Книга Будь моим первым - Ольга Вечная

— Ага, как и указано в объявлении. Тачка на полном приводе, состояние для своего года отличное. Дизель. Ну что, смотреть дальше будешь или мы поедем? Сегодня куча дел.

— Да, Паш, Игорь. Рада была увидеться, но нам пора, — поддакиваю я.

— Ну нет, я хочу прокатиться. Мне как раз такая нужна. На даче убивать. Дешевая, чтобы не жалко.

Илья жестом предлагает садиться за руль. Пашка наконец вырубает музыку в бэхе, закрывает машину и занимает водительское кресло «Рено».

— Мы еще в сервис потом заедем и уточним, так ли должен звучать дизель! — строго предупреждает Котов Илью. — Да же, Паш?

— Без проблем, — соглашается Ветров. А потом, когда Игорь садится на заднее сиденье за Пашкой, Илья мне подмигивает и кивком предлагает тоже занять место в салоне, чтобы не мерзнуть.

Первые пять минут Гурьев бесконечно ерзает, пытаясь настроить под себя высоту сиденья, положение руля, зеркала. Постоянно жалуется, что тут ему не удобно, там — непривычно. Панель не нравится. Сиденья жесткие, пластик дешевый и так далее.

— Да-а-а, — тянет он. — Шумоизоляция тут как в тракторе. Поль, ты же помнишь, как у меня в бэхе?

— Не обращала внимания, — отвечаю я.

— Ну конечно, не обращала. У тебя в «лёхе» тоже нормально с этим. К хорошему быстро привыкаешь. — «Лёхой» он называет мой «Лексус».

Я пожимаю плечами.

— Правда не обращала.

— Не, у тебя тоже достойная тачка, я ее всю просканировал и облазил. Японцы молодцы, за этим следят. А «дастер»… все же трактор трактором. По полю кататься.

— А тут точно нет функции установить плуг? — ржет сидящий рядом со мной Котов, и Пашка подхватывает:

— Должна быть, сто пудово! — и продолжает потешаться.

Я, честно, не понимаю, почему Илья это не прекращает. Сказал бы «стоп» и вышвырнул придурков из своей машины. Он будто абстрагировался от ситуации, пропускает все колкости мимо ушей, отвечает только на прямые вопросы абсолютно спокойным и нормальным голосом. Мне так за него обидно! Я балансирую на грани, готовая в любой момент сорваться и наговорить колкостей. Я бы так и сделала, если бы не боялась все окончательно испортить. Ситуация ужасно несправедливая! Практически каждый день Илья стоит у операционного стола, спасая людей, помогая им, ставя на ноги. Он постоянно учится, и не для галочки в зачетке, а чтобы применить свои знания на практике. Читает медицинские журналы, в том числе на английском языке. Тренируется. Его хвалит начальство. Но сейчас ему даже ответить нечего, потому что все, что говорят ребята, — правда. Я тоже вижу, что и пластик дешевый, и дизель тарахтит громко. И шумоизоляция здесь отстойная. И я не представляю, сможет ли Ветров хоть когда-нибудь купить себе «БМВ» из салона.

— Н-да, магнитола просто дно, — тем временем продолжает Пашка. — Прокачусь по дворам?

— Валяй.

Павел выжимает педаль газа, машина трогается.

— Пристегнуться не забудь, — напоминает Илья.

Пашка отмахивается.

— Не ссы, я отлично вожу. Вон Полинка докажет. Конфета, сколько мы откатались вместе, пока отец тебе «лёху» не подогнал?

— Либо пристегиваешься, либо показ окончен, — впервые в его голосе прорезаются знакомые мне стальные нотки, и я быстренько выполняю просьбу.

Павел поворачивается к Илье, они смотрят друг на друга. Потом Гурьев возвращается к дороге, игнорируя просьбу.

— Да не парься ты, она не пищит же.

— Это правило. В моей машине всегда все пристегнуты, и это не обсуждается.

— Чувак, я реально хочу купить у тебя этот трактор, так что давай без правил и условий. Лучше покажи, как включать дворники, чтобы снег смахнуть, не видно ни хрена. Они тут вообще есть?

— Есть. Пацан, мне плевать, купишь ты машину или нет. Паркуйся вон у того подъезда и уматывай.

Пашка резко выжимает тормоз, нас качает вперед. Хорошо, что я пристегнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вообще, использовать ремни или нет — вопрос спорный, — подает голос Игорь. — Сколько случаев, когда пристегнувшиеся гибли, выживали лишь те, кого выбросило из машины.

— Сколько? — поворачивается к нему Илья.

— Да море!

— Сейчас даже на этом «тракторе», что уж говорить о немцах, ставятся ветровые щитки из высокопрочного стекла. Ты при всем желании башкой своей его не пробьешь так, чтобы вылететь на улицу. Разобьешь — это да. Ты себе представляешь, что будет с твоим лицом, когда его порежут такие осколки? Даже если ты выживешь, что вряд ли, в зеркале себя не узнаешь.

— Ну а тебе-то что? Я ж порежу, не ты.

— Не гони! — возмущается Котов. — Вот у моих знакомых…

— Была совсем другая ситуация, нежели ты сейчас расскажешь. Ладно, смотри. Допустим, Павел не пристегнут, но случайно влетает куда-то. Обычное фронтальное столкновение. Бампер принимает удар, резкое торможение. Павел по инерции продолжает лететь вперед с той же скоростью. Ну, пусть в шестьдесят километров в час. Это понятно? Сначала он ломает себе колени о панель в хлам, — Илья показывает, о какую, и я вытягиваю шею. — Через долю секунды ломает руль своей грудной клеткой. — Ударяет ладонью по рулю. — Скорость авто падает настолько, что на Павла начинает действовать сила тяжести, в восемьдесят раз превышающая его собственный вес. Сколько ты весишь?

— Ну восемьдесят пять.

— Вот и считай, с какой силой ты ударишься о приборный щиток. Но Павел ведь в машине не один. Дальше он и сидящий позади непристегнутый Игорь — вы оба ожидаемо влетаете в ветровое стекло. Разбиваете его, собирая в себя осколки. Если по какой-то сверхъестественной причине Павел в этот момент все еще жив, то Игорь исправляет эту оплошность, врезаясь в него и ломая своей башкой ему шею. Всего этого можно было бы избежать, если бы вы оба были пристегнуты.

— Вообще-то, в бэхе есть подушки безопасности.

— Которые, во-первых, не сработают, если ремень не пристегнут. Но если даже сработают, то будет еще хуже, чем без них.

— Блть, ты в автошколе работаешь, что ли? Хорошо зазубрил, как скороговорку, — невесело посмеивается Пашка.

— Паш, он хирург-травматолог, — подсказываю я. — Ты забыл? Он людей после аварий собирал. Ты лучше пристегнись, а то мало ли что. Илья не хочет рисковать моим здоровьем, — делаю акцент на слове «моим». И кладу ладонь Илье на плечо.