Книга Погасить черное пламя - Мария Гинзбург

Кулумит смущенно пожал плечами.

– Нет, что ты, – рассеянно ответила за него принцесса. – Ангмарец – это чудовище-полубог, которого Морана призвала на защиту Железного Леса. Когда Разрушители заняли Трандуиловы Чертоги, Ангмарец встал на старой тропе и не пустил их к Бьонгарду. Он один противостоял сотне Разрушителей. Если бы нашелся кто-нибудь, чтобы перекрыть старую тропу у Келенбороноста, нам не пришлось бы выдать ледяных эльфов на смерть.

– А что с ним было потом?

– Ангмарец охранял Бьонгард, когда в него после войны приехала Разрушительница Пчела. Конечно, уже был мир… но кто их знает, этих Разрушителей. Я его помню, он летал над городом на ужасной такой твари.

Ваниэль сделала несколько скупых, но емких движений, долженствующих изображать ужасную тварь. Художественной выразительности жеста принцессы можно только позавидовать. Партизанка узнала тварь Хелькара по пантомиме Ваниэль.

– А когда Балеорн и Пчела уехали в Фейре, Ангмарец исчез, – заключила принцесса. – А ты откуда о нем знаешь?

– Я слышала одну старую песню, – пробормотала Глиргвай.

Ваниэль перевела взгляд на Марфора. Лицо эльфа было надежно спрятано под бинтами. Только светлые глаза чуть поблескивали в узких, как бойницы, прорезях маски. Так блестит на солнце ручей, текущий по снегу.

Теперь и ненаследная принцесса темных эльфов знала цену оригинального перстня, который впору было назвать кастетом. И не меньше половины долга лежало на Ваниэль. Морана, богиня темных эльфов, приучила своих детей ничего не брать в долг.

Но чем можно выплатить виру одному брату за другого?

Игнат смотрел на ледяную глыбу.

– Дракон пожрал наших детей, – произнес Разрушитель.

Он сказал это очень спокойно, негромко, словно бы просил передать за пиршественным столом хлеб – но в этот миг тюльпаны, скрывавшие собой залитое в лед тело принцессы, исчезли.

«Ну, вот и все», подумала Ниматэ. Как и многие эльфы, пережившие бунт Разрушителей, королева знала, что это значит. К услугам Игната всегда была мертвая сила Подземного мира. Но для того, чтобы начать Разрушать, ему требовалась преобразованная Чи. Игнат втянул всю свободную Чи, которая находилась поблизости – не задумываясь над этим, словно ныряльщик, который глубоко вдыхает перед тем, как прыгнуть в воду.

Но сначала Игнат хотел задать один вопрос. По ауре Игнат нашел среди присутствующих на помосте мага мандречен. Несколько невыразимо долгих мгновений Разрушитель смотрел на его теплый черный плащ до самой земли, на серебряный шеврон на его левом предплечье. На шевроне была изображена ящерица с задранным вверх, словно скорпионье жало, хвостом. Затем Игнат посмотрел боевому магу, по странному совпадению оказавшемуся волхвом Ящера, прямо в глаза.

– Надругательство над трупом – это же некромантия первой степени, или я ошибаюсь? Она же запрещена Кругом Волшебников Мандры, – сказал Игнат. – И ты молчишь, волхв?

– Нет, не молчу. Но что это решает? Ящер дал мне свой голос, но не дал своей силы, – ответил мандречен.

Игнат поморщился. Раздался громкий треск, и ледяной куб развалился на несколько частей, раскрылся, словно бутон неведомого цветка. Из него выпало черное семя – труп.

– Тело должно быть предано земле, – сказал Разрушитель. – Возьмите.

Над площадью пронеслась волна холода из расколовшегося льда. Ауры и людей, и эльфов заметно посветлели. Вместо подавленного гнева, страха и ярости на краткий миг все присутствующие испытали одно и то же чувство – одобрение. И облегчение.

Моруско уже был рядом со скрюченным, изуродованным телом. Не так долго он жил во дворце, чтобы разучиться двигаться бесшумно и быстро. Король снял плащ и завернул в него труп. От тела шел сладковатый тошнотворный запах. Но Моруско в своей жизни прошел рядом со слишком многими мертвецами, чтобы это всерьез помешало ему. Подняв тело на руки, король огляделся, решая, куда будет лучше всего положить его. К его удивлению, трое мандреченских солдат уже несли выбитую ими где-то дверь. Ниматэ сделала короткий жест рукой, указывая на промежуток между своим троном и троном короля, и вопросительно посмотрела на мужа. Моруско одобрительно кивнул. Мандречены положили дверь туда. Король, подойдя, бережно опустил тело на дверь. По захватанной латунной ручке, оказавшейся под боком падчерицы, Моруско узнал дверь с черного выхода кухни, через которую обычно выносили ополоски и помои. Люди торопились, и выломали ближайшую дверь, которая подвернулась им под руку. «Кто бы мог подумать», мелькнуло у короля. – «Что окажется посмертным ложем принцессы Железного Леса». Он вернулся на свой трон.

– Присядь со мной, Игнат, – сказала Ниматэ.

– Прости, но нет, – ответил он.

По его тону королева поняла, что безумие, охватившее Разрушителя при вести о смерти сына, отпустило Игната окончательно.

– К тебе пришли друзья, посочувствовать твоему горю, не хочу отпугивать их, – пояснил он.

– После того, что ты сделал, каждый почтет за честь поклониться тебе, – произнес Моруско.

Игнат пожал плечами, ухватился за край помоста и запрыгнул на него. В движении было столько силы и гибкости, словно за плечами Разрушителя было не двести лет, а всего двадцать. Игнат сел прямо на помосте слева от королевы, поджав под себя ноги, словно сюрк. И только тогда, когда Разрушитель устроился на возвышении поудобнее, толпа распрямила свое сплющенное тело, вновь заполнив собой всю площадь.

– Продолжим прощание с телом принцессы! – рявкнул мандречен в черной меховой шапке и алом мундире, стоявший рядом с волхвом Ящера. «Воевода», догадался Игнат. – «Парень очень тонко чувствует момент, надо отдать ему должное».

– Аура многих твоих подданных наполнена чужой мертвой силой, – сказал Разрушитель негромко. – Если хочешь, я уберу ее, когда они будут проходить мимо нас. Носить в себе чужую Цин вредно.

Ниматэ склонила голову в знак того, что оценила широту жеста. «Чужая» Цин в ауре партизан раньше принадлежала сородичам Игната, и они оба об этом знали. Королева сказала:

– Сделай милость.

– Тогда, может, ты будешь какой-нибудь отвлекающий жест, чтобы они не очень обращали внимание на изменения в своей ауре? Вытягивание чужой Цин безболезненно, но ощутимо.

– Хорошо, – согласилась королева. – Я буду благословлять моих подданных.

Она чуть приподняла руку и незаметно размяла кисть. Игнат, наоборот, застыл неподвижно.

Солдаты перестроились, изменив форму коридора. И люди, и эльфы Бьонгарда безголовой пестрой змеей двинулись вдоль помоста, на котором лежало завернутое в парадный плащ короля тело их принцессы. Напротив тела многие останавливались и кланялись погибшей принцессе и ее матери. Разрушитель молчал, высасывая из аур проходящих мимо чуждую мертвую силу. Молчала и королева, отработанным, привычным жестом благословляя каждого проходящего мимо горожанина. Когда площадь наполовину опустела, и локоть правой руки Ниматэ уже начал ныть, Игнат вдруг тихо сказал: