Книга Руки вверх, я ваша тетя! - Наталья Александрова

— В машине, — отозвался водитель, оказавшийсяЛеонидом.

— Как ты, тетя Каля? — озабоченно спросила,повернувшись к ней, Лола.

— Я-то хорошо, — неуверенно ответила КалерияИвановна, прислушиваясь к своему организму и удостоверяясь, что с нимдействительно все в порядке, — а вы-то откуда взялись? И как я оказалась ввашей машине?

— Говорил я вам, Калерия Ивановна, — недовольнопроворчал Леня, не поворачивая головы, — сидите дома, не ввязывайтесь вновые неприятности! Так нет, вам не сидится…

«Молод еще меня учить!» — обиженно подумала тетя Каля, новслух ничего не сказала: как-никак, но Леонид оказался прав, она действительнопопала в какую-то неприятность и даже не могла толком вспомнить, что же такоепроизошло с ней в ресторане и как она оказалась в этой машине.

Единственное, что всплывало в ее памяти — это медленнаяпесня, начинавшаяся словами «Падает ли снег», совершенно не подходящими ксезону, а также лицо невоспитанной рыжеволосой девицы в больших темных очках…

— И куда же мы сейчас едем? — осторожнопоинтересовалась она.

— Подозреваю, что едем мы в дачный поселокКомарове, — отозвался Леня, — кажется, именно там находится домвашего покойного мужа?

— А зачем мы туда едем?

— Не «зачем», — ответил Леня, не отвлекаясь отдороги, — а «за кем». Мы едем за парочкой ваших заклятых друзей — братом исестрой Мухиными. А вот зачем они едут в Комарове, я могу только догадываться.Хотя кое-какие догадки на этот счет у меня имеются…

— А зачем они туда едут? — настойчиво спрашивалатетя Каля. — Что они там, в том доме, забыли?

— А они думают, что вас с собой везут, на допрос спристрастием, — ответил Маркиз, не моргнув глазом. — И по этомуслучаю, дорогая тетя Каля, вы позволите мне так вас называть?

— Да ты уж вроде и так меня за тетку считаешь…вздохнула Калерия Ивановна.

— Так вот, у меня к вам будет просьба огромная:позвоните вы своему подполковнику, как его зовут-то?

— Хохленко Кузьма Остапович, — послушно ответилатетя Каля, и Лола сразу же отметила, что теткин голос приобрел удивительнуюмягкость, а в глазах зажегся мечтательный свет.

— Только не говорите, что у вас нет его номерателефона, — Леня повернулся назад.

— Да есть, — прошептала тетя Каля, и на этот раззвук ее голоса действительно можно было посчитать шепотом.

Она порылась в своей сумке, которую Лола заботливо притащилав машину, и вытащила клочок бумаги, на котором подполковник Хохленкособственноручно записал свои координаты.

— Комарове, — прочитала Лола на дорожномуказателе, — смотри, Ленечка, они свернули налево!

— Вижу, — отозвался Леня, повернув руль, —поздравляю вас, Калерия Ивановна, — Комарове и вообще самое престижное идорогое место под Петербургом, а слева от шоссе, ближе к морю, участки еще внесколько раз дороже. Значит, скажите своему подполковнику, чтобы он срочно намилицейской машине ехал сюда. И прихватил бы своих людей, а то еще подумает,что вы ему свидание назначаете.

— Скажи, что ты в опасности, — добавила Лола, онза десять минут примчится…

— Ну уж вы скажете тоже… — засмущалась тетя Каля, нонабрала номер.

К счастью, подполковник оказался на месте. Он с вниманиемвыслушал Калерию Ивановну, то есть с вниманием он начал слушать, когда жепонял, что женщина его мечты в опасности, подполковник просто бросил трубку и,надо думать, устремился на выручку Калерии Ивановне.

Машина Мухиных, на некотором расстоянии от которой ехалМаркиз, снизила скорость и остановилась возле высокого забора, за которымвиднелся солидный трехэтажный особняк. Алена вышла из машины, открыла ворота, иКирилл медленно въехал за забор.

— Похоже, приехали, — проговорил Леня, затормозивв нескольких кварталах от особняка, за густыми кустами сирени, скрывавшими егоавтомобиль от любопытных глаз.

* * *

Алена открыла багажник и позвала брата.

— Ну, еще одно, последнее усилие! — проговорилаона, увидев, с каким отвращением тот смотрит на неподъемный мешок.

Вдвоем они втащили тюк на крыльцо.

— Что-то она совсем не шевелится, — озабоченнопроговорил Кирилл, — я уже начинаю беспокоиться, не случилось ли с нейчего! Ты с этим средством-то не переборщила?

— Ничего с ней не случилось! — отмахнулась Алена,открывая дверь. — Ты видел, какая она здоровенная? Ее и об асфальт нерасшибешь!

Из мешка донеслось глухое мычание, косвенно подтверждающееАленины слова.

Кирилл с кряхтением поднял мешок и вынужден был согласиться,что их пленница на редкость крупная и здоровая женщина, и вряд ли ей можетпричинить вред небольшая доза хлороформа. Судя по ее весу, и небольшая дозацианистого калия не могла бы ей серьезно повредить.

Он из последних сил втащил тюк в гостиную и со вздохомоблегчения свалил его на ковер.

— Ну, давай, распаковывай! — распорядиласьАлена. — Сейчас мы с ней поговорим по душам!

Давно у меня на эту заразу душа горит!

Мешок дернулся, и из него снова замычали.

Кирилл послушно наклонился и складным ножом перерезалопутывающие мешковину веревки.

Затем он потащил мешок на себя, высвобождая безмолвноизвивающуюся пленницу.

Сначала его глазам представились черные ботинкиприблизительно сорок пятого размера. Кирилл подумал, что нога у тетки вполнесоответствует ее габаритам, хотя и не совсем понятно, почему она носит мужскуюобувь.

Когда он увидел безусловно мужские черные брюки, мысли егоокончательно спутались, однако по инерции он продолжал стаскивать мешок.

И наконец перед изумленным взглядом Кирилла предсталкрепкий, коренастый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с густыми кустистымибакенбардами и маленькими глубоко посаженными глазами.

Глаза эти и в обычное время смотрели мрачно и угрюмо, сейчасже они яростно сверкали, так что, казалось, от них можно прикуривать.

В довершение образа, рот неожиданного гостя был варварскизаклеен широкой полоской скотча.

Именно по этой причине мужчина не выражал членораздельносвои бурные эмоции, а только глухо и злобно мычал.

Впрочем, как только с него сняли мешок, он моментальносодрал со своего лица скотч и разразился потоком отборной брани.

— Вы, подонки тухлые, сопляки недоношенные, молокососычертовы, вы что о себе возомнили? Вы на Жетона посмели наехать? Да я не такихкак вы пачками в бетон закатывал! Да вы передо мной на коленях ползать будетеда упрашивать, чтобы скорей вас прикончил!