Книга Если завтра война - Виктор Старицын

154-я сд (командир – полковник Мамонов П. С.) прикрывала предполье второго армейского рубежа. Опорные пункты дивизии размещались в треугольнике Кобрин (искл.) – Пинск – Береза.

61-й ск в составе 110-й, 144-й и 172-й сд оборонялся севернее магистрали Брест – Барановичи. 110-я и 144-я дивизии обороняли полосу вдоль пограничного Западного Буга.

110-я сд (командир – полковник Захарьин Н. П.) имела зону ответственности в четырехугольнике Брест (искл.) – река Западный Буг – Костари – Каменец – Жабинка – Брест. Ротные оборонительные узлы размещались на Западном Буге в населенных пунктах Костари и Козловичи, где имелись мосты через реку, а также в дорожных узлах Жабинка и Каменец.

144-я сд (командир – полковник Васильев Г. И.) обороняла важнейшие точки в четырехугольнике Семятыче – река Западный Буг – Костари (искл.) – Кустичи – Высокое – Семятыче. Ротные оборонительные узлы размещались в Боратынце и Высоком.

172-я сд (командир – полковник Дементьев Н. И.) прикрывала предполье второго армейского рубежа в зоне Семятыче (искл.) – Высокое (искл.) – Каменец (искл.) – Жабинка (искл.) – Пружаны – Хайнувка – Семятыче.

28-й ск по новому плану отводил свои передовые гарнизоны на вторую армейскую линию.

42-я сд (командир – полковник Чичканов С. В.) должна была обороняться в лесной полосе справа от магистрали Брест – Минск на фронте от города Береза до железной дороги Хайнувка – Свислочь.

49-я сд (командир – полковник Заверзин И. Е.) получила фронт обороны по лесной полосе от магистрали Брест – Минск (включительно) до Пинска (искл.). Передний край обороны проходил по крупной реке Ясельда, что существенно облегчало задачу дивизии.

75-я сд (командир – полковник Трунов А. С.) отводилась за второй армейский рубеж и получала зону ответственности вдоль магистрали Минск – Брест на участке от города Ивацевичи до города Столбцы глубиной 120 км и шириной около 100 км по фронту от припятских болот до реки Неман.

К концу января 1941 года все подразделения новых корпусов были укомплектованы личным составом, вооружением и снаряжением до полного штата и расквартированы по своим пунктам. Приказом по корпусу я обязал все части завершить заготовку строительных материалов до 28 февраля.

Март месяц полностью должен быть посвящен боевой учебе, с тем чтобы в последних числах марта во всех подразделениях провести полевые учения с боевыми стрельбами.

Весь апрель подразделения должны были строить оборонительные сооружения. С 26 по 30 апреля штабы дивизий обязывались принять по актам законченные строительством опорные пункты.

В конце марта поступил приказ главкома о передаче в оперативное подчинение армии 14-й смешанной авиадивизии в составе двух штурмовых и одного истребительного авиаполка. Г. К. Жуков выполнил свое обещание. Совместно с авиаторами мы решили оборудовать базовые аэродромы полков за второй армейской линией: истребительный полк – вблизи местечка Коссово, штурмовые полки около Ружан и Порозово. Помимо базовых аэродромов для каждого полка запланировали подготовить по три полевых аэродрома, расположенных между границей и второй армейской линией.

Капитан Гаврилов

После майских праздников витавшая в воздухе напряженность утихла. Начальство в лице комполка, комдива и их замов перестало допекать ежедневными требованиями «ускорить – срочно завершить» работы. Появилось время отдышаться и оглядеться. Гаврилов установил в ротах график: один взвод в карауле, второй на стройке, третий и четвертый на учебе. Еженедельно взводы менялись. Сверхурочные работы на стройке прекратились. Теперь распорядок стал согласно уставу.

У комбата появилась наконец возможность самому познакомиться с поступившими образцами вооружения. Он считал, что командир должен лично владеть всеми видами вооружения, имевшимися в подразделении. Начал со штатных: противотанковых ружей и пулемета ДШК. Ружья поступили двух моделей: ПТР-О и ПТР-М, разработки конструктора Рукавишникова.

ПТР-М сильно напоминало увеличенную трехлинейку с удлиненным стволом, оснащенным сошками. В магазине помещалось четыре патрона. А вот сами патроны калибра 14,5 мм весьма удивили – почти маленькие снаряды с бронебойной пулей весом 64 грамма. При стрельбе ружье лягалось прикладом в плечо почти как лошадь копытом, несмотря на свою двадцатикилограммовую массу. Оно и понятно: начальная скорость пули составляла 1000 метров в секунду. Провели испытания – на удалении 100 метров пуля пробила пакет из четырех листов 10-миллиметрового железа. Все сильно впечатлились. ПТР-М поступило на вооружение опорных рот.

Однозарядным ПТР-О вооружились опорные отделения взводов. Оно было на пару кило легче и еще проще по устройству, чем ПТР-М. После каждого выстрела бронебойщик открывал вручную затвор, стреляная гильза выбрасывалась, и заряжающий вставлял в патронник новый патрон.

А вот пулемет ДШК был внушительной машиной. До сих пор Иван видел их только издали. А теперь довелось и пострелять. Что тут сказать? Мощь! На стрельбище пулемет превращал толстое бревно в щепки за пару секунд. Станок по типу максимовского позволял стрелять по наземным целям, а сменный зенитный станок – по самолетам. Причем смена станка тренированным расчетом проводилась за секунды.

Трофейные польские станковые пулеметы оказались одной из модификаций «Максима». Никаких проблем с их освоением личным составом не возникло. Ручные пулеметы системы Браунинга отличались от привычных пулеметов Дегтярева, но и с ними успешно разобрались.

Посовещавшись с ротными, половину трофейных станковых пулеметов и девять ручных отдали в первую роту, занимавшую самое большое Кобринское укрепление. Теперь каждое стрелковое отделение первой роты стало пулеметным: на вооружении отделения один станкач и два ручника. Остальные пулеметы поровну разделили между второй и третьей ротами.

Посоветовавшись, Гаврилов с Иваницким решили в оставшееся до назначенных комкором гарнизонных учений, не такое уж большое время сосредоточить все усилия на огневой и тактической подготовке подразделений, в ущерб, временно, всем другим видам боевой подготовки. В конце мая провели боевые стрельбы. Стрелки и пулеметчики стреляли на стрельбище, оборудованном в Волынском укреплении, а минометчики и артиллеристы ездили на корпусной полигон. Ротных снайперов отправили на двухмесячные сборы в дивизионный учебный батальон. Весь остаток мая посвятили отработке взаимодействия между отделениями во взводах.

Появилось наконец время подумать о маршрутах прорыва из окружения. После консультации с пограничниками и начальником штаба дивизии разработали пять вариантов прорыва. Вариант номер один предусматривал прорыв из Кобринского укрепления на север, затем марш на северо-восток до полосы обширных лесов, далее на восток по лесам. Второй вариант предусматривал прорыв из Кобринского укрепления на юго-восток с выходом в лесную зону и далее на восток вдоль Припяти. Третий и четвертый варианты предусматривали прорыв из Волынского укрепления на юг и уход в припятские леса. По третьему варианту из крепости прорывались по пойме Буга, а по четвертому – по кратчайшему пути к лесу в направлении селения Гершоны. По варианту номер пять прорыв намечался из Тереспольского укрепления на запад с форсированием реки Буг, затем по польскому берегу Буга марш на юг и снова переправа через Буг непосредственно в припятские леса. Этот вариант предполагал поддержку переправы со стороны военных кораблей Пинской флотилии. Достоинством последнего варианта было то, что противник его ожидать никак не мог. Недостатком – зависимость от Пинской флотилии.