Книга Легенда о Побратиме Смерти - Дэвид Геммел

— Садитесь позади меня! — крикнул молодой офицер.

— Я не могу бросить Брена. Где он?

— Быть может, он уже спасся, генерал. Если мы задержимся еще чуть-чуть, нас отрежет!

Гарган выругался, уцепился за протянутую руку Иремиана и с легкостью умелого наездника вскочил на круп коня. Премиан пустил скакуна в галоп, и они помчались по горящей степи, огибая языки огня, теснящие их к северо-западу. Жар обжигал, и Премиан ничего не видел в дыму, но конь с опаленными боками несся вперед.

Наконец они ушли от пожара. Премиан остановил измученного коня, спрыгнул и стал смотреть, как догорает лагерь.

Гарган тоже спешился.

— Молодцом, мой мальчик, — сказал он, положив свою ручищу на плечо Премиана.

— Благодарю вас, генерал. Кажется, нам удалось спасти большую часть запаса воды.

Бока коня покрылись пузырями, он весь дрожал. Премиан повел его на восток, где собирались солдаты.

Огонь мало-помалу угас, и солдаты вернулись на пожарище. К рассвету сосчитали всех, кто погиб в огне: тридцать шесть человек и двенадцать лошадей. Палатки сгорели, но провиант почти не пострадал: огонь прокатился слишком быстро, чтобы повредить мешки с мукой, солью, овсом и вяленым мясом. Из девяти брошенных повозок с водой шесть загорелись и утратили годность, но большинство драгоценных бочек уцелело — лопнули только три.

Солнце взошло над почерневшей землей, и Гарган обозрел нанесенный ущерб.

— Пожар занялся на юге, — сказал он Премиану. — Узнайте, кто нес там ночью караул. Тридцать плетей каждому.

— Так точно, генерал.

— Могло быть и хуже, — заметил Гарган.

— Да, генерал. Однако мы потеряли около тысячи стрел и восемьдесят копий. Сожалею о вашем слуге. Мы нашли его тело за палаткой.

— Брен был хорошим человеком и хорошо служил мне. Я взял его из строя, когда ревматизм скрючил его правую руку. Славный малый! Они поплатятся за его жизнь сотней своих.

— Сгорело также шесть телег. С вашего разрешения я назначу всем ежедневную порцию воды и отменю приказ, обязывающий улан бриться каждый день.

Гарган кивнул и заметил:

— Всех лошадей нам не собрать. Те, что помоложе, побегут назад, в Гульготир.

— Боюсь, что вы правы, генерал.

— Ну да ничего. Часть улан придется перевести в пехоту — это научит их впредь больше ценить своих лошадей. — Гарган сплюнул наземь. — Пошлите четыре роты за перевал. Мне нужны сведения о всяком передвижении надиров. И пленные. Ночная атака была хорошо подготовлена — она напомнила мне об Адриусе и его зимней кампании, когда он задержал вражескую армию с помощью огня.

Премиан видел, что Гарган ждет ответа.

— Окаи был из Волчьей Головы, генерал. Не из Острого Рога. У нас, насколько я помню, не было ни одного янычара из Острого Рога.

— Вы не знаете надирских обычаев, Премиан. Святилище охраняют четыре племени. Быть может, и он там. Надеюсь на это. Я отдал бы левую руку, лишь бы заполучить его.

Луна светила ярко над долиной Слёз Шуль-сен, и Талисман, уставший до предела, в последний раз прошелся по стенам, переступая через спящих воинов. Глаза у него слипались, все тело ныло. Новый деревянный настил скрипел под ногами. За неимением гвоздей доски привязывали к месту, но настил держался достаточно прочно, а завтра, когда Барцай со своими людьми закончит работу, станет еще крепче. Помост, сооружаемый Кзуном и его Одинокими Волками, тоже близился к завершению. Кзун работал на совесть, без устали, но этот человек беспокоил Талисмана. Несколько раз на дню он выходил за ограду, чтобы постоять в степи. И даже теперь он спал не рядом со своими людьми, а за стенами, в бывшем лагере Одиноких Волков.

Горкай поднялся к Талисману. Днем бывший нотас по указанию Талисмана работал с людьми Кзуна.

— Что ты узнал? — понизив голос, спросил Талисман.

— Чудной он какой-то. Никогда не спит в юрте — берет одеяла и ночует под открытым небом. Не стал брать себе жену. Дома у себя тоже живет особняком, и побратимов у него нет.

— Почему же его тогда назначили командовать хранителями гробницы?

— Он боец, каких мало. Одиннадцать раз дрался на поединке и не получил ни одной раны, а все его противники пали мертвыми. Его воины ненавидят его, но уважают.

— А ты что скажешь о нем?

Горкай пожал плечами и почесал шишку на лбу.

— Мне он не по нутру, Талисман, но я хотел бы иметь его рядом, когда мне грозит сильный враг. — Талисман сел на стену, и Горкай внимательно посмотрел на него: — Ты бы поспал.

— Не теперь. Мне надо подумать. Где Носта-хан?

— В гробнице. Колдует, а найти ничего не может. Я слышал недавно, как он ругался. — Горлай оглядел стену. Когда он приехал сюда, святилище показалось ему маленьким, теперь же стены, каждая около шестидесяти шагов в длину, казались бесконечными. — Сможем ли мы удержаться здесь? — внезапно спросил он.

— Какое-то время — да. Многое зависит от того, сколько лестниц есть у врага. Если они хорошо оснащены, они сметут нас.

— Тысяча проклятий им в глотку, — прошипел Горкай. Талисман усмехнулся.

— Только лестниц у них будет мало. Они ведь не рассчитывают на осаду. И поблизости нет деревьев, чтобы сколотить новые. У нас теперь около двухсот человек, по пятидесяти на каждую стену, если готиры вздумают атаковать со всех сторон. Мы продержимся, Горкай, — по крайней мере несколько дней.

— А что потом?

— Либо мы будем живы, либо умрем, — устало пожал плечами Талисман.

Далеко на юго-западе небо зажглось красным, мерцающим заревом.

— Что это? — спросил Горкай.

— Если удача на нашей стороне, это горит вражеский лагерь, — угрюмо ответил Талисман. — Надолго это их не задержит, но спесь собьет.

— Хоть бы их там побольше подохло!

— Зачем ты остался? — спросил Талисман.

— То есть как зачем? — удивился Горкай. — А как же иначе? Я теперь принадлежу к Волчьей Голове, и ты мой вождь.

— Я могу завести тебя туда, откуда нет возврата, Горкай.

— Все дороги ведут к смерти, Талисман. Но здесь я един с Богами Камня и Воды. Я снова надир, и это главное.

— Да, это главное. И вот что я скажу тебе, друг: это будет главным и в грядущие годы. Когда Собиратель поведет свои армии, мир содрогнется от звука этого слова: «надир».

— Приятно думать об этом перед сном, — улыбнулся Горкай.

И тут оба увидели Зусаи. В одной рубашке из белого полотна она медленно шла к воротам. Талисман с Горкаем сбежали вниз и догнали ее уже в степи. Талисман тихо взял ее за руку. Ее широко открытые глаза смотрели не мигая.