Книга Россия, которой не было - 3. Миражи и призраки - Александр Бушков

В-третьих, «монголы» ведут себя как-то странно. Вторгаться в Польшу они отчего-то не боялись. Но, победив поляков, разбив их наголову, отчего-то испугались за свои тылы…

В-четвертых — «татары» после битвы с поляками… вовсе и не возвращались в свои степи.

Наоборот. «Татарская» конница поворачивает на юг, идет в Чехию, Венгрию, Хорватию и Далмацию. Вплоть до конца 1242 г., не считаясь с потерями, «татары» прорываются к Адриатическому морю, и в конце концов выходят на его берега. Они проходят по Чехии почти без боев, не особенно долго задерживаются в Венгрии. «Татарская» конница рвется к Адриатике.

А что она там забыла? Почему, вместо того, чтобы вольготно рассыпаться лавой на германских равнинах, татары с упорством недоумков стремятся в горные районы, где конница сразу оказывается в проигрышном положении. Вместо того, чтобы вволю грабить большие и богатые германские города, татары идут в гораздо более скудные земли… Зачем?то проходят сотни километров вдоль морского берега — от Рагузы-Дубровника до Каттаро.

И вновь в который раз перед нами — совершенно не свойственное орде грабителей-степняков поведение.

Мало того, поход в европейские страны не носит никаких признаков завоевательного. Трофеи, конечно, берут, но нигде — ни в Польше, ни в Чехии, ни в Венгрии, ни в Хорватии, ни в Далмации — «татары» не делают попыток как-то подчинить себе страну. Они никого не облагают данью, не заботятся о том, чтобы посадить свою администрацию, никого не приводят к вассальной присяге. Завоеванием тут и не пахнет — перед нами чисто военный поход, имеющий перед собой какую-то конкретную цель. Какую?

Об этом — чуть погодя. Вернемся к Польше и Венгрии.

В своей книге «Империя» Носовский и Фоменко приводят рисунок гробницы Генриха II Набожного, убитого на Легницком поле. Надпись такова: «Фигура татарина под ногами Генриха II, герцога Силезии, Кракова и Польши, помещенная на могиле в Бреслау этого князя, убитого в битве с татарами при Лигнице 9 апреля 1241 г.» ( рис. 14 )

Рисунок 14.

Оставим в стороне вопрос композиции — поскольку не герцог убил татарина, а татары герцога, изображению следовало бы быть несколько иным…

Но в данный момент это несущественно.

Присмотритесь к попираемому благородной герцогской стопой «татарину».

Совершенно русское лицо, русский кафтан, русская окладистая борода, русская шапка, какую впоследствии носили стрельцы. В руках у «татарина» — не кривая и узкая среднеазиатская сабля, а оружие под названием «елмань», в свое время перенятое русскими у турок.

Сабли этого типа, видоизменяясь, долго состояли на вооружении русской кавалерии, даже во времена Павла I.

Кроме того, схожее оружие использовалось немцами и итальянцами ( тесак типа «фальчионе», изготовлявшийся в Брешии в XVI в. )

Так с кем же сражались поляки на Легницком поле?

Венгрия. По свидетельствам историков, во время своего пребывания там «дикие татары» распространяли… поддельные грамоты, написанные от имени венгерского короля Белы IV. Чем вносили смуту и неразбериху в ряды венгров, сбитых с толку противоречащими друг другу распоряжениями — теми, что исходили от короля, и теми, что были делом рук татарских фальсификаторов.

Поистине, «дикари из Центральной Азии» проявляют какую-то фантастическую способность во мгновение ока овладевать самыми разными искусствами. Пришли в Пекин — «переняли» у китайцев стенобитные машины и понаделали себе военных кораблей. Пришли в Польшу — смогли в два счета «прикинуться» поляками и без акцента изъясняться на польском языке. Пришли в Венгрию — с ходу научились фабриковать поддельные королевские грамоты, которые тамошние жители не могли отличить от настоящих… Не многовато ли для «степных дикарей»?

Все встанет на свои места, если мы предположим, что в Европу вторглись не «дикие татаровья», а русское войско. Русские как раз могли заслать в польские ряды своих паникеров, по внешнему облику совершенно неотличимых от поляков. Русским гораздо проще было осуществить операцию с подложными грамотами, нежели неграмотным кочевникам.

И вновь встает вопрос: почему русские избрали столь странный маршрут — на германских рубежах повернули к югу и около года прорывались к Адриатическому морю?

Чтобы на этот вопрос ответить, нужно сначала задаться другим: а не отыщется ли в Европе того времени какого-нибудь военного конфликта, в рамках которого движение русской армии, дальний военный поход к Адриатике выглядит вполне объяснимым и не вызывает ни малейшего удивления?

Представьте, найдется!

И не какой-то локальный конфликт, а события, без всяких преувеличений, общеевропейского масштаба, в которые были втянуты едва ли не все тогдашние державы и монархи…

Речь идет о вражде меж римским папой Григорием Х ( а после его кончины — папой Иннокентием IV ) и Фридрихом II Гогенштауфеном, императором Священной римской империи германской нации и королем Сицилии ( в Сицилийское королевство тогда входила и Южная Италия ).

Само по себе противостояние папства и германских императоров, их многолетняя борьба — тема отдельной книги, которая наверняка получилась бы толстенной и увлекательной. В нашу задачу не входит подробно рассматривать эту тему.

Сосредоточимся на другом: если признать, что в Европу в 1241 г. вторглись не «дикие монголы», а русское войско ( как мы помним, в его рядах находился киевский тысяцкий Димитрий, на что прямо указывают русские летописи ), стремившееся на стороне Фридриха II выступить против папы, то объяснение находится буквально всему.

И рисунку на гробнице Генриха II ( изображающему самого что ни на есть типичного русского воина ). И «странному» поведению поляков, поверивших «засланным казачкам» ( потому и поверили, что обмануться было чертовски легко ). И сандомирской резне ( для православных «папежские» священники к тому времени были лютыми врагами ). И мастерству «татар» в подделке венгерских королевских грамот ( хватало среди русских образованного народа ).

И тому, что в Германию русские не пошли ( к чему им разорять земли союзника, с которым объединяет общая цель? ).

И, наконец, выходу к Адриатике. Именно оттуда проще всего было перебросить войска в Италию — морем.

Напомню, что в те времена противостояние меж папой и Фридрихом достигло наивысшего накала. Папа отлучил от церкви как императора, так и города, владетельных князей и епископов, оставшихся верными Фридриху. Фридрих в ответ укрепился в Италии и стал методично захватывать земли вокруг Папской области. Конфликт достиг стадии, когда какое бы то ни было мирное решение уже невозможно…

Стоит заметить, что Русь давно уже поддерживала самые тесные связи с Германией. Внучка Ярослава Мудрого Евпраксия в свое время стала женой германского императора Генриха IV — того самого, что известен многолетней враждой с папой Григорием VII. Выше уже говорилось о тесной дружбе, связывавшей Всеволода Большое Гнездо, деда Александра Невского, и императора Фридриха I Барбароссу, деда Фридриха II. Одним словом, нет ничего удивительного в том, что Русь вступила в конфликт на стороне Фридриха — папство было и ее противником, а вот Фридрих Гогенштауфен, наоборот, был потомком старых друзей и союзников русских князей.