Книга Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта - Екатерина Юхнева

Изредка среди личных комнат выделяли рабочую комнату, где женщина проводила время за рукоделием или ведением «документации» домашнего хозяйства. Обставлялась эта комната мебелью не роскошной, как в парадных помещениях, но очень приличной. Не обязательно гарнитур, чаще отдельные предметы, но красного дерева: диван, столик для рукоделья, трельяж, дамский письменный столик, иногда секретер. Располагалась рабочая комната обычно между спальней и детской.

Под детскую отводили довольно просторную и самую теплую комнату, по возможности солнечную, хотя это редко удавалось в Петербурге, поскольку окна детской, как и других жилых комнат, выходили во дворы-колодцы. Из соображений безопасности топка обогревательной печи в детской делалась из коридора или из другой комнаты. Иногда оборудовалась отдельная комната для занятий, если дети получали домашнее образование, что в начале XIX века было обычным явлением, но к концу века это становится чрезвычайно редким.

Интересно отметить, что индивидуализация сознания совершенно не коснулась детей. По просмотренным многочисленным планам квартир оказалось, что все петербургские квартиры, независимо от количества комнат, имели только одну детскую. Мне попался только один проект с двумя детскими комнатами. Иногда встречались планы с двумя спальнями, одна из которых, можно предположить, предназначалась для взрослеющих детей. Отсутствие отдельных комнат у детей косвенно подтверждается и другими источниками — воспоминаниями. Независимо от величины квартиры или особняка имелась одна детская, в ней вместе жили братья и сестры. Если разновозрастных детей было много, то младенец мог находиться в комнате кормилицы или няни.

Отдельные комнаты предоставлялись лет с 16–17, когда человек переставал считаться ребенком. Так, в воспоминаниях великого князя Александра Михайловича, племянника императора Николая I, отмечено, что пятеро братьев спали в одной комнате. Причем старшему, Николаю, в будущем известному историку, было 17 лет, а Алексею — всего 7 лет, и только годовалый Сергей вместе с кормилицей размещался отдельно. В великокняжеском дворце трудно предположить недостаток комнат.

Аналогичную ситуацию встречаем и в воспоминаниях выдающегося математика Софьи Ковалевской. Десятилетняя, она жила в общей детской с 17-летней старшей сестрой и с 4-летним младшим братом. Сам этот факт столь зауряден, что вряд ли нашел бы отражение в воспоминаниях. Софья упоминает об этом, чтобы проиллюстрировать необыкновенно капризный характер своей старшей сестры, не желавшей больше жить с малышней и потребовавшей отдельную комнату. Несмотря на то что для отделения девочки имелась реальная возможность (семья жила в огромном особняке, и Софья вспоминает о множестве темных пустующих комнат, которые надо пробегать, чтобы попасть к отцу в кабинет), родители встали в тупик от дикого, по их мнению, требования дочери. Может быть, поэтому они предложили девушке довольно странный вариант: жить вместе с гувернанткой. Но воспротивилась сама гувернантка, и от этого варианта отказались. Матери, к большому ее неудовольствию, пришлось поселить дочь в комнате рядом со своим будуаром. Весь XIX век у ребенка не предполагалась потребность в уединении. Обстановка детских комнат долго оставалась крайне простой, специальная детская мебель начала появляться лишь на рубеже XIX и XX веков под влиянием идей гигиенистов.

Все это свидетельствует о довольно своеобразном отношении к детям. Нам, выросшим в детоцентристских семьях, где и размещение по комнатам, и режим семьи, и семейный бюджет — все подчинено интересам ребенка, трудно представить, что всего сто лет назад жилищные потребности детей учитывались наряду с интересами прислуги.

Служебные помещения

Во внутренней половине квартир кроме личных комнат располагались и служебные помещения, они группировались около черной лестницы и от «барских» комнат отделялись маленьким коридорчиком, чтобы у господ не чувствовался запах кухни. В последней трети XIX века деревянные полы хозяйственных помещений начали заменять плиточными или асфальтовыми.

Кухня обычно занимала от 12 до 30 квадратных метров. В кухнях было тесно: большую площадь занимала плита (2–3 кв. м), за нею располагалось спальное место для кухарки (2 кв. м).

В кухонные очаги были вделаны открытые чугунные котлы, в них мыли посуду. От постоянно подогреваемого жира, скопившегося на стенках этих котлов, в кухнях стоял удушающий чад. Иногда на кухнях стирали, встречаются упоминания о специальных баках для «варки» (кипячения) белья, вмурованных в плиты. Обычно же стирали в прачечных, находившихся в подвалах всех домов.

Примус и чайник. Конец XIX — начало ХХ в.

Прислуга, как правило, не имела отдельного жилого помещения; спали кто где: кухарка — за печкой на кухне, лакеи — на сундуках в передней или в вестибюле, горничные — в гостиных или в будуаре, нянька — в детской. Лишь в последней четверти XIX века начали выделять специальные комнаты. В новых квартирах они специально планировались, старые квартиры переоборудовались.

Рядом с неотапливаемой черной лестницей нередко делалась кладовая комната, чулан, где хранились съестные припасы и домашний скарб. Это помещение не отапливалось и не имело окон.

А вот помещение для клозета, а впоследствии и ватерклозета, всегда делалось с окном. Несмотря на то что клозет из-за запаха располагался на служебной половине квартиры, пользовались им лишь хозяева, но не прислуга, те отправляли естественные надобности в отхожих местах на черной лестнице.

Ванная комната иногда располагалась около спальни, если это позволяло расположение водопроводного и канализационного стояков. Чаще же она находилась между кухней и клозетом. Когда появились ватерклозеты, то их обычно объединяли с ванной. Ванная комната делалась не менее 8 кв. м и имела окно для проветривания.

Вот мы с вами и обошли всю «барскую» квартиру: полюбовались блестящей холодной парадной анфиладой, ощутили теплый уют личных комнат, очутились в кухонном чаду и заглянули в самые дальние уголки чуланов.

Размер «барской» квартиры диктовался не количеством членов семьи и необходимых комнат, а исключительно соображениями престижа. «Вы изумитесь — писал А. Башуцкий, — убедясь, что семейство, вовсе не из первоклассно богатых, состоящее из трех, четырех лиц, имеет надобность в 12 и 15 комнатах». В чем же заключалась причина подобной «надобности»? Оказывается, в том, что «помещения соображены здесь вовсе не с необходимостью семейств, но с требованием приличия… Кто из людей, живущих в вихре света и моды, не согласится лучше расстроить свои дела, нежели прослыть человеком безвкусным, совершенно бедным или смешным скупцом? Насмешка и мнение сильны здесь, как и везде».

Глава 12

Обычная средняя квартира

Наша улица улиц столичных краса,

В ней дома все в четыре этажа,