Книга Борись за нее, или Сгрызи себе хвост от злости - Елена Бади

— Кхм, — хмыкнул лекарь снова. — Амулеты все разрядились, хотя их только недавно заряжали.

— Вы хотите сказать, что ей не помогаете?! — Крис наехал на молчаливого доктора.

— Я такого не говорил, — отмахнулся он. — Поверьте, регенерация вашей жены заработала и позволяет залечить некоторые проблемы. Но надо найти причину ее возникновения, чтобы не допустить новую угрозу выкидыша.

Я, не разбираясь, осел на пол мимо ворсистого ковра, облегченно про себя выдыхая, что не стал убийцей.

— Пересядь в кресло, — послышался голос Лидии. — Так и хочешь простыть. Итак, вчера если бы не дотащила тебя до жилого сектора, ты б превратился в хладный труп, закопанный в свое богатство.

— Не понял, как ты его на себе несла? — Амар никак не мог докумекать. Впрочем, оборотни тоже замерли, меняясь еще сильнее в лице и рисуя картинку в мыслях, как их мелкая тростиночка корячилась под весом взрослого мужчины.

— Как, как, — девушка хлопнула себя по лбу, показывая, насколько они тормозят. — Змеей, блин.

— Любезнейшая, — строго обратился к ней лекарь. Он знал, что эта девушка станет будущей королевой и поэтому не мог ругать ее за нерадивость. Она состояла в паре с четырьмя мужчинами, два из которых — оборотня просто обязаны были проконтролировать первые три месяца ее беременности. — Вам, скорее всего, нельзя часто призывать своего зверя.

— Даже так? — удивилась Лидия, — я раньше спокойно оборачивалась.

— Судя по слухам, распространяющимся с бешеной скоростью, я так понимаю, что у вас нет единого образа зверя. Это значит, что ваш организм при обороте постоянно меняется изнутри. Внутренние органы трансформируются каждый раз по-своему. Надо думать, что это явилось основной причиной сегодняшнего недомогания. Вы либо должны сдерживать себя, либо до конца беременности доходить в животной ипостаси.

— И кто у меня тогда родится? — полюбопытствовала девушка. — Котик, дракончик, змейка, гидрозябчик..?

— Кто угодно, — пожал плечами лекарь. — Только рожденный детеныш, также как и вы, после появления на свет совершит первый оборот и станет ребенком. Так что серьезно подумайте, чего вы хотите. Гены матери в этом случае доминируют.

Лекарь поклонился и, выполнив миссию по спасению, удалился, оставляя мужчин в раздаренных чувствах. Кому из них охота на такой срок лишиться женского тела. Никому. Даже я выступил на стороне всех: проголосовал против ее обращения.

— Вы что группами мой секрет по обращению храните? — Лидия чувствовала себя намного лучше, чем несколько минут назад, и шутила.

— Как ты пробралась в хранилище? — я переменил тему, внезапно вспомнивший ночной сабантуй.

— Хуидрыга, тебя только это волнует в данный момент, твои финансы? — Амар разозлился. Тому невдомек было, что я гонял в голове одну мысль и боялся признаться самому себе в невероятной удаче. Я боялся сорваться с места и попрыгать как ненормальный, распугав окружающих странным поведением. Что там лекарь говорил: что с амулетами образовалась проблема? Пойду-ка лучше займусь государственными делами, запрошу статистику по ним и пообщаюсь с отцом. Последний опять будет делать мозг. Я недовольно скривился, схватил проклятое украшение и вышел, оставляя парней, сюсюкающих эльфанку. Мне были чужды любые эмоции привязанности. Главное, не я виновен в ее недомогании и все.

Глава 24

Лидия.

— Вот жадина, — заметил Рок. — Не переживай, мы тебе тоже подготовили подарок. С этими словами он подал шкатулку, в которой находилось несколько браслетов, серег, ожерелье и колец. У меня как у сороки загорелись глаза, когда я стала перебирать эту красоту.

— Вовсе нет, здесь дело в другом, — возразила я. — Допился до беспамятства и забыл, что разрешил мне взять их.

Амар как-то странно посмотрел на меня. Как-то по-новому: глубоко и оценивающе. Однако комментировать не стал, лишь добавил:

— Я думаю пару дней тебе нужно поберечься и не вставать. У меня есть кое-какие дела, я буду позже.

В итоге, меня бережно обмыли в четыре руки, несмотря на то, что я говорила, что чувствую себя хорошо. Парни мои заверения проигнорировали, четко выполняя инструкцию ушедшего дракона: покормили, переодели, носили на руках, читали книги. Потом я, конечно, взмолилась и попросила не нянчить меня до такой степени и тренироваться для будущего без моего участия. За день я устала от их заботы, и они составили график, по которому ложились на ночь со мной рядом и чуть ли не сутки дежурили. Не думала, что меня будут настолько контролировать. Но мужчины немного изменились в характере, стали уравновешенными и предугадывали желания. Хоть это и раздражало в первые дни, в последующие я свыклась и воспринимала их внимание как должное. Тем более, когда закончился трехдневный постельный режим по моей просьбе и начался познавательный.

На самом деле в следствие отсутствия информационного ящика перед глазами, а также ограничения передвижения, открывается интерес ко всему. Мало того, я изучила каждый уголок дворцового комплекса, участвовала на нескольких заседаниях в качестве зрителя и побывала даже в научной магической лаборатории. Правда после того, как меня попросили продемонстрировать способности, Раниэль, сопровождающий меня, взвился на ученых, отчитав их, и запретил мне там одной появляться.

Впрочем, я не сильно горела желанием побывать там снова, поскольку как выяснилось, именно этот маготдел создал ошейники, блокирующие способности оборотня. Те самые, одним из которых меня когда-то 'приструнили'. Не хотелось жаловаться производителю, но я оставила нелестный отзыв об их товаре. Раниэль яростно сверкал глазами и, судя по выражению его лица, одним только уничтожением всей партии дело не закончится.

Если с одной стороны эльфан сподобился познакомить меня с обычаями и законами этого мира, предпочитая не нанимать мне учителей, то с другой все было печально. Раниэль держал дистанцию и ближе, чем на метр не придвигался. Даже спать ложился рядом со мной исключительно на другой половине кровати. Представляете, каково было мне? Три горячих полуголых парня обнимали меня в постели и хотя бы целовали. А этот… ледышка, с кислой миной, как будто его вынуждают, каждый раз запаковывался в пижамную одежду и максимально отодвигался от меня.

Узнав ближе Раниэля, как наследника, разумно выполняющего свои обязанности, я поняла, что он держит себя ото всех в круге отчуждения. Он выбрал какую-то неправильную политику одиночества, стараясь, лишний раз оборвать дружеские отношения и контактировать лишь по делу. У меня сложилось впечатление, что у бедного мужчины в детстве не было близких людей, и он элементарно не понимает, зачем нужно ужинать в семейном кругу постоянно, делиться какими-то проблемами или рассказывать интересные истории. Но неизменно приходил, занимал одно и тоже место, молчал, делая вид, что ему не интересно, и покидал нашу обеденную, выпивая всего лишь один фужер вина. Видимо потому что боялся наклюкаться снова до потери памяти. Свой поступок с отобранными серьгами он никак не прокомментировал, посчитав, наверное, что я не достойна ответа на такой мелочный вопрос.