Книга Мой домовой — сводник - Ольга Горышина

Сердце колотилось так, будто я действительно собиралась познакомиться с бывшей женщиной своего мужчины. Плевать же, что она подумает. Плевать даже, если не поверит. Правда ведь плевать…

— Ее Оля зовут, его Аркадий, — склонялся к моему уху Виктор, чтобы я расслышала за музыкой его голос. — Она на девятом месяце, не ошибешься…

Я встала, как вкопанная, поражаясь своей нервной реакции на посторонних мне людей. Муза театра, дай мне силы выдержать эту дурацкую роль и не принимать ничего близко к сердцу… И только я это подумала, как из-за угла вылетел мальчик в синем костюмчике и с галстуком и понятно с каким криком бросился к моему женишку. Виктор подхватил сына на руки и развернул ко мне для знакомства. Но успели мы обменяться только именами, мальчик вывернулся и бросился назад к группе детей. Вот этого я не ожидала, ну никак…

— Ты не предупредил меня про сына.

Виктор сделал лицо Пьеро.

— Я не знал, что здесь будут дети. Но это ничего не меняет, верно?

— Это многое меняет. Это…

Я могла бы объяснить, что врать ребенку, да еще такому маленькому, да еще живущему на две семьи, нельзя. Только мне не дали это сделать чужие люди. Взгляды, удивленные, оценивающие, оставили меня, к счастью, совершенно равнодушной. Я до боли растягивала в улыбке губы и до еще большей боли в пальцах сжимала коробочку.

Наконец мы добрались до столика, у которого сидела сама именинница. Она даже встала при нашем появлении, тяжело опершись о край столика. Ее мужа рядом не было. Была какая-то подружка. Судя по злому взгляду, та самая несостоявшаяся невеста Веселкина. Он знал ее имя, представил нас, и лишь затем мы официально поздравили с днем рождения Ольгу. Ее ресницы дрожали, выдавая не меньшее нервное напряжение, чем было во мне из-за всей этой лжи.

— С Глебом ты уже познакомилась? — начала именинница и тут же вспыхнула, как факел. — Ничего, что я сразу на ты?

Я кивнула.

— Мы почти познакомились.

— Я не понимаю, почему ты не сделал этого раньше…

Это Ольга говорила уже Виктору, и в голос ее тут же ворвались злые нотки. За его очками тоже горели злые огни, а рука тут же нашла мою талию. А я нашлась с ответом. Самым правильным в этой ситуации.

— Это я не хотела знакомиться. Боялась.

Рука Виктора с бедра скользнула мне под грудь, и я в миг оказалась к имениннице в профиль и лицом к лицу с ее подругой Ирмой. Я не прошла в ее глазах кастинг невесты. Это точно. Во мне все оказалось натуральным.

— Оль, я с этим сам разберусь, но не сегодня. Сегодня твой день.

Ольга натужно улыбнулась на слова Виктора и опустила руку под огромный живот.

— Надеюсь, что сегодня моего дня не будет. Я хочу отходить еще недели две.

Я прошла мимо Ирмы. Вернее, меня протолкала мимо рука Виктора и потому идти от бедра у меня не получилось. И из-за туфель тоже. Мы с именинницей единственные не были на шпильке.

— Ира, ты явно не тем по жизни занимаешься, — Виктор снова припал к моему уху:

— Тебе в бизнес надо с таким мастерским враньем. Мое предложение "персонал асистант" все еще в силе.

— Я завтра заблокирую твой номер. Ты забыл? — пробормотала я одними губами.

— Так что постарайся ничего лишнего не наболтать сыну, ясно?

— Я не дурак, — сказал Виктор все так же тихо, и мне захотелось ответить ему, что я в этом что-то очень сомневаюсь.

Дурак, еще какой дурак… И этот дурак протянул мне взятый с подноса официанта бокал шампанского.

— За тебя! — Виктор сжал губы, приближая свой бокал к моему. — Чтобы у тебя с завтрашнего дня все было хорошо!

Звон стекла поставил точку в разговоре. Мы едва пригубили шампанское, как я оказалась с двумя бокалами одна. Все хорошо будет только завтра, а сегодня меня можно вот так бросить ради мужской беседы. Бизнес бизнесом, но совесть все же надо бы иметь!

Минут через пять я поняла, что ждать Виктора бесполезно, и ткнулась губами в бокал с жирной меткой от помады. Но глоток вновь был короткий. Шампанское на пустой желудок чревато неприятными последствиями. Я сжала ножки обоих бокалов еще сильнее и пошла на голоса детей. С ними привычнее, чем с этими непонятными взрослыми. К тому же, они заняты аниматорами. Шары, аквагрим и прочая дребедень, способная отвлечь внимание детей от родителей.

Глеб, маленькая копия отца, только рыжая и, к счастью без очков, находился в центре действия, чувствуя себя "бездей-боем", именинником вместо матери. Ему нацепили корону, видимо, по особому требованию…

— Виктор тебя бросил?

Я чуть не выполнила бокалы от противного голоса и интонации, но обернулась к Ирме со спокойным лицом.

— Я тайком знакомлюсь с Глебом. Оцениваю свои шансы с ним.

— И каковы эти шансы?

Она выплевывала мне в лицо каждое слово. Ее, конечно же, интересовали мои шансы с Веселкиным. Отлично… У меня сейчас большие шансы испортить этой дамочке настроение, и я ими точно воспользуюсь. А потом свое получит и этот невоспитанный бизнесмен.

— Мои шансы велики, — я улыбнулась самой своей обворожительной улыбкой. — Я в этом деле профессионал. Я работаю с детьми. Вот, держи!

Я сунула в растопыренные красные когти оба бокала и вступила на коврик, чуть потеснив одного из аниматоров. В ту секунду я понимала, что два глотка шампанского стали роковыми, но пути назад не было. Я шепнула аниматору, который танцевал с малышами танец маленьких утят, что тот может полчасика передохнуть за мой счет. Он на секунду смутился, а потом видимо понял, что с бабами в таких платьях и с такими кольцами спорить опасно, и ретировался в тень.

Дети притихли от неожиданности. Но это было затишье перед бурей. Секунда промедления могла стоить мне чести в глазах этой крашеной в блондинку Ирмы. Я довольно громко поинтересовалась у малышни, говорят ли они по-английски, и пообещала, что сейчас все заговорят. Мы перезнакомились. Я вытащила из сумочки телефон и подключилась к колонке. Нас ждал "хоки-поки"-танец, от которого тащились даже мои аля-взрослые ученики. Джинсы помогли бы мне исполнить его лучше, но свободный покрой платья тоже особо не стесняет меня в движениях. Нога вперед, нога назад, руки вверх, потом вниз, повернуться вокруг себя, и все это хором по-английски. Потом мы и в птичек Джила и Джека поиграли, и пальчики пересчитали, и заставили маму позвонить доктору, чтобы тот запретил мартышкам прыгать на кровати. Мы даже битлов спели с их алфавитом и действительно "теперь все вместе" с родителями.

Мне не хотелось встречаться глазами ни с Ирмой, ни с Виктором. Я чувствовала себя немного дурой, что затеяла все это, но прилипший к моей ноге Глеб говорил о другом. Я присела к нему, пытаясь понять, что ему надо, но в этот самый момент рядом вырос его папочка.

— Слушай, парень, — он опустился рядом со мной на пол. — Это не твой день рождения. Это день рождение мамы, и мы все хотим ее поздравить. Так что идем!