Книга Подлянка для попаданки. Часть 2 - Елена Парамонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очертенеть, какая классная у меня перспектива! Чего мне теперь, в старых девах помереть что ли?
«А Кижум, он на чьей стороне?» — с замиранием сердца, спросила я.
Пожалуйста, скажи что на моей! Прошу! Умоляю! Я не хочу помнить, что вы нам всё время мешали.
«Он — мужчина, и это уже определяет его сторону. Конечно, не все женщины участвуют в восстании, как и не все мужчины, но Кижум — воин высшего эшелона, естественно он поддерживает правительство своего мира. Его долг поддерживать правительство. И кроме этого, у Кижума есть причины выступать против общих».
«Мне всё это не нравится…» — тягостно вздохнув, призналась я.
«Понимаю. Мне очень жаль, но я ничего не могу изменить. Пока ты здесь и под защитой форкошей, никто и ни к чему тебя не принудит. Даже в угоду своих интересов людям с нами ссориться не с руки, а мы сами никогда не отдадим свою Хозяйку без её на то согласия. У тебя будет время узнать и наш мир, и другие, со всеми законами и всем прочим. Если захочешь, позже можно будет в составе делегации посетить каждый из миров содружества. Только сначала тебе нужно обучиться хотя бы одному языку, туристическому этикету и стабилизировать твоё психическое состояние».
Радость во мне возрастала с каждым новым его утверждением, до тех пор, пока он не коснулся снова больной темы. Гад!
«У меня всё нормально с психикой, иначе бы как я с тобой разговаривала бы?».
«Ты нестабильна. Всплески приходятся на моменты, когда мы в разговоре затрагиваем твоё попадание в стазис-поле. Ты сама заблокировала эти воспоминания, это говорит о том, что ты знаешь, что с тобой случилось, но не хочешь об этом говорить и вспоминать».
«Я ничего такого не делала!».
Ложь! Я ничего такого не могла делать! Я попала в это поле в НИИ во время пожара, случайно!
«Сделала, поверь, мне лучше знать», — уверенно протестовал Воу, совершенно не стесняясь со мной спорить. «Ты выдумываешь, пытаешься прикрыться какими-то чуждыми тебе воспоминаниями, но чтобы жить дальше, тебе нужно принять то, что тогда произошло».
«А ты разве не можешь просто вытащить эти воспоминания?» — издевательски спросила я.
Да! Я всё помню! Ты же свободно можешь шарить по моей башке! И голова у меня сейчас опять заболела от тебя. Всё от тебя!
«Могу, но тогда тебе будет ещё больнее, чем, если это произойдёт само по себе. И таким я не занимаюсь, я сторонник щадящих методик, особенно для тебя — Хозяйки земель. Ты не должна бояться, я буду рядом с тобой. Я, моя семья, все форкоши, мы защитим тебя».
«Тогда почему раньше не рассказал мне всё?! Зачем надо было скрывать, что это не другой мир, а Земля и я просто путешественница во времени», — расплакавшись снова, спросила я, не потому, что это было сейчас очень важно, а просто чтобы что-то сказать.
«Ты не путешественница, ты дева, застрявшая вне временных потоков. А о том, что ты сначала должна освоиться, привыкнуть к этому миру, прежде чем узнать правду о себе, было решено на Совете форкошей. Мы хотели сберечь тебя и постепенно помочь тебе вспомнить».
«Ага, и для этого меня заставляли жить в древнем домике, самостоятельно готовить еду и ухаживать за смурфами!» — возмутилась я снова. Благо косяков у них хватало.
«Да. Разве это не нормальные занятия для женщины твоего времени?».
«Выкиньте ваш учебник по истории!» — зло посоветовала я, отворачиваясь.
Всё! Не могу больше…
Вот и настало время, когда мне всё рассказывают без утайки, только чего-то радости от этого я не чувствую ни на грамм. Облом сплошной. Как-то вдруг магический мир из сказки превратился в чересчур дикую реальность.
И Кижум больше не выглядит в моих глазах совсем уж геройским героем, если у него такое общество. Страшно подумать, что вот выйду я за него, в смысле, приму его опекунство, и что потом? Он будет где-то что-то решать, а я его стану дома ждать, сексом мы будем через коробочку заниматься, а детей за меня рожать будет какая-то там искусственная матка. Мерзость какая! А как же сварить борщ? А брачная ночь? А долгое ожидание первенца? И разбитых коленок у моих детей, что, тоже получается, не будет? И я просто приложением буду, буду мечтать посетить какой-то другой мир, чтобы развлечь себя новым знакомством? А потом, когда устану от всего этого, я, наверняка, захочу присоединиться к Общим, но не затем, чтобы получить в опекуны государство, а потому, что такая жизнь кошмарна.
Я уже чуточку понимаю, почему их бабы взбунтовались. Желать хорошей жизни, это, конечно, очень здорово, я сама, благодаря отцу, проблем не знала, но ведь они и мечтают не о радостях семейной жизни, а о какой-то ерунде.
А ещё секс: физическая близость — это безнравственно с их точки зрения. Как-то это меня напрягает. Кижум же вроде со мной собирался… А коробку разбил. Не просто отказался, а разбил, сделав близость такого рода для нас невозможной.
Я совершенно этого не понимаю. Вообще не понимаю его. Это ведь не укладывается в его предпочтения по их законам. Мне нужны подсказки.
«Воу, скажи, что мне сказал Кижум, там в бане, когда вы к нам рвались?».
Может, так я начну хоть немного его понимать.
«Я не могу вспомнить дословно», — поморщившись, признался форкош. Я уже готова была расплакаться, когда он внезапно продолжил: «Но суть его просьбы сводилась к тому, что когда придёт время, и ты станешь выбирать для себя опекуна, он бы хотел, чтобы ты вспомнила о нём тоже».
Оу… Боже, как у меня сердце сейчас бухнулось, будто провалилось. Звучит это, конечно, не так круто, как «выходи за меня замуж», но с поправкой на их дебильную систему ценностей и смешение понятий, тоже ничего, иначе, чего бы я так разволновалась. Как жарко сегодня, суперпечь в тереме вышла из строя что ли…
Нет, Лёля, рано, ох рано ты всполошилась. Он только предложил себя. С другой стороны, я ещё не всё поняла.
«Воу, а у них есть такое понятие, как любовница?» — ловя волну его откровенности, снова накинулась я с вопросами на него.
«Но я же рассказал тебе про общих, а теперь сама же о них спрашиваешь. Я не понимаю», — как-то совсем по-человечески фыркнув, отозвался Воу.
«То есть, общие — это те, которые спят с мужчинами, не являющимися их опекунами?», — на вякий случай уточнила я.
Должна же я чётко представлять размеры их тамошних заскоков, чтобы разобраться в наших с Кижумом перспективах. Ох, даже сейчас это звучит так многообещающе…
«Спят?» — снова фыркнув, переспросил форкош.
Я чего, недостаточно образно думаю, передавая слово «спят»? Какая я скромняшка в мыслях-то, оказывается. Чёрт, даже смутилась из-за этого. А ты не фыркай, я ещё не привыкла к такой вот болтовне, а ты меня не учишь телепатии, уверяя, что я не могу быть в теме.
«Если ты имеешь в виду физическое соитие, то нет», — игнорируя моё последнее замечание, будто бы ничего не слышал, уточнил вредный Воу. «Как правило, физическим соитием с одним самцом всю жизнь занимаются в тех семьях, в которых есть тяга к «натуралистике», да и то это частенько бывает единичные случаи. Обычно, для нежностей друг с другом они используют «втыкательные коробки». Люди считают, что такая форма близости гигиеничнее и приносит больше удовольствий».
