Книга Утерянное Евангелие. Книга 3 - Константин Стогний

Привал заканчивался. Маломуж и Хорунжий уже начали собирать тенты, когда вдруг на место бивуака вышел странный местный житель. Чернокожий, очень худой и очень высокий — больше двух метров. Черные кудряшки его волос были разделены на круглые гребни, обрамлявшие выбритую между ними голову. Одет он был в красный саронг по голень и оранжевое сари, как у индийских женщин: кусок ткани длиной метров пять и шириной с метр, особым образом обернутый вокруг тела. Незнакомец был вооружен длинной тонкой пикой с железным наконечником. Он поднял руку, как бы требуя внимания. При этом автоматчики насторожились. Виктор с любопытством посмотрел на нежданного гостя, который начал тараторить.

— Техути, переводи! — скомандовал Виктор.

Рябой водитель Техути, который знал все наречия побережья, а их было не менее сорока, стал вещать, как профессиональный синхронный переводчик.

— Белые. Вы все должны подчиниться мне!

— Хм, — удивился Лавров.

— С какого это перепугу? — воскликнул Маломуж.

— Я выше всех вас, а значит, умнее, сильнее и значительнее! — продолжал человек из джунглей.

— Слушай, Петрович, может, ему в бубен дать? — прыснув от смеха, спросил Хорунжий.

— Сиди… бубен, — одернул режиссера Виктор. — А вдруг их там целое племя в кустах? Сейчас выйдут и из тебя бубен сделают.

— Вы все маленькие и жалкие, — не унимался африканский воин. — А я большой и сильный.

— Просто диалог в песочнице какой-то, — не выдержал Лавров.

Виктор стоял метрах в пяти от «вождя» и хоть и был ниже него на целую голову, но мог, казалось, одним ударом кулака в грудную клетку переломить «большого и сильного» пополам. Сигрид с интересом наблюдала, что же будет дальше.

— Ладно, будь по-твоему. Меряться так меряться, — крякнул журналист. — Нима! Подъе-ем!

В крайней палатке послышалось шевеление. Это очнулся от сна водитель второго джипа — Нима. На клич журналиста он быстро выбрался наружу, протирая глаза… Нима был выше двухметрового гостя почти на полторы головы. При виде его «грозный воин» с копьем сразу стушевался и начал искать глазами помощи у окружающих, затем что-то залепетал.

— Вы ничего такого не подумайте, — переводил Техути. — Он просто хотел присоединиться к нам.

— Кто это? — спросила Колобова, которая незаметно оказалась за спиной Виктора.

— А ч-черт его знает, — озадаченно ответил журналист.

— Как он необычно одет, я такого еще не видела.

— Я тоже, — ответил ей Лавров, вглядываясь в белый мех хвоста обезьяны колобуса, украшавший шею незнакомца.

Под мехом скрывалась очень толстая цепь из желтого металла — по всей видимости, золотая.

— Он говорит, что может быть проводником или носильщиком, если вы согласитесь.

— Минуту назад он хотел, чтоб мы ему подчинились, — с улыбкой заметил Лавров.

— Он говорит, что мы неправильно его поняли, — перевел Техути.

— А как он сюда попал? — поинтересовался Лавров у шофера.

— Я не знаю, но он просит подвезти его хотя бы до Борамы.

— Но зачем ему туда? — спросила Колобова.

Техути перевел ее вопрос «агрессивному» гостю, тот немногословно ответил. Пока они переговаривались, Лавров поделился своим мнением со спонсором экспедиции:

— Мне он не нравится!

— Почему? — спросила Сигрид Виктора.

— Слишком изысканно одет как для местных, — ответил журналист.

А Техути перевел ответ незнакомца:

— Он говорит, что не спрашивает у нас о наших целях.

— Спасибо, что разрешил ничего не рассказывать, — влез в разговор Хорунжий.

— Игорь, помолчи! — оборвал режиссера Лавров. — Не стоит начинать знакомство с конфликта.

— Вы слишком привыкли к подчинению вам всех и вся! — упрекнула журналиста женщина. — Мне он нравится…

— Собираетесь отказать? — спросил у Лаврова Техути.

— Нет, пусть едет с нами… В машине Колобовой, — ответил Виктор и указал «агрессивному» на «ровер», которым управлял шофер Нима.

— Как хоть его зовут? — спохватилась Сигрид.

— Его имя Вубшéт, — ответил ей эфиоп.

Хорунжий с интересом наблюдал, как примкнувший к ним попутчик пристраивает свою пику на крышу внедорожника.

— Нам еще одного дылды в машину не хватало! — возмутился Хорунжий.

— Не дерзи, Игорь, а то сейчас переведу ему, и он тебя укусит, — поддразнил товарища Маломуж.

— Хорунжий, со мной поедешь. Маломуж — в машину Сигрид, — скомандовал журналист.

После быстрых сборов машины наконец тронулись в путь.

— А все-таки… Что у этого парня на уме? — задумчиво произнес режиссер.

— Похоже, он нравится остальным, — заметил Лавров, глядя и на оживившуюся охрану, и на водителей. — Техути, пока мы собирались, вы выяснили, откуда он?

— Он вырос в деревне Корилей, — коротко ответил шофер.

— Мне это ни о чем не говорит. Я вырос на Борщаговке. Знаешь, где это?

— Корилей — далеко от того места, где мы его встретили, — объяснил Техути. — Вубшет жил там, пока не умерла его мать. Все, что я выяснил, это то, что между смертью его матери и его желанием поехать в Зейла есть какая-то связь. Он что-то ей пообещал.

— Ты не обратил внимания на форму его глаз? — спросил у Лаврова Игорь. — Странные глазки, не правда ли?

— Такие глаза я раньше видел только в Эрмитаже, в Египетском зале, — задумчиво ответил Виктор. — Этот Вубшет похож на призрака древнего египетского фараона.

— Точно! — подтвердил режиссер. — На Эхнатона!

На обочине дороги машина с Сигрид встретила пожилую негритянку в грязных лохмотьях и с вязанкой хвороста. Нима что-то спросил у нее на местном наречии, Колобова разобрала только слово «Борама».

— Гва-гва гху́ква Бу́рама, — утвердительно сказала женщина и показала рукой впереди себя. — Гуа́ль ку́ба, нягва́й калекапи́со.

— Калекаписо? — ухмыльнулся шофер. — Найн пака́си калехи́? Калехи́?

Негритянка отрицательно покачала головой.

— Скоро Борама? — уточнила Сигрид.

— Да, мэм! — кивнул шофер.

— А что такое «кале-каписо»?

Чернокожий автоматчик с пассажирского сиденья мрачно взглянул на любопытную шведку.

— Вам не понравится, — уклончиво ответил Нима.

— Ну и ладно, поехали скорее! — вмешался Маломуж.

— Да, сэр, — живо согласился шофер и рванул «ленд ровер» вниз по склону холма.

Оставалось только удивляться, как этот непомерно длинный гигант управляет такой маленькой машинкой: колени Нимы были почти у его подбородка. Рядом со шведкой справа сидел еще один тощий великан, но чуть поменьше, а слева находился Маломуж, который постоянно отпускал какие-то шуточки. Сигрид очень не хотела ехать между двумя мужчинами, но деваться было некуда. Командовала здесь не она, а тот вредный журналист из второго джипа — Виктор Лавров.