Книга Аратта. Книга 5. Зимняя жертва - Мария Семенова

«Пожалуй, прежняя крепость была побольше нынешней», – отметил Ширам.

Обернувшись на ходу, он поглядел вниз. Дорога, по которой они прибыли к святилищу Праведных Жен, выглядела как брошенная среди горных отрогов серая лента. Лошадей пришлось оставить внизу. Все поднимались к святому месту пешком – так было заведено.

Где-то на дне пропасти глухо грохотал поток. Облака ползли, отбрасывая на искрящийся снег исполинские синие тени.

– Какая красота! – невольно прошептал Ширам.

Рядом раздался хриплый смешок Аршага:

– Если ты способен любоваться красотой гор, брат, значит ты еще не окончательно вымотался…

– По тебе того же не скажешь, – заметил Ширам, внимательно глядя на родича.

Аршаг, поднимавшийся к башне Костей рядом с ним, выглядел скверно. Глаза бегали, он то и дело утирал пот со лба. «Занемог, что ли? Или перепил вчера? Так-так… Опять что-то затевает…»

За себя Ширам не волновался: он взял с собой на обряд всех своих людей. Кольчуги напоказ они надевать не стали – все ж не на войну приехали, – однако были готовы к любым неприятностям. Разумеется, Аршаг сделал то же самое, да еще одни боги ведают, сколько понабежало местных пастухов со всех окрестных селений. Но саар рода Зериг еще не обезумел, чтобы прилюдно нападать на родича в святом месте. По крайней мере, Ширам на это надеялся.

Тропа привела на обширную расчищенную площадку перед одинокой полуразрушенной башней, возведенной на самом краю головокружительной пропасти. При виде шагающих бок о бок саарсана и его родича люди расступались, встречая владык почтительными поклонами. Ширам прикинул, что тут собралось не меньше трехсот человек, и народ все подходил.

В шаге позади Ширама шли накхи из его ближников, в том числе и Даргаш. Ему было доверено нести угощение для обряда – запеченный кусок мяса добытого Ширамом горного барана, положенный между двумя свежими лепешками.

Башня Праведных Костей на самом деле не была возведена нарочно для захоронения. Ширам сразу понял, что это просто уцелевшая дозорная башня, некогда располагавшаяся на краю утеса превосходной сторожевой крепости. Прадед Аршага починил строение, заложил бойницы, настелил крышу. И теперь башня, как века назад, поднималась над бездной, среди зарослей ежевики и терна, такая же неприступная, как прежде, но никому уже не нужная.

Перед башней была выстроена небольшая кумирня, где за узорной решеткой хранилась выцветшая кожа огромной полосатой гадюки. Пестрые скрученные полоски ткани, привязанные к решетке, шевелились, как живые, на ветру.

Перед кумирней располагалась плоская каменная плита – алтарь. На нем уже были разложены дары, принесенные сюда со всех земель рода Зериг. Среди давно увядших венков лежали украшения, оружие, даже игрушки. Посередине было расчищено место под новые дары, которые преподнесут змее-хранительнице саарсан и его невеста.

У алтаря Ширама встречала прибывшая загодя Аюна – в том же сером охотничьем плаще, в котором саарсан видел ее на стене крепости. Голова ее была не покрыта, и волосы отливали золотом, соперничая сиянием с горными вершинами и самим восходящим солнцем. На миг Аюна показалась саарсану невозможно прекрасной – такой же, какой он видел ее когда-то в столице, когда он стоял в оцеплении, а она на царской колеснице проезжала мимо. Дочь бога, полная жизни, она будто сама освещала все вокруг. Воплощение того небесного огня, готового озарить его полную ежедневной борьбы жизнь, исправить все, что искажено ложью и ненавистью, сделает его тяжелую и запутанную дорогу легкой и прямой. «А я, наверно, кажусь царевне ночной тенью, заступившей ей путь…»

Аюна увидела нареченного и неуверенно улыбнулась ему. Позади царевны стояла невысокая служанка в низко надвинутом на голову плаще, держа в руках горшок с кашей.

– Как здесь красиво! – заговорила царевна. – Признаться, я даже не ожидала…

– Да, мои предки умели выбирать красивые места. И строить умели, – ответил Аршаг. – Но так уж ведется: одни создают, а другие разрушают…

Ширам поморщился.

– Ладно, ладно, молчу! – примирительно махнул рукой Аршаг. – Просто здесь невольно приходят на ум такие мысли… В этом святом месте, где наши славные предки обороняли свои земли…

– Разве это имеет значение? – громко спросила Аюна.

Знатные накхи, столпившиеся у алтаря, озадаченно замолчали.

– В Аратте тоже есть смутьяны, лелеющие обиды трехсотлетней давности. Их цель одна – сеять рознь в стране, – продолжила она, глядя в лицо Аршагу. – Но какая разница, что здесь случилось в давние времена смут и междоусобиц? Лучше возблагодарим богов, что те времена миновали! Новый государь получает в наследство древние распри, готовые уничтожить будущее страны. Если владыки земель желают народу величия и процветания, им следует отложить междоусобную вражду и обиды, дабы помочь тому, чей венец всех тяжелее! Мир и согласие в стране – вот что важно!

Аюна умолкла, удивленная тишиной вокруг. Почему эти накхи смотрят на нее, словно внезапно заговорил горшок с кашей в руках Янди?

– Прекрасно сказано, царевна, – ответил наконец Аршаг, усмехнувшись. – Говоришь ты так же хорошо, как и стреляешь. Жаль, на сей раз ты промахнулась – здесь вашим языком владеют не многие… Не начать ли нам обряд? Ширам, ты готов поклониться костям Тридцати Двух Праведниц?

– С величайшей охотой, – медленно проговорил Ширам.

Слова Аюны всколыхнули его, он чувствовал, что в его мыслях происходит нечто важное. То, что он долго обдумывал, пытаясь сложить так и этак, внезапно сложилось само в единый узор. То, к чему он так долго шел, чего искал в потемках, стало ему ясно как день.

«Не мысли как накх! – с волнением приказал он себе. – Арьи мыслят совсем иначе! За то время, что ты прожил в столице, ты многое у них перенял, кроме главного – думать как они. А без этого не построить новое царство. Ты ведь на самом деле не хочешь править Накхараном, где веками ничего не меняется, где нерушимо завещанное от предков. Ты задумал построить новую Аратту, Ширам!»

Саарсан взглянул на ничего не подозревающую царевну почти с благоговением. Аюна стояла напротив синеющей снеговой тучи, солнце горело в ее золотых волосах, коронуя девушку лучистым венцом.

«Да, построить новую Аратту, соперницу прежней, – и не в Накхаране! Нет, начать можно и с Накхарана, но к чему ограничивать себя? Арьи никогда не ставили себе никаких границ и по сей день не ставят. Их власть простирается туда, куда способны добраться золоченые колесницы… Не Накхаран – совсем новое государство, населенное множеством народов, и я возглавлю его!»

Ширам поймал взгляд царевны, слегка кивнул ей и прошел к алтарю. Царевна перевела дух. Ну хоть ее нареченный остался доволен тем, что она сказала…

Ширам остановился у каменной плиты, воздел руки и громко произнес:

– Мы собрались в месте, святом для каждого накха! Да славятся украшенные подвигом праведные жены! Они показали нам всем, как надо защищать свои земли! Слушайте, воины Афайя, слушайте, воины Зериг! Как Отцу-Змею дороги все его дети, так Накхаран чтит своих героев, к какому бы роду они ни принадлежали! В той давней битве с обеих сторон были храбрецы и герои, и теперь они в чертогах Отца и Матери пируют за единым столом. Я, Ширам, сын Гауранга, говорю: да будет между нами вечное согласие, ибо раздор среди сыновей приносит горе нашим Отцу и Матери!