Книга Волкодав - Мария Васильевна Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вроде Атароха.
Волкодав подошёл к Атавиду и, поздоровавшись, спросил:
– А где твой сын, почтенный? Боюсь, вчера я не успел его должным образом поблагодарить…
Атавид улыбнулся.
– Мой непоседа, – сказал он, – вчера так спать и не лёг. Чуть рассвело – снова в лодку, и только его видели. Тармаев наловить обещал. – И добавил с законной гордостью: – Никто не ловит тармаев лучше него. И никто не умеет так закоптить их, как Атарох!
Тармаем звалась местная рыба, внешне напоминавшая средних размеров сома: такая же хищная, бескостная и усатая. Те, кто пробовал тармая копчёным, утверждали, что ничего более вкусного на всём свете нет. Нежная рыба таяла во рту, истекая ароматным жирком, от неё было невозможно оторваться, и в дальнейшем при одном упоминании о тармае человек неудержимо захлёбывался слюной. Ко всему прочему, копчёный тармай избывал последствия неумеренной выпивки не хуже знаменитого саккаремского шерха – пряного отвара из требухи – и так же даровал мужчинам любовную силу. Но, как водится, чудесное лакомство не являлось на стол легко и без хлопот. Хитрая рыба никогда не попадалась на удочку. И забивалась под непролазные коряги, умело избегая сетей. Добывали тармаев только ловушками. Особыми плетёнками, куда привлечённая запахом приманки рыбина могла заползти, а вот выбраться не получалось.
– Обычно, – сказал Атавид, – когда мы подаём тармая гостям на пиру, мы предпочитаем не упоминать, что приманкой служит дохлая мышь.
Которую, скучая в ловушке, он всегда успевает сожрать…
Вероятно, это было началом осторожных расспросов, ведь по тому, как ответит гость на подобную шутку, тоже можно судить кое о чём.
Винитар опустил меч и усмехнулся. Он сказал:
– И правильно делает. Когда же и попировать, как не перед смертью!
Волкодав тоже усмехнулся – и промолчал. В своё время он целых семь лет провёл в таком месте, где крыса, убитая камнем, почиталась за великое лакомство.
– Мой сын, – продолжал Атавид, – отправился ловить тармаев в своё излюбленное место, Tap-май водятся не только там, но выловленные в заливе Кривое Колено, по общему мнению, наиболее жирны…
– Наверное, – с самым серьёзным видом кивнул Винитар, – там водятся необычайно упитанные мыши…
Хозяин дома засмеялся.
– Именно, – сказал он. – Мой сын должен скоро вернуться: посмотрим, какова будет нынче его удача. Нас, может быть, скоро посетит кунс, и Атарох не намерен перед ним осрамиться!
Винитар снова взялся за рукоять и поднял меч перед собой, начиная новое упражнение.
– Кунс? – спросил он как бы даже с ленцой. – Прости наше невежество, почтенный, но мы ничего не знаем про вашего кунса.
– Наш кунс, – с охотой стал рассказывать Последний, – правит не только нами, своими кровными соплеменниками, но и иными, кто пожелал встать под его руку, а таких очень немало, ибо хотя он гневлив и в гневе грозен, но всегда справедлив, как и следует благородному кунсу. Он уже видел свою пятидесятую зиму, у него есть достойные сыновья и не менее достойные дочери, которых он признал и должным образом ввёл в право наследования, но только теперь длиннобородый Храмн вложил ему в сердце мысль о женитьбе. Люди говорят, он посватался к равной по знатности и богатству и теперь показывает невесте свои озёра и острова. Третьего дня охотники видели его корабль: должно быть, через ночь-другую он и к нам завернёт. Мы ему как-никак не чужие.
Воинское правило следует совершать в молчании, чтобы ничто не нарушало сосредоточения духа. Тем не менее Винитар снова подал голос:
– Этот ваш кунс… Он родился уже здесь или пришёл из Понора, чтобы стать вашим вождём? Меч в его руках свистел и плясал, рубашка на груди и спине лоснилась от пота, лицо же оставалось бесстрастно, как будто он единственно из вежливости поддерживал разговор, и лишь второе зрение, то самое, которым Волкодав привык наблюдать всполохи и потоки внутренней силы, позволяло венну судить об истинном состоянии Винитара. Его кровного врага снедало жгучее любопытство. И… робость.
– Нашего кунса, – с законной гордостью объяснил Атавид, – подобрали в озере в тот же год, что и меня, и сделали это жители нашей деревни. Поэтому мы и считаем его себе не чужим. До вас кунс был единственным, кто не оказался ни младенцем, ни стариком, ни калекой. Но, в отличие от вас, он был связан по рукам и ногам. И оглушён. Ему было тогда столько зим, сколько сейчас моему Атароху… Вот тут Волкодав заметил, что Последний приглядывался к Винитару прямо-таки с необыкновенным вниманием. Собственно, чего и следовало ожидать, ведь семейного сходства не утаишь. Наверняка проницательный Атавид давно уже понял, что кое-кто из присутствующих во дворе в самом деле окажется здешнему кунсу отнюдь не чужим.
– Мальчишка происходил из рода вождей, – продолжал Атавид. – Люди поняли это по знакам на его одежде, а более по тому, как он храбро держался в воде, даже связанный и к тому же раненный ударом по голове. А потом нашлись старики, которые просто узнали его. Они подтвердили нам, что это вправду Вингоррих, сын кунса Вингохара, умершего тремя зимами ранее. Вот так у нас появился настоящий правитель. Теперь у нас истинный Старший Род, ничем не хуже других!
– Понятно, – кивнул Винитар. И ничего не добавил.
Атавид же задумчиво произнёс:
– Я иногда думаю: тот, кто теперь ведёт народ Закатных Вершин, какой он? Такой ли, как наш Вингоррих?
Сказано это было со смыслом, но Винитар промолчал. Волкодав решил его выручить.
– Скажи, почтенный… – обратился он к Атавиду. –