Книга Адъютор - Владимир Корн

На всякий случай я посмотрел на Стаккера: головой за Клауса отвечаешь! Оставалось только надеяться, что ему хватит ума затолкать победителя в карету и увезти подальше отсюда, если начнется общая схватка. Что вполне может случиться, и примеров тому не счесть. Виктор и оба других секунданта сар Штраузена встали за моей спиной. Молодцы, но их будет мало – за спиной полковника людей намного больше. На помощь наемников надеяться не приходилось, у них другая задача, и лезть в дворянские дрязги им не с руки. Наконец полковник приблизился.

– Господин сарр Клименсе!

– Господин сар Браус?

– Господин сарр Клименсе, мне хотелось бы извиниться за поведение, которое вас и спровоцировало.

Судя по всему, подобного не предвидел никто из его компании. Все они дружно посмотрели на меня. Понятно, чего они ждут. Согласно тому, что слышали о сарр Клименсе, он сейчас гордо вскинет голову, презрительно ухмыльнется, после чего заявит: «Можете встать на колени, целуя мои сапоги, но ничего не изменится! Теперь нас может примирить только кровь!» Или что-нибудь еще в том же духе.

– Господин сар Браус, в свою очередь, хочу извиниться ответно! Считаю, между нами произошло обычное недоразумение.

Чтобы, ни мгновения не колеблясь, первым протянуть ему руку. Чем вызван его поступок – известием ли о том, что к смерти Армандо сар Торриаса не имею никакого отношения, тем, что погиб сар Каглас, или чем-то иным, не существенно. Важно другое: в глаза он смотрел твердо, а рукопожатие его было крепким. Собственные шрамы не только украшают меня, но и делают, надеюсь, мудрее. По-моему, я услышал чей-то вздох разочарования. Ничего, переживут.

– Сарр Клименсе, почту за честь принять вас завтра вечером в своем доме. – Полковник Браус кивнул, щелкнув по старой армейской привычке каблуками.

– Непременно вас навещу, – только и оставалось ответить мне.

– …Я поднимаю вверх пистолет, стараясь не уводить с центральной линии тела, как ты учил, а выстрела все нет и нет! Чувствую, меня начинает клонить вправо – ноги неудобно поставил. Еще немного, и начну заваливаться. И тут пистолет в руке – бабах! И сразу обжигает щеку! Ну все, подумал, конец. Мне вдруг вспомнилась мама, и так ее стало жалко! А потом до меня доходит – живой я, живой!

Эту историю, практически слово в слово, я выслушивал в который раз. Но ничего не имел против: ему нужно выговориться. И все ждал, когда же до него наконец дойдет одна вещь? Мы сидели в имении Штобокков за накрытым на двоих столом, где центральное место занимали несколько бутылок бренди. При возможности я с удовольствием уступил бы место тому же Виктору, ибо, единожды согласившись на предложение Клауса выпить, устал отказываться от всех других. Но то, что сейчас говорил Клаус, не стоило слышать никому, кроме близких друзей. Для того и друзья, чтобы с ними можно было позволить себе быть таким, какой ты есть, без всей мишуры, которой пытаешься себя украсить.

– Даниэль, сейчас я скажу тост, и ты точно не сможешь отказаться со мной выпить! – Сар Штраузен попытался налить бренди в мой бокал, который и без того был наполнен почти до краев его же стараниями. Опрокинул по дороге локтем фужер с вином, и оно образовало на скатерти багровое пятно в форме почти правильного овала, так похожее при свете свечей на кровь. На всякий случай я обхватил пальцами бокал – ну а вдруг? Вдруг услышу нечто такое, что действительно заставит меня сделать глоток?

– Так вот, Даниэль сарр Клименсе, – торжественно начал Клаус. – Я предлагаю выпить за…

Он внезапно осекся и застыл, глядя куда-то мне за спину. Что заставило обернуться в надежде увидеть, что на него так подействовало. Ну разве что картина на стене, изображающая сцену охоты. Довольно посредственная, на мой взгляд, если не сказать большего. Изображен смертельно раненный зверь, которому уже не хватает сил подняться на лапы, и он только скалит из последних сил огромные клыки. Хищник непременно мифический, поскольку не похож на тех, что действительно существуют. Ни окрасом, ни формой тела, ни мордой, ничем. Вокруг множество лающих псов, которые и сейчас боятся к нему приблизиться. И четверо охотников верхом и с пиками наперевес почему-то в ряд.

Нет на картине того, что может любую из них сделать шедевром, – света. Пробивающихся сквозь зелень листвы солнечных лучей, сияния луны с ее ореолом, бликов на воде. Свет конечно же был и здесь, но самый обычный и им нельзя было восхищаться.

Особое внимание художник уделил лицам охотников. Да кому они нужны, кроме тех, кто на ней изображен? Чтобы смотреть на себя и думать: «Нет, до чего же я похож! Отличная работа, мастер!» Где то выражение, что должно быть на морде затравленного зверя, которому осталось жить считаные секунды? Отчаянная надежда, что через мгновение к нему вернутся силы и он скроется, совершив гигантский прыжок. Мысль, что в овраге ему нужно было взять в другую сторону, ведь тогда бы точно удалось скрыться. Сожаление, что так нелепо все заканчивается из-за единственной ошибки. Нет, определенно автор полнейшая бездарь. Благо Клаус не мог прочесть мои мысли – ему пришлось пережить такое, а я размышляю о солнечном свете на картине.

– Что ты там увидел? – не хватило мне выдержки, когда молчание затянулось.

– Увидел? – не сразу понял он. – Нет, не увидел, Даниэль. Я вдруг подумал, что, если бы меня не начало клонить вправо, пуля не просто задела бы щеку. И тогда получилось бы, что меня убил уже мертвый человек.

Наконец-то! Остается только надеяться, что в следующий раз поостережешься и не станешь заниматься тем, что стоит делать тебе в самую последнюю очередь.

– Многое в нашей жизни зависит от случайностей. Иногда роковых, иногда счастливых, – глубокомысленно изрек я. – Ну да ладно, думаю, тебе пора отдохнуть. Ну а мне – получить еще один сеанс инфлюенции.

– Не понял! – Клаус тряхнул головой. – И потом, куда тебе торопиться после того, как сар Браус принес свои извинения. Кто бы мог подумать?! Посиди со мной. Выпьем, поговорим.

Вернее, мне предстоит выслушать от него еще энное количество раз, как он поднимал пистолет, а тот все и не думал выстрелить. И, к сожалению, не удастся поговорить с Клаусом о Шестом Доме, на что так рассчитывал, слишком быстро и внезапно он опьянел.

– Увы, моя спина не в том состоянии, чтобы о ней позабыть. А ведь послезавтра нам снова в путь. – Клаус попытался сказать что-то в ответ, но я уже поднялся на ноги. – Сейчас отдам распоряжения Ребекке, чтобы помогла отойти ко сну.

Клаус ее откровенно побаивается, потому и не подумает ослушаться. Ну а ему действительно пора спать. Главное – он живой и мы победили.

– Сантра, сейчас я открою вам страшную тайну!

Ее пальцы на моей спине на миг замерли. Но тут же снова пришли в движение, и девушка фыркнула.

– Ну и зря вы так! Это действительно тайна. Но вам, думаю, можно ее доверить. Так вот, оказывается, путь к сердцу мужчины лежит не только через его желудок, но и через спину. Как в случае со мной.

– С удовольствием поставила бы вам клеймо вместо нанесения мази, сарр Клименсе! – Звука «р» в ее «сарр» слышалось куда больше, чем следовало бы: то ли три, то ли целых четыре.