Книга Самое чёрное сердце - Анна Змеевская

— Хочешь сказать, ты мог и не вернуться в Алькасар? — а вот теперь я ужаснулась почти искренне. Разум отказывается воспринимать саму мысль о том, что сейчас в моей жизни всё могло быть совсем иначе. Без Люка. — И мой новый шеф не выглядел бы как порнозвезда с замашками напыщенного аристократа? И мы с Алеком остались бы без твоих занудных нотаций?! Да не, бред какой-то!

— О, Киро, — рассмеялся Люк, демонстрируя заостренные клыки, — когда-нибудь ты окончательно вскружишь мне голову своими комплиментами.

— Когда-нибудь? А я-то надеялась, что уже!

Он глянул на меня эдак заинтересованно, постучал длинными пальцами по столешнице. И выдал вполне серьёзно:

— Ты совершенно точно украла мое вампирское сердечко. И мне его ничуть не жаль. в отличие от несчётного числа ручек, похищенных с моего стола.

И вот она, уже знакомая дилемма — то ли поцеловать его, то ли стукнуть хорошенько. Обязательно же было ввернуть тот идиотский перл, что я выдала тогда в приёмной!

— Просто для ясности, — я встала и, негодующе мотая головой, принялась собирать со стола посуду, — если мы внезапно поженимся и заведём кота, я собираюсь припоминать тебе этот разговор, пока смерть не разлучит нас. Ручку он мне пожалел, с ума сойти!

— Зачем нам заводить кота? — изумился Люк, тоже поднявшись. Оставлять меня наедине с посудой он явно не собирался. — У нас уже есть Алек.

— И то верно.

52

Я взялась за тарелку, принялась её намывать, чтобы скрыть невесть откуда взявшуюся дрожь. Люк какое-то время просто стоял и смотрел, сложив руки на груди, а затем взялся помогать.

Не знаю, сколько времени мы стояли вот так, бок о бок, словно уже давно привыкшая друг к другу престарелая семейная пара, прежде чем на мою талию вдруг легла его рука. Ещё влажная, прохладная, сильная. Я едва не выронила бокал, но Люк забрал его, поставил на сушилку рядом. Развернул меня к себе, глянул этими своими глазами — зелёными, пронзительными, внимательными.

Я замерла. Просто смотрела на него в ответ, а потом… Руки сами потянулись к его рубашке, к мелким пуговицам, одна из которых уже была расстегнута, обнажая сильную шею и совсем немного — ключицы.

— Люк, я.

— Молчи.

Он потянулся ко мне, накрыл мои губы своими, впился, заставляя вновь терять голову от этого прикосновения. Мы уже целовались — и не только — вчера, но казалось, будто я делаю это в первый раз. В первый раз же стаскиваю с него рубашку, помогаю раздеть себя. Таю под его руками — тоже словно впервые.

В этот раз всё по-другому. Не как вчера. Ярость не туманит мозги; мы не набрасываемся друг на друга с тем же остервенением, не испытываем потребности не то покалечить, не то сожрать. И даже до кровати добрались с первой попытки! По пути потеряв последнюю одежду, но это и хорошо. Люка одевать — только портить. Ну какая, к Тьме, одежда, когда ты сложён как грёбаный языческий бог?

Никакой. Никакой, слава богам, богиням и всему треклятому мирозданию. Только Люк — наконец-то весь мой, в моей постели, под моим жадным взором; и я наконец-то смогла всю эту красоту обесчестить не только взглядом, но и руками. Губами. Ртом. Кто бы только знал, как много раз я об этом думала, но реальность в сто тысяч раз лучше любых похабных фантазий.

В реальности я принадлежу ему до мозга костей. Вся с потрохами. И хочу, чтобы Люк точно так же принадлежал мне.

И он в самом деле принадлежит. Я вдруг поняла это с какой-то болезненной ясностью — по тому, как он касается меня; по тому, как смотрит. Поняла — и невесть отчего засмущалась, словно это мой первый раз.

— Прекрати ты на меня так пялиться, — буркнула тихонько, проведя ладонью по его волосам. Отрастут ещё немного — и непременно начнут виться. — Как будто ничего прекраснее в жизни не видел.

Люк так же тихо рассмеялся, укоризненно покачал головой.

— Не требуй от меня невозможного, Майред Мор.

Взгляд его, впрочем, совсем скоро изменился — уже не ласковый и любящий, а скорее убийственный. И я поняла причину, едва лишь широкая ладонь легла на моё бедро. Туда, где красовался свежий рубец. Подарочек из Серого Дома.

Кто это сделал?

— Мертвец, — только и ответила я, дёрнув плечом.

— Хорошо.

Едва затянувшегося шрама коснулся настойчивый язык. От одной этой ласки впору кончить; когда же Люк спустился чуть ниже, а острые клыки вонзились в моё бедро, я успела только тихо охнуть, прежде чем…

Нет таких слов, чтобы объяснить, каково это. Эйфория, кайф, чувство невероятной близости, счастье и совершенно сумасшедшая влюбленность. Вампирская магия? Да, она, без всяких сомнений. По крайней мере, из-за неё я испытываю такое удовольствие от того, что кто-то пьёт мою кровь. Но даже будь Люк человеком, я всё равно не смогла бы не влюбиться. С самого первого дня, с той самой минуты, когда наши взгляды впервые встретились. И пусть берёт всё что захочет — мою кровь, моё сердце, мою жизнь.

Всю меня. Целиком и полностью.

— Я не переборщил? — спросил Люк, когда я наконец устроила голову на его плече, перекинула руку через грудь. — С укусом?

— Похоже, что мне не понравилось? — фыркнула сонно. Каюсь, «отвернуться к стенке и захрапеть» — это про меня. И забористая вампирская дурь, увы, бодрости не прибавляет.

— Не парься, мне было здорово. Очень. Только. не уходи с утра, ладно? Мне сейчас так стрёмно одной спать. Сегодня вот чуть шторку не расстреляла спросонок, и фигня всякая снится. Лучше б опять похабень с твоим участием!

Люк напрягся, но расспрашивать о том, что на меня нашло, не стал. Ткнулся губами мне в висок, зарылся ладонью в волосы, погладил по плечу, заверил искренне:

— Не уйду. А если всё же придется — обязательно разбужу. Что до похабени, — он вдруг ухмыльнулся, причём крайне ехидно, — я не один старался, Киро.

— Типа. тебе тоже снилось что-то эдакое?

Люк качнул головой, вздохнул как-то обречённо.

— Киро, нам снилось одно и то же. Больше не будет; по крайней мере, пока мы вместе. Во всех смыслах.

— Да ты прикалываешься!

Я резко села на постели и в ужасе уставилась на него. А потом рухнула обратно и, накрыв полыхающее лицо подушкой, глухо потребовала:

— Убей меня.

— Попроси меня снова, когда я увижу очередную сказочку вместо отчёта.

Подушку я от лица тут же отняла, чтобы стукнуть его разок. Не особо сильно, просто душу отвести.

Оборжаться! Как эта хрень вообще работает?

— Ментальная связь, — Люк пожал плечами, точно я спросила нечто очевидное. — Она часто возникает между двумя вампирами, но, полагаю, сидхе или маг тоже годятся.

— И что она, хм, делает?

— Побуждает к активным действиям романтического характера.