Книга Долг феникса - Настя Любимка

— Ты высокого мнения о чете тан Даррак…

— Я понимаю, что я для вашего мироустройства и общества, слишком наивна. Местами импульсивна, местами добра там, где стоит проявить твердость, — я вздохнула, вспоминая удар палкой, — но за эти месяцы в академии, именно от ректора и его жены, я видела больше сопереживания и живого, человеческого участия. Может я и не права, делая выводы на столь коротком промежутке времени. Но мое уважение и леди Рудана, и лорд Арван тан Даррак заслужили. И я не поверю, что кто-то из них может опуститься до низости. И уж тем более навредить своим студентам.

При моем спиче, глаза собеседника полыхнули темным огнем. Не знаю, что именно в нем вызвало такую бурю эмоций, но я невольно поежилась.

— Ревность, — прошептал Феликс, — ты сказала гораздо больше, чем прозвучало. И он это понял. Твою привязанность и особое отношение, которого лично к нему, ты не испытываешь.

— Мы ощущаем зарождение новой жизни, Риша. Каждый высокий лорд, а уж тем более глава, знает когда у его любимой женщины происходят перемены. — Выдохнул Марс.

— Только у любимой женщины? — я тоже умела слышать главное.

— Да.

— Значит, тогда при прощании с мамой…

— Да… — Отец выдохнул и потускнел. Его прямая, как палка, спина, сгорбилась. Будто что-то очень тяжелое придавило. — Позже, в конце первой ступени, вам позволят узнать о том, что такое временная петля.

О временной петле я слышала от мамы… когда она бежала с Тантерайта, то угодила в нее.

— Я попал в нее трижды.

— Подожди, то есть ты знал и позволил маме так жить?

Я скромно промолчала о себе.

— Стоп, ты не просто так ее сферами снабдил? Кстати, а почему сферы, а не кристаллы мониара?

— Сферой называют хранилище пятидесяти кристаллов мониара, — глухо отозвался отец.

— Риша, не издевайся над ним, — вдруг произнес Феликс. — Ты не поняла, но мне больше не нужно информации. Твой отец знал о беременности жены, шестой беременности, Риша. Он неоднократно нарушил закон, но не собирался бросать ту, которую любил. Однако традиции и законы Тантерайта, особенно, когда ты глава и от тебя зависит весь род, далеко не маленький род, как пыль не стряхнешь. И сферы, мне кажется, он отдал все, что у него были… Все кристаллы, предназначающиеся для рода.

Я прикрыла глаза, позволяя Феликсу высказаться, и сама внимательно его слушала.

— Незаметно покинуть свой мир для посещения одного из низших миров, не так-то просто. Для этого нужны основания. А если ты вспомнишь, то существовала, да и до сих пор существует угроза для высоких леди и их потомства. К тому же, давление совета так просто не отбросишь. Один из сильнейших родов обязан иметь наследника. И если я прав, то с уходом жены на Землю, род оказался не просто в плачевном состоянии, а в самом наихудшем положении. Марс обязан был восполнить нехватку кристаллов, и скорее всего, совет обязал зачать ребенка.

— У него не было выбора. — Мысленно пробормотала я.

— Верно, Риша. Это не Земля, ты судишь согласно тому мироустройству, но здесь, не там. И еще, я думаю, появление близняшек, результат третьей петли, когда Марс решил, что вы обе погибли.

— Откуда такая уверенность? И вообще почему он так решил? Он что, сильно в будущее скакнул и не смог попасть в настоящее время? Я не понимаю.

— Твои братья все рождены от разных матерей, и только у Шалрая полное родство с сестрами-близнецами.

— Ну не факт, что это результат временной петли. Может ему понравилась последняя женщина, подсунутая ему Советом? Вот он и решился на еще одно зачатие.

— Риша, он на него решился, потому что наследная сила была в тебе и по его мнению, ты погибла, а значит его другие старшие дети — пустышки и нужен новый ребенок. Твой отец ответственный, и не мог бросить род без наследника.

— Это лишь твои догадки.

— А ты спроси про третью петлю, — фыркнул иллами. — Спроси, не обвиняя, а то у тебя такой тон, что даже мне неприятно слышать. Обиды ничем не помогут и не сделают вас ближе.

Я вздохнула. Он прав. Я открыла глаза, и посмотрела на отца. Тот явно понял, что я общалась с иллами и давал нам время, не вмешиваясь в нашу беседу.

— Третья временная петля, ты отчего-то решил, что мы погибли?

— Я не ощущал больше вас. — Просто ответил он. — Ни одного, даже самого слабого отголоска. Да и сам мир, он уже был не таким. Как я предполагаю, временная петля вынесла меня или на альтернативное развитие мира, или очень далеко в будущее.

— Если так, то почему ты попробовал снова? Попасть на Землю.

— Потому что после этого, спустя почти девятнадцать лет, наших лет, не Земных, — уточнил Марс, — я почувствовал, что Равьела умирает. Она все еще оставалась моей женой, наша связь была прочнее, чем мне казалось.

И тут меня накрыло осознанием. В горле пересохло.

— Ей стало лучше, резко… — прохрипела я, вспоминая страшные моменты, о которых помнить-то не хотелось, — даже из больницы выписали перед моими экзаменами. Это ты?!

— Я… — Твердо ответил он. — И я почти опоздал.

Я прикрыла глаза. А мама-то об этом знает? Или он только сейчас признался, мне?

— Риша, я хотел бы, чтобы этот разговор остался строго между нами. Не стоит никому знать о том, когда я совершал переходы и что делал на Земле. Даже Равьеле.

Ошизеть. Он все-таки не сказал маме! Не сказал о том, что сделал для нее! Он вообще нормальный?!

То есть отдать приказ о пощечине, а заодно пугать смертью жены, чтобы его дочь свою магию пробудила — Марс смог. А рассказать своей жене, любимой, между прочим, о том хорошем, что в нем было, посчитал слабостью что ли?

Зачем же так? Зачем заставлять себя ненавидеть?! Если даже мне уже понятно, что ради своей любви он готов на многое. Не просто готов, а делал все возможное и невозможное!

— Расскажи ей сам, отец. — Хрипло попросила его. Я впервые так назвала его, не за спиной, не мысленно, а глядя прямо в его глаза. — Обязательно расскажи. Она должна знать.

Я резко вскинула голову, и уставилась в потолок, потому что на глаза наворачивались слезы, а плакать я не хотела.

Я больше, чем уверена, что не было бы у меня ни братьев, ни сестер от других женщин, если бы не дебильные законы и традиции Тантерайта. И осуждать Марса не получалось. Потому что я тоже знаю, что такое ответственность. Одна жизнь против тысячи. Выбор очевиден. Но даже так, даже черт побери вот так, он имеет право на прощение. И на счастье. Мама ведь тоже все еще любит его… и только ей известно, какой болью для нее стало наличие других детей. Может, это признание позволит ей дать им шанс?

И как-то я совершенно не ожидала, что Марс вдруг окажется близко. Мало того, притянет меня к себе, прижмет к своей груди, и прошепчет в макушку.