Книга По встречной в любовь - Ольга Горышина

— Брось! Легавых вылизывают. И люди сейчас куда бешеннее собак. Вот от такого укола для себя я бы точно не отказался. Ну, придумала что-нибудь?

А что она могла придумать — понятия не имея, что Кеша делает в свободное от нее время. От нее… Настя вздрагивала от каждой подобной мысли, точно хотела заставить себя проснуться — вылезти из розовой сказки в серую реальность. Почему, почему он с ней? И как, как удержать его рядом? Как не дать опомниться? Как показать, что она не такой уж плохой выбор? Если этот выбор он вообще сделал. Пятница, пятница все решит. И она не за горами — наступит ровно через час и тридцать семь минут.

— Ножом порезался? — выдала Настя самое простое. На более сложное у нее сейчас не хватало мозгов.

Кеша тут же метнул в ее сторону вопросительный взгляд:

— Это что надо кромсать на весу, чтобы так садануть?

Настя пожала плечами, хотя он уже и не смотрел на нее.

— Ну… — Она судорожно искала хоть какое-то здравое объяснение своему предложению. — Мама так падающий нож поймала. Вернее, не поймала…

— Не мой случай. Я не готовлю сам. Или… Ну да, ну да… Все, алиби готово! — он даже хлопнул ладонью по рулю от своей детской радости. — Поймал в мастерской с полки какую-нибудь железную деталь.

— Какой мастерской?

— Автомобильной. Мы строительной техникой занимаемся в основном. Обслуживание и аренда. Но я сегодня не хочу о работе. Совсем не хочу, — улыбнулся он сильнее, точно желал заверить Настю, что не отшивает ее с вопросами и не считает тупой для подобной беседы. Во всяком случае, Насте именно так хотелось расценить сейчас его взгляд.

 Они впервые так долго были наедине, в плену машины, лишенные движения и возможности найти хоть какие-то отвлекающие моменты в окружающем мире. Вакуум давил — темы для разговоров, если и возникали, то быстро сходили на нет. Так есть ли между ними что-то общее? И действительная причина тишины — разница в возрасте, в положении, в интересах — или же во все этом вместе взятом, помноженная на обнаженные нервы? В итоге скатились на учебу. Последний курс, в апреле уже просмотры… Должен быть готов проект по дизайну коммерческого объекта с набросками, макетом и планами. Только она ужасно далека от своей будущей профессии и, кажется, никогда в ней не будет…

— Откуда столько пессимизма? — Кеша улыбнулся одними губами, но Настя поспешила расценить улыбку как интерес.

— Из чужого опыта, — затараторила она. — В этой индустрии сексизм. Все хотят видеть дизайнером мужчину, а женщины сидят в автокаде планы делают. У нас несколько таких пар есть: он — дизайнер, она — подмастерье дома. А Славка вообще как-то не прижился в дизайне, но он больше художник-оформитель по духу… А сейчас вообще только росписями и занимается. Говорит — самое не пыльное и финансово выгодное. И творческое. И у него идет. Один клиент рекомендует другому. Он без работы не сидит…

— Но он и не учится, — перебил Кеша и в этот раз даже мельком не взглянул на нее. — Лучше скажи, чего бы тебе хотелось? В плане самореализации, я имею в виду, — поправился он, явно глотая фразу про деньги.

Но именно ее ждала сама Настя: ей нужны деньги, а что для этого делать, не так важно — она получает удовольствие и от росписей, и от работы над декорациями, и от создания открыток, когда те покупают. Она бы и листовки снова пошла раздавать, если бы совсем не платили за ее художественные навыки в тандеме с идеями в голове. Но ответила она просто — что угодно, если это искусство.

— Но я точно не хочу оформлять квартиры. Это то, чем большинство наших девчонок занимается.

— Почему?

Сказать правду? Зависть. Да, черная зависть — что такого лично у нее никогда не будет. Когда это коммерческий объект — ресторан там, магазин или просто офис — трудишься со спокойным сердцем, а вот, вступая в частные владения, трудно держать себя в руках. И практически нереально доказать заказчику, что не в цене ценность той или иной вещи. И, порой, делать этого не хочется — хочет бросать деньги на ветер, пусть бросает. Это то, что ей рассказывали — сама она только одним глазком заглянула в тот мир. Этим летом, став у Славы временным помощником.

Чего она ждала от квартиры Кеши? В тот момент броскости, лишних вещей и… негативной атмосферы. А что нашла? Фотографию из журнала, в которой не было души. Никакой. Кеши в его квартире не было. Вообще. Точно он привел ее в дом знакомых. А что было в квартире его сестры? Бардак — в цвете, мебели и мыслях. Но при этом в тех стенах ощущалась жизнь. Как там у Митяева было? Препод очень любил цитировать: в квартире кавардак, а это значит и в душе чего-нибудь не так…», если, конечно, не переврала. В душе у Лиды был мрак… Но неужели в душе ее брата — вот такой образцовый порядок: серый и обезличенный. Не может человек не внести в домашний интерьер даже частички себя. Он шутит, улыбается, даже не брезгует дворнягой, а в квартире у него полный душевный минимализм…

— Я не знаю, почему, — ответила Настя сразу на оба вопроса: и тот, что задал Кеша и тот, что мучил ее с прошлой субботы. — Наверное, я не хочу узнавать людей настолько близко, чтобы понимать, в каких цветах им будет приятнее жить. Не оформлять же по картинкам из журналов.

— Да?

Кеша хмыкнул. И Настя напряглась — неужели глупость сказала? Хотелось быть краткой и умной.

— Мать вот именно так оформила мою квартиру, пока я валялся в больнице.

Ах вот оно что… Он же говорил про обилие белых стен, которые ему не нравятся…

— И ты ничего не менял?

— Ничего. Хотя мне ничего там не нравится. Ну, кроме новой стены… И, скажем, салатовых штор на кухне. Хоть какая-то радость…

Сердце билось слишком громко, заглушая робкую надежду на то, что ее роспись действительно пришлась ему по душе.

— До сентября сможешь закончить ремонт? Стены идеально выровнены, если это важно.

— Это важно, и я это заметила. Но зачем тебе ремонт?

Она спрашивала не просто так. И даже не из праздного любопытства. Она хотела знать, что причина не в том, что она без работы. Если он закроет брату кредит, она не возьмет с него ни копейки, хоть придется расписать пять детских для несуществующих племянников. Илье ни в жизнь не вернуть этих денег, и Кеша не может этого не понимать. Она, кажется, достаточно откровенно описала ему брата.

— А что бы был…

Ну да, вот он ответ. Как она и боялась.

— Кеша, я не знаю, сможет ли Илья в ближайшее время вернуть хоть часть долга… — надо ему открытым текстом сказать, что она понимает положение дел.

— Настя! — он сначала разогнался, а потом резко тормознул. — Не смей больше начинать этого разговора! Никогда. Считай, что это посторонний человек, не брат, и ты не имеешь к этому никакого отношения…

— Это моя мать! — почти взвизгнула Настя. — Сто двадцать тысяч — это наш с Ильей общий долг. И если бы я вовремя смогла отдать ему свою часть…