать Джеда. До тех пор, пока я не пойму, что мне делать дальше. Ну и, разумеется, подъехав к конюшне на квадроцикле, я первым делом вижу именно его. Он стоит, тяжело привалившись к стене.

Решив, что он пьян, я резко огрызаюсь, проходя мимо него:

– Что ты здесь забыл?

Его лицо скрыто под полями шляпы, но, когда он поднимает голову, я вижу, что под носом у него запекшаяся кровь. Отлепившись от стены, он хромающей походкой делает пару шагов.

На мгновение я забываю обо всем на свете. Одуряюще пахнет травой. Пронзительное пение птиц похоже на визг полдюжины дрелей. Со всех ног я бросаюсь к Джеду:

– Что случилось? Ты цел?

– Думаю, у меня… – Он качается, вытягивает руку в поисках опоры, но его пальцы рассекают неподвижный воздух. Я подхватываю его. – Как узнать, есть ли сотрясение мозга?

Я проверяю его зрачки, они кажутся расширенными, но одинакового размера. Я думаю. Я подвожу его обратно к стене, и он снова наваливается на нее. Оставив его подпирающим стену, я изучаю местность. Вокруг ни души, но я все равно чувствую, что за мной наблюдают.

– Пойдем внутрь.

Я помогаю ему войти и нахожу стойку для седла, на которую он может опереться. Я закрываю за нами дверь. Воздух здесь спертый, затхлый, пахнет пылью и плесенью. Единственный источник света – щели в деревянных стенах.

Меня так и тянет утешить его, пожалеть, но останавливает одно соображение: «Как все удачно совпало!» Не успела я решить заняться им вплотную, как он тут как тут, весь в синяках и кровоподтеках, изображает жертву. Но это же безумие! Он не умеет читать мысли и не знает того, что знаю я.

Я скрещиваю руки.

– Что случилось?

– Не беспокойся об этом, дорогуша.

– Даже не думала.

Он удивленно хмурится:

– Бессердечная. Какая же ты бессердечная женщина.

– Ты пьян в стельку.

– Не так уж много я выпил. Я, знаешь ли, в последнее время сбавляю обороты.