Книга Остров на всю жизнь. Воспоминания детства. Олерон во время нацистской оккупации - Ольга Андреева-Карлайл

Клара Риттони (настоящее имя Бьянка Тозони-Питтони) родилась в 1904 году в Триесте. Она успела окончить три курса медицинского факультета и в 1927 году была вынуждена переехать в Париж – в октябре 1922-го к власти в Италии пришел Муссолини, и людям с антифашистскими и социалистическими убеждениями было опасно оставаться в стране. В Париже Бьянка Тозони становится личным секретарем Филиппо Турати, лидера итальянских социалистов в изгнании. Бьянка Тозони-Питтони входила в интербригады во время Гражданской войны в Испании и покинула Мадрид в 1939 году в числе последних республиканцев. После непродолжительного пребывания в Париже она вместе с сыном Альбертом (в книге выведен под именем Поль) приехала на Олерон, где провела пять лет, работая переводчицей в немецкой комендатуре. Местные жители считали ее коллаборационисткой, а немцы, по ее словам, относились к ней подозрительно и считали врагом. Никаких документальных доказательств ее сотрудничества с немцами нет. Другие участники этой истории считают, что автор была к ней несправедлива. После войны она работала в итальянском посольстве в Париже и опубликовала свой военный дневник под названием “Oleron, jours douloureux. Interprète à la Kommandatur. 1940–1945” (“Олерон, жестокие времена – переводчик в комендатуре. 1940–1945”). Скончалась в 1993 году. Ее сын Альберт жив, он стал врачом.

Упоминаемые в книге русские солдаты вермахта[78] имеют реальные прототипы, в частности, под именем Миши Дудина выведен Владимир Орлов.

Лева – это Владимир Антоненко, уроженец Мозыря (Белоруссия), геройски погибший в последние дни войны при освобождении острова от немцев. В подготовке взрыва склада боеприпасов в Ла-Перрош, кроме В. Антоненко, принимали участие уроженец Вологодской области Николай Серышев и уроженец Мордовии Михаил Ершов, подготовившие и осуществившие операцию так, что ни на кого из русских, работавших там, не пало подозрение.

Иван Петрович – это Иван Максимович Фатюков, до войны работавший бухгалтером в маленьком совхозе где-то в Поволжье. После войны он вернулся в СССР, был арестован (по некоторым источникам – по делу Даниила Андреева) и вышел на свободу только после смерти Сталина. Реабилитации ему, Владимиру Орлову и другим русским солдатам с Олерона помогли добиться Вадим Андреев и Владимир Сосинский, которые в соавторстве с Леонидом Прокшей написали книгу “Герои Олерона” (Минск, 1965).

История беглеца Рыбова, по словам А. Б. Сосинского, выглядела несколько иначе, чем ее описывает автор книги. Его настоящее имя – Василий Гребенщиков. Он был образованным человеком, прекрасно знал немецкий язык и работал в немецком штабе. Благодаря ему немецкие планы и карты становились известны Сопротивлению и с помощью других членов группы попадали на континент. Почувствовав, что попал под подозрение, он пришел к В. Сосинскому и попросил его спрятать, причем, как и описывает автор книги, потерял над собой контроль и грозил все рассказать немцам. Вначале Сосинский действительно хотел зарубить топором обезумевшего Гребенщикова, который представлял реальную опасность как для самого Сосинского и его семьи, так и для других членов подпольной группы Сопротивления. Однако поднять руку на безоружного, беспомощного и явно нездорового человека Сосинский не смог, и было решено отправить его на континент. Для этого приехал Вадим Андреев, и в рождественский сочельник 1944 года ночью они поехали на велосипедах в порт, откуда Гребенщикова должны были увезти с острова на лодке. Испугавшись немецкого патруля, тот бросил велосипед и убежал в лес. На следующий день члены группы Сопротивления устроили якобы соколиную охоту, намереваясь прочесать лес в поисках беглеца, однако найти его не удалось. При освобождении острова в мае 1945 года В. Сосинский, который был в рядах бойцов Сопротивления, обнаружил среди найденных немецких документов дело Гребенщикова. Судя по этим документам, Василий Гребенщиков был арестован в ту же ночь, заключен в тюрьму гестапо и умер под пытками, никого не выдав.

В предисловии к французскому изданию приводится следующая цитата из работы французского историка Анри Гайо, изучавшего историю Сопротивления:

Русские солдаты, члены созданной немцами Русской освободительной армии (РОА), оказались на Западном фронте. В конце 1943 года в регион прибывает одна рота: 80 человек – в Руайян, 50 – на остров Ре, и столько же – на Олерон. После высадки, в августе 1944 года, их осталось всего 30 человек. Им удалось установить контакт с тремя семьями русского происхождения, которые жили на острове уже давно:

В Сен-Дени В. Андреев знакомится с В. Антоненко, затем с В. Орловым с батареи “Медуза” около Шассирона и Н. Головановым, И. Фатюковым и Е. Красноперовым с других батарей.

В Сен-Пьере на мельнице Куавр В. Сосинский вступает в контакт с двумя бывшими лейтенантами Красной армии Н. Васевым и Н. Серышевым и сержантом Педенко, солдатами вермахта на батарее Люш в Ла-Перрош.

Первая встреча русских с членами группы французского Сопротивления состоялась на мельнице Куавр (там участвовало 17 отважных). Были добыты карты девяти батарей, а сержанту Педенко на следующий вечер удалось украсть карту немецкого генерального штаба. Эту карту доставил на мельницу юный Иван Мартин, мадам Ариадна Сосинская за ночь сняла с нее копию, и в ту же ночь карту вернули на место.

24 ноября Н. Серышев взорвал склад оружия в Ла-Перрош. 28 ноября была взорвана батарея Шокр. Сосинского выслали с острова в январе 1945 года. Двоих русских солдат расстреляли 30 апреля 1945 года. Двое других утонули, пытаясь сбежать с острова и вплавь добраться до материка, и шестеро были замучены гестапо в Ла-Рошели[79].

Между двух миров

Книга Ольги Андреевой-Карлайл, яркое мемуарное свидетельство, по метафоричности и глубине достигающее уровня настоящей прозы, рассказывает о ее взрослении на французском острове Олерон на фоне трагических событий Второй мировой войны. Остров, на который в 1939 году приезжает семья русских эмигрантов – трех породнившихся семей Андреевых, Сосинских и Резниковых, превращается в этом тексте в обобщенный образ их изменчивой жизни на чужбине.

Ольга Андреева-Карлайл, дочь писателя и поэта Вадима Андреева – одного из героев этой книги, несомненно, была одарена как живописным, так и писательским даром, идущим еще от ее деда Леонида Андреева. Однако в некотором смысле ее детство, невзирая на все горести, связанные с эмигрантским бытом и жизнью на Олероне во время оккупации, было намного счастливее, чем детские годы ее отца. Всю свою детскую жизнь она провела в окружении родных и близких людей, рядом с матерью, отцом, любимой бабушкой, и это не могло не наложить особый отпечаток на ее характер. На страницах книги перед нами предстает очень честная и умная девочка, намного проницательнее взрослых; она тоньше чувствует людей и положения, чувствует опасности, которые подстерегают ее прекраснодушных родственников. Оля зорко наблюдает за жизнью взрослых и, несмотря на то, что хорошо видит их недостатки, исполнена к ним огромной любви.