Книга Собака тоже человек! - Сергей Платов

— Подарки — это отлично, еще неизвестно, кому они достанутся. Если умело подойти к этой проблеме, то за месяц можно любую свадьбу расстроить. Чур, я буду на твоей свадьбе лучшей подружкой и с моей прыгучестью обязательно поймаю свадебный букет!

— Езжай спокойно, батюшка, и ни о чем не волнуйся. А я буду ждать тебя здесь.

— Ложись-ка спать, если захочешь завтра меня проводить, вставать рано придется.

— А ночью можно будет вволю поплакать о нелегкой девичьей судьбе и мужском коварстве. Хотя Феликлиста мужчиной можно назвать с большим натягом.

Щечки и ушки боярышни покраснели, носик почему-то, наоборот, побелел, и конопушки засияли на нем, как маленькие солнечные зайчики. Железная воля. Представляю, что она сделает со мной, когда мы останемся наедине. Хорошо еще, что я бойцовый пес, а не какая-нибудь болонка.

— Спать пока не хочется, батюшка, можно посижу тут, почитаю?

— Конечно, сиди сколько хочешь, а я пойду проверю, как сборы продвигаются.

Антип поцеловал дочку в огненную макушку и вышел из комнаты. Селистена плотно закрыла дверь и повернулась ко мне. Сейчас грянет буря. Сопротивляться я не собираюсь, да и лапы держат плохо, так что я растянулся на полу, устроился поудобнее и внимательно посмотрел моими честными глазами на хозяйку. Что-то мне подсказывает, что читать сегодня она не будет.

— Я готов, начинай.

— Да ты вообще соображаешь, что ты творишь?! Коврик ты пыльный, подушка рваная, цигейка, побитая молью! Я говорила тебе, что не могу одновременно беседовать с отцом и отвечать на твои идиотские замечания? Говорила! Так почему ты позволяешь себе высказываться по поводу человека, которого почти не знаешь, о котором составил свое извращенное представление после одной встречи! Феликлист добрый, ласковый, отзывчивый, мы выросли вместе!

— Возьми меня на ручки.

Селистена оторопела и даже открыла рот, не зная, как среагировать на мою безобидную фразу. Эх, девочка, нашла с кем тягаться. Все, вопрос исчерпан. Нет, конечно, ты еще побухтишь, но основной запал я тебе сбил в присущей мне изящной манере. Сейчас маленькая боярышенька должна переспросить. Ох уж мне эта глухота…

— Что ты сказал?

Ну что я говорил?! Никакой фантазии.

— Возьми меня на ручки . — Я прижал уши, закатил глаза и добился несчастного вида.

— Ты в своем уме?

— Конечно. У меня лапы не слушаются.

— И как ты себе это представляешь? Ты же меня раздавишь.

— Надо было есть лучше, тогда и меня спокойно могла бы донести до своей горницы. Вот я бы тебя запросто туда отволок.

Далее последовали прекрасные десять минут, когда маленькая, пыхтящая рыжуха помогала мне добираться до нашей комнаты. Хороший она все-таки человек, добрый, отзывчивый, такую тушу тащить. Ну что тут поделаешь, если я после такого ужина устал как собака. Я ей, конечно, помогал, я же не зверь какой. Но встать она мне помогла честно и всю дорогу поддерживала изо всех своих худосочных сил. Не зря все-таки я обещал ее защищать до последней капли… крови всяких темных тварей.

Наконец добрались до комнаты. Теперь я с полным правом могу называть ее «наша» комната, заслужил, понимаете ли. Место на кровати заработал, конечно, не храбростью, а хитростью, но это уже не важно, подробности в нашем мире никого не интересуют, важно только то, что могу лежать на огромной боярской кровати на законных основаниях. Этим своим правом я с превеликим удовольствием воспользовался, как только мы закрыли дверь опочивальни. Пока Селистена что-то говорила про мое коварство, я поднапрягся, запрыгнул на пуховое одеяло и мгновенно засопел.

Храпеть я никогда не храпел, а вот в собачьем обличье у меня появилась привычка смачно посопеть. И не вижу здесь ничего предосудительного. Ну что тут такого? У меня и нос значительно больше, чем у человека, да и пасть пошире будет. В общем, засопел я без угрызений совести и, естественно, не обращая внимания на вялое брюзжание моей соседки по общежитию.

* * *

День не задался с самого утра, еще ночью Селистена наступила на хвост, а утром на голову сел дятел. И если с Селистеной я справился довольно быстро, в нескольких красочных выражениях со сравнениями и упоминанием ее дальних родственников, объяснив, что негоже культурной девушке честную собаку топтать, то с дятлом все обстояло значительно сложнее. Что бы я ни делал, он не улетал. Спокойно сидел на моей многострадальной голове и делал свое черное дятлово дело — стучал. Именно этот стук меня и разбудил.

Я был категорически против подобного вмешательства в дела моей абсолютно суверенной головы. Но эта пернатая гадость упорно долбила мне по темечку. Попытка стряхнуть этого садиста не увенчалась успехом — он забарабанил еще сильнее. И что это в последнее время на мою бедную головушку столько напастей свалилось?!

Я попытался затаиться, думал, что дятел успокоится и перестанет долбить. Куда там! Этот пернатый монстр, видно, был трудоголик и твердо решил добраться до содержимого моей лохматой головушки. Лапы слушались меня очень плохо, так что простое смахивание его с макушки было мне не под силу. Собрав волю в кулак, я принял эпохальное решение выбраться во двор и утопить этого противника чудесных попоек в уже знакомой бочке.

Оказалось, что принять это решение было не самым сложным. Сложнее было воплотить мои планы в жизнь. Тело категорически отказывалось повиноваться. Из последних лохматых сил напомнил себе, что я как-никак герой, победитель спиногрызов и гроза оборотней. Такие аргументы было не перекрыть, и тело начало вяло двигаться. Что и говорить, я всегда умел находить общий язык с самим собой.

Покосившись на мирно посапывающую Селистену, я начал свой долгий путь к кадке во дворе. Правда, вернее было бы сказать «мы начали», потому что пернатый изверг продолжал стучать мне по голове. Отодвинув носом засов, я толкнул дверь и смог лицезреть наших сторожей. Справедливости ради надо заметить, что они даже почти не спали. Ну, то есть спали, конечно, но тут же проснулись, как только открылась дверь, а это уже неплохо.

Проследовав мимо зевающих ратников, я направился к выходу. Каждый шаг давался мне с великим трудом. Что ни говори, но последний кувшин медовухи был лишний. Это, наверное, потому, что я собака, в человеческом обличье я выпивал еще больше, а тут чуть лизнул благодатный напиток, а уже дятлы налетели и лапы ходить отказываются.

Все, больше пить не буду! От этой мысли стало даже как-то легче. Точно, начинаю новую жизнь: утром обязательная пробежка, купание в речке, тренинг по колдовству, ночью бой с нечистью. Ну чем не распорядок дня для такой геройской личности, как я? Вот только с дятлом справлюсь и сразу стану белым и пушистым, как Барсик.

— Мяу…

Ну вот, помянешь его некстати, так он тут как тут. И чего ему не спится? Ишь, стоит наглый такой.