Книга Королевская гончая - Оливия Штерн

Время, время…

Надо было поторапливаться.

Бал закончен, скорее всего, мистер Эш вернулся домой. Возможно, именно в этот момент переодевается ко сну, чтобы вздремнуть пару часов до рассвета. И если поторопиться, она все успеет…

Горло сжало спазмом.

«Я тебя люблю».

— Врешь, — пробормотала Безымянная, — ты не можешь любить меня. А я, соответственно, тебя. И сегодня ты перестанешь быть, Да-арс.

И рассмеялась, слепо глядя в светлый прямоугольник потолка.

Кого, черт возьми, она пытается обмануть?

А сердечко-то бьется, трепещет от одной мысли о том, что предстоит провернуть…

— Я — Безымянная, — сказала она, зажмуриваясь до мошек перед глазами.

«Луиза».

Его голос в ушах. Бархатный, низкий. Голос врага королевы.

«Луиза».

Она стиснула челюсти до ломоты в висках. Нет, все это совершенно неправильно. Даже думать об этом недопустимо. Надо выполнить задание. Просто выполнить и забыть.

Забыть…

И она взвыла в голос.

В груди полыхала боль, и было невозможно вздохнуть. Она корчилась на кровати, сминая шелковые простыни. Вкус свободы слишком сильно отличался от всего того, что она знала раньше, и отказываться от нее было выше сил Луизы Вивьен Мар.

— Успокойся, — процедила она, — истеричная дура. Успокойся. Ты знаешь порядок. И точно так же знаешь, что будет, если не выполнишь задание.

И внезапно задумалась.

А что, собственно, произойдет, если… даже страшно подумать… она вот прямо сейчас возьмет — и сбежит?

Другого высшего бионика у хозяина псарни нет и в ближайшее время не будет, слишком редкая птица.

Дарс останется жить, император останется жить. И сама она останется собой, а не превратится в оболочку для сознания королевы. Вопрос только в том, где и кем она будет в пределах соседних галактик? Возможно, рано или поздно ее найдут и убьют, но она уж постарается, чтобы это произошло не скоро. Будет очень, очень осторожной, поселится на какой-нибудь далекой и никому не нужной планете… Арсум Вейн к утру уже не сможет выйти на связь. Ни с кем, да оно и к лучшему.

И потом… в сознании надоедливо мельтешила не сформировавшаяся еще мысль.

Что-то расплывчатое, непонятное, но заставляющее думать.

«Я не помню своего детства, — внезапно осенило ее. — Они не вернули мне все воспоминания. Слукавили. Дали мне только то, что сочли нужным!»

Горечь разочарования.

Непонимание, полное непонимание того, что делать дальше.

И бухающее в висках: ты должна, должна, должна…

Она села, положила руки на колени и замерла, пытаясь размышлять. Мысли шли вразброд — цветистая мешанина, из которой медленно и неуклонно лепился шар с шипами, рос внутри, протыкая насквозь, заставляя поступать так, как не поступила бы ни Безымянная, ни Луиза Вивьен Мар.

Время.

Она выполнит задание…

Внезапно выплывает из глубины: «Ну вот, теперь она будет там, где и должна. С глаз долой». Это же голос королевы, так ведь?

«Почему-то ты меня очень не любила, — подумалось вдруг, — но очень хочешь использовать, чтобы вернуться в мир живых».

Она медленно поднялась. По-прежнему столько вопросов — и ни одного ответа.

Ей не вернули память.

Но она — королевская гончая и должна делать то, что велено.

Свобода — недосягаема…

В особняке Дарса Эшлина было темно и тихо. Подсветка у плинтусов освещала дорогу. Пахло свежестью и совсем немножко сигарами.

Безымянная расправила на груди кружевной пеньюар и двинулась вперед мягко, бесшумно ступая босыми ступнями. Миновала холл, поднялась на второй этаж. Она чувствовала всех, кто находится в доме: мерно дышала во сне Магда, Ретри сопел в гостевой спальне. Наверное, работал допоздна с документами и Дарс позволил ему остаться на ночь. Хозяина особняка Безымянная ощущала особенно остро, слышала, как уверенно бьется его сердце, шла на запах — манящий, с легкой кофейной горчинкой и нотками мяты.

Она остановилась у спальни, потом уверенно толкнула дверь и вошла.

Дарс в футболке и пижамных брюках лежал в постели с планшетом, но стоило ей открыть дверь — и в грудь смотрит никелированное дуло дезинтегратора.

— Луиза?..

«Какой же он… вкусный». — По позвоночнику словно дали электрический разряд.

Обретя утраченную сущность, Безымянная и мир вокруг себя воспринимала чуть по-иному. Больше запахов, вкусовые ассоциации катаются на языке, точно дольки спелой медовой сливы.

Он назвал ее Луизой.

Но какая она, к черту, Луиза?

Безымянная. Королевская гончая, которая пришла за своей первой жертвой.

Между тем Дарс положил дезинтегратор на тумбочку, быстро поднялся. Под футболкой выступили крепкие мышцы, и Безымянная едва не заскулила в голос. Ей не хотелось его убивать, не хотелось изменять собственное тело и принимать облик этого мужчины. Единственным желанием было опуститься перед ним на колени и чтобы он ласково ворошил ее волосы. Как любимой собаке.

— Луиза, — повторил он, приближаясь.

Приобнял за плечи, требовательно заглянул в глаза. И спросил:

— Вспомнила, да?

Тоска впилась в сердце сотнями осиных жал. Еще немного, и она будет тереться о его ноги как преданная собачонка.

— Вспомнила, — ответила сипло, торопливо облизнув пересохшие губы.

— Ты настроила обратный сигма-тоннель, — задумчиво проговорил Дарс. — Нетривиальная операция… Так как мне тебя называть теперь?

— У меня… — Сглотнула вязкую слюну. Во рту полыхал костер. — У меня не было имени… раньше… ты дал мне имя.

— Тогда… — он наклонился к ней, теплое дыхание коснулось губ, — кем бы ты ни была раньше, оставайся Луизой. Для меня.

— Хорошо, — пробормотала она, — я останусь Луизой. Для тебя. И плевать на всех.

Вскинула руки, обняла его за шею и потянулась вверх, привстав на цыпочки. Поцеловала. Внутри скрутилась искрящаяся пружина. У Дарса был вкус мяты и горького кофе, она зажмурилась, отдаваясь этому совершенно безумному поцелую, наслаждаясь диким танцем языка. Грудь моментально сделалась болезненно-чувствительной, дразняще терлась о шелк, а ноги стали ватными. Сладкая тяжесть разлилась по всему телу, медовыми каплями стекая в промежность.

Не разрывая поцелуя, Дарс подхватил ее и отнес на кровать. Затем отстранился, посадил на край, а сам опустился на колени. В синих глазах бушевал темный смерч.

— Луиза, — прошептал потрясенно, — ты невероятно, просто недосягаемо красива.