Книга Государыня for real - Анна Пейчева

«Трансмутационная шахта № 42 Великой Испанской Империи» располагалась на небольшой поляне, над которой угрожающе нависали мокрые кроны тропических деревьев. Джунгли наступали круглосуточно, без перерыва, и людям приходилось ежедневно расчищать агрессивную поросль, пробивавшуюся сквозь густую траву. С южной стороны на поляну надвигалась еще и разлившаяся река. Вода блестела повсюду, подкрадывалась к индейским каноэ, сваленным грудой на краю поляны, к магнитам, брошенным неподалеку неаккуратной, тускло мерцающей кучей.

За последние пару дней Апуре захватила столько земли, что добралась уже и до первого спуска в шахту, представлявший собой деревянный колодец с ручным подъемником. Остальные спуски пока работали. Возле каждого стояли стражи в испанских доспехах, прикрываясь от ливня нелепыми самодельными зонтиками из ярких индейских пончо. Вокруг, как муравьи, суетились шахтеры-венесуэльцы с серыми лицами. Наматывая трос, они поднимали из глубины деревянную платформу, груженую кюветами с токсичной свинцовой рудой, переставляли кюветы на примитивный конвейер, приводимый в движение другими тросами, и ядовитая руда медленно уплывала в бревенчатый цех. Двери цеха были нараспашку, очевидно, потому, что иначе там нечем было бы дышать — внутри на медленном огне стоял огромный чугунный котел, в котором кипело нечто невообразимое. Вдоль дальней стены высились колонны золотых слитков. Рабочие опрокидывали в котел кюветы с рудой и ведрами доливали жидкую дрянь — тот самый пятый элемент, над разгадкой которого безуспешно бились поколения алхимиков и который за один сезон телешоу обнаружили программисты Российской империи. Жаль, что они не успели все объяснить зрителям, мерзавец Вяземский влез в самый интересный момент… Левинсон опомнился — его ждали вопросы поважнее.

Например, как спасти свою жизнь? Их делегация, возглавляемая железным Карлосом, уже подходила к затопленному колодцу. Карлос поигрывал полированным ружьем с изящной гравировкой. Мелисса бросала на Левинсона тревожные, печальные взгляды. Кажется, она действительно за него беспокоилась. Лицо ее было мокрым — наверное, от дождя, хотя может, и от слез.

Через пару минут Левинсону придется нырять.

Или можно сдать Мелиссу, раскрыв всем ее вранье, вдруг подумал креативный директор, убирая потоки воды с бровей и ресниц. Теоретически испанцы могли помиловать его за честность — военным не чужды некоторые благородные порывы. К тому же Левинсон мог попробовать убедить Карлоса в своей полезности и нужности делу Великой Испанской империи. Опытный пропагандист всегда на вес золота. Особенно при сомнительных политических режимах.

В конце концов, Левинсон пять лет подряд получал награду «Золотые слова», даже когда работал простым корром в дрянном журнальчике «Желтенькая утка». А сколько у него «Золотых перьев» за статьи в солидном издании «Делу время»? И это не считая его блестящей карьеры на «Всемогущем», про которую один уважаемый обозреватель Соломон Жмыхов как-то сказал: «Господин Левинсон подобен царю Мидасу; любое шоу, за которое он берется, превращается в чистое золото».

Жаль, что не в магнит все превращается, тоскливо подумал креативный директор. Тогда не пришлось бы бродить по джунглям в поисках дурацких индейских камней, не оказался бы он в плену у фантастических средневековых рыцарей, упакованных с ног до головы в дурацкое музейное железо…

Ага.

Вот оно.

— Мелисса, передай высокородному дону, что мне нужен магнит, чтобы достать со дна этот крест, — выпалил Левинсон.

— Зачем тебе магнит, — устало ответила Мелисса, все еще по-немецки, — золото же не магнитится.

— Ты серьезно хочешь прямо сейчас это обсудить? — саркастически вопросил Левинсон.

Мелисса вскинула брови, но сказала Карлосу несколько слов по-испански. Тот с недоверием посмотрел на Левинсона, однако все-таки развернулся и направился к темной горе магнитов.

— Похоже, система школьного образования в Испании нуждается в серьезных реформах, — хмыкнул Левинсон, собираясь с силами для решительного броска.

Дальнейшие события развивались стремительно.

Левинсон толкнул Карлоса на гору магнитов. Испанец был в два раза тяжелее истощенного креативного директора. Он не упал, всего лишь покачнулся. Однако и этого было достаточно.

Магнитное поле, многократно усиленное ливнем, неумолимо притянуло рыцаря и опрокинуло его на спину, как жалкую черепаху. Карлос намертво приклеился к камням, беспомощно дрыгая руками и ногами. От неожиданности конкистадор выронил свою аркебузу. Левинсон мгновенно подхватил ружье и приставил дуло к мокрому виску испанца. Мелисса ахнула.

— Предупреди всех, что я выстрелю, если хоть кто-то шевельнется! — крикнул Левинсон, чувствуя, как вода струится у него по лицу, по спине, льется в рот. Но он был чертовски рад этому дождю.

Мелисса торопливо прокричала что-то по-испански. Карлос яростно зарычал, дернув головой. Левинсон крепче прижал дуло к его виску. Поляна замерла. Испанские стражники застыли под своими зонтиками, не успев поднять мушкеты. Шахтеры-венесуэльцы трусливо пригнулись.

— Иди выпусти всех, — скомандовал Левинсон.

Мелисса бросилась к бараку.

Левинсон поставил ногу на железную грудь поверженного конкистадора и победоносно продекламировал, аккомпанируя себе свободной рукой:

— Невольник чести беспощадной, вблизи видал он свой конец, на поединках твердый, хладный, встречая гибельный свинец… Александр Сергеевич Пушкин, дамы и господа! «Кавказский пленник»! Надеюсь, это ружье свинцовыми пулями заряжено? А то мое выступление получится несколько не в тему…

Тем временем, Мелисса с трудом отодвинула визжащий засов и крикнула всем выходить. Первым выбежал Столыпин, за ним Кармен.

— Шнелле, шнелле! — нервно требовала Мелисса. — Рапидо, черт вас всех побери!

Однако индианки решились выглянуть наружу лишь через несколько минут. Они выбирались почти ползком, боязливо, неохотно, как прирученные зверьки, которых долго продержали в клетке, а потом привезли в Африку и предложили пробежаться по свободной саванне.

Под руководством Левинсона, продолжавшего держать на мушке разъяренного Карлоса, всех испанцев и на всякий случай венесуэльцев, бывших на поляне, заперли в бараке, предварительно отобрав у них оружие. Сам Карлос не мог освободиться без посторонней помощи из магнитного плена. Путь был свободен.

Но тут возникла очередная проблема.

Женщины яномамо наотрез отказались бросать здесь даже один священный камень Куэка. А между тем, только магнит и удерживал Карлоса на месте.

Левинсон прикинул, а не пристрелить ли ему испанца, но потом отказался от этой затеи в пользу более элегантного решения.

— Эй, приятель, ты там еще не отбыл на свои небеса? — позвал он Столыпина, который прыгал по мокрой траве, как счастливый барашек, и, кажется, слегка подзабыл про свой приговор. — Давай сюда.

Дальше Левинсон сказал Семену вытащить кортик из инкрустированных ножен, прицепленных к поясу испанца. Простое на первый взгляд задание оказалось довольно трудным — кортик, как и все остальное железо, хотел слиться в объятиях с магнитом и отказывался повиноваться слабым рукам обер-камергера.