Книга Баньши Ветра - Алина Сконкина

Юноша, снова перевернулся на спину и уставился в потолок.

Какого чёрта он вообще так переживал? Она в ящике под землёй. Всё. Конец. Прощай. Захоти Сиэль и её никто не откопает. Никогда. Она задохнётся в том гробу, а потом её труп пожрут черви и личинки? Было бы не плохо, ехидно подумал Сиэль.

«Сиэль будь ты проклят, я убью тебя!», тут же всплыло в голове юноши. Он потёр лоб. Чёртова ашура! Даже из-под земли она не даёт ему покоя! Не того человека малявка выбрала в свои враги. Сиэль ас Натан слишком сильный противник. Будь она проклята! Трижды! Тридевять раз проклята!

Новый день

Противоположность стихии воздуха – земля. Так же как вода и огонь, воздух и земля противоположны во всём и воздействие их друг на друга также велико, как и мало одновременно. В великом равновесии мироздания воздух располагается между стихиями воды и земли. Воздух и младшая его сестра молния лучшее оружие против воды, а земля по закону вселенной всегда побеждает воздух. Ветру тяжело поднять в небо камень, но если собрать всю пыль и песок, которые летают, всполошённые сквозняками, получится огромных размеров ком земли. Сильные смерчи способны оторвать от земли дом, в то время, как каменные стены защищают людей он продувающих холодных вьюг и метелей. Земля гораздо тяжелее воздуха, но по объему на планете её меньше. Даже в самых глубоких пещерах, внутри гротов и каньонов, в ямах и рыхлых почвах есть воздух. Земля и часть её, пыль, извечно витают в небесах, носимые ветрами, создавая замкнутый круг тайдзи: в каждом инь есть частица ян, как и в каждом ян присутствует частица инь.

Живому существу для жизни необходимы четыре стихии и их промежуточные дары. Существо может прожить без земли, живут люди на льдинах, в Касмедолии. Считая пищу частью земли, можно утверждать, что человек может прожить без еды около двух оборотов, в том случае, если он пьёт. Следовательно, вода необходима для жизни больше, чем земля. Без воды человек может прожить несколько суток, без тепла несколько часов, без воздуха несколько минут. В равновесии жизни воздух стоит на первом месте по необходимости для жизнедеятельности существа. Его роль зачастую чрезмерно упрощают.

Ветер изменчив, земля постоянна. Ветер лёгок и свободен, земля тяжела и самоотверженна. Ветер одинок, земля любима. Но бывают случаи, когда стандарты рушатся и тогда ветер замирает, становясь воздухом, а земля сбрасывает оковы и судорожно освобождает свои пределы. Земля становится невесомой и летает в вышине, а воздух погружается в глубокие норы и земные недра. Стихии непостоянны, противоположны и самодополняемы, именно из этого и складывается закон всемирного равновесия.

На земле, обдуваемая лёгкими порывами ветра, лежала русоволосая девушка в фиолетовой одежде. Похолодало. Солнце встало, и зависло на уровне парящей земли, низко, как всегда осенью. В воздухе висели кристаллики снега, мир подёрнулся белой пеленой. Фиама стала приходить в себя и, морщась, смотрела на утренние лучи ярко жёлтого светила.

Я умерла. Какая жалость. Книжку не дочитала. Что там в конце? Эх…Но где я теперь? На Ад не похоже, а ведь я дочь ашуры и именно туда мне дорога. Что же я такая добрая и невинная, что попала в Рай? Какая глупость.

Фиама лениво повернула голову. Рядом с ней земля заканчивалась обрывом, а дальше простирался океан пустоты, небес, чистого воздуха. Мысли оттаивали и полукровка поняла, что лежит на краю одного из парящих островов Академии магии Воздуха. Фиама резко села, но голова закружилась, в глазах потемнело, и она вновь упала. Когда чувства пришли в норму, дочь ашуры предприняла вторую попытку встать, на этот раз медленно. Тело ломило от боли, голова раскалывалась, в глазах то и дело темнело, к горлу подкатывала тошнота. Полукровка не обращала на это внимания, она села и стала определять время по солнцу. Почти полдень.

Она опоздала на первое занятие. Фиама начала лихорадочно соображать, что это за занятие и где оно проходит. Вспомнив, что первым занятием стояла история, дочь ашуры поднялась и поковыляла в здание Академии, содрогаясь всем телом от боли и шатаясь от усталости, при каждом шаге.

Полукровка шла, словно в бреду, она лишь знала, что прогуливать занятия нельзя, а иначе её выгонят и мечте придёт конец. Босые ноги подкашивались, в глазах порой темнело, но Фиама упорно шла в Академию через стройные ряды горных ив и клёнов, по аллеям, высаженным кустарниками и туями, прямо к главному входу. На дороге встречались служащие Академии, уборщики и садовники, но Фиама не обращала внимания на их полные ужаса взгляды. Её волновало только одно, успеть на занятие по истории, хоть на какую-нибудь его часть.

Фиаму обдувал свежий приятный ветерок, она шла и не ощущала холода, царившего полтора оборота Персефоны на территории поднебесных земель и во всём Аэфисе-на-Ханаэш. Первый снег давно растаял, но пройдёт ещё немного времени и выпадет второй, третий, а за ним целые сугробы покроют голую землю. На полукровке не было мантии, но она не чувствовала мороза, который в другой раз кусал бы её иглами холода. Кровь горела, согревая всё тело, каждая ранка, каждый порез и синяк ныли и жгли. На холодном воздухе от полукровки исходил слабый пар.

Очутившись в тепле здания, Фиама почувствовала себя хуже, тело горело, раны болели. Забравшись по лестнице и представ перед дверьми аудитории, дочь ашуры колебалась, придумывая, что сказать в оправдание своему опозданию. Голова не соображала, мысли заполнила боль, не придумав ничего, полукровка открыла дверь и сделала шаг внутрь.

– Кто это, так беспардонно рвётся в мою аудиторию? – поворачиваясь к двери, начала ругаться преподаватель. Фиама приготовилась сказать что-нибудь в свою защиту, но тут преподаватель увидела полукровку и замолчала, открыв рот от удивления и охватившего её страха, отразившегося, как в зеркале, в её глазах. Дочь ашуры, видя, что в оправданиях отпала необходимость, посмотрела на сокурсников. Все уставились на неё, полными ужаса глазами, даже Селена и Азлир, всегда державшие эмоции под контролем. Послышался шёпот: «Баньши». Сиэль потерял дар речи и спал с лица, его челюсть отпала, а глаза округлились.

Фиама решительно не понимала, почему на неё все так уставились, словно прежде не видели. Полукровка замечала в деревне и в Академии бросаемые на неё недовольные, злобные взгляды, но такого дикого ужаса и удивления ей ещё не доводилось видеть.

– Как она откопалась? – шепнул парень со второго ряда.

– Баньши! – ответили ему другие.

Возглас привёл в чувство преподавателя и она, быстро собравшись, вышла из аудитории и крикнула Фиаме, следовать за ней. Полукровка подчинилась, не понимая, отчего преподаватель так напряжена и куда именно, её вели.

Дочь ашуры еле поспевала на своих подкашивающихся ногах за быстрым шагом преподавателя истории. На лестнице Фиама немного отстала, и обнаружила, что преподаватель её ждёт с недовольным, но больше испуганным видом. С каждым следующим этажом залы становились всё более ухоженными. У Фиамы не оставалось сомнений, её вели к Декану. Но за что? За то, что опоздала, впервые и по обстоятельствам от неё не зависящим? Неужели её сейчас выгонят? Спотыкнувшись о ступеньку, Фиама увидела свою рваную и испачканную в земле юбку и поняла, что это из-за её внешнего вида. Но и тут она ни при чём! Не нарочно же она порвала и испачкала юбку. Вот только Декана это не волновало. Если он захочет, то исключит её, и ничего с этим не поделать. Он здесь власть.