Книга Убийство в Невском переулке - Игорь Москвин

ИВАН ИВАНОВИЧ, БУДУЧИ человеком дотошным, посетил первый указанный адрес с особым пристрастием, но убедившись, что искомый Фома Тимофеевич не соответствует портрету круглолицего с усами господина, не успокоился, а с особым пристрастием допросил хозяев, соседей, посмотрел угол, который занимал Фома, только не вынюхал, как дворовый пес, немногочисленное тряпье Ильина. Направился по второму, указанному адресу, но и там повторилась картина предыдущего посещения.

— Да, Фома высокий… Да что вы говорите, его можно вместо фонарного столба приспособить, худой как щепка, в чем только душа его держится, непонятно. Да он всегда с бородой ходит, она у него по пояс. Чтобы с усами, так никогда Фому не видели. Одежонка у него худая, денег копит и жалеет, все говорит: приеду домой, там и обновлюсь, дешевле там. Так что, милостивый государь, вы не того Фому нашли…

Радовало одно — на двух подозреваемых стало меньше, можно было все усилия направить на других Ильиных, что посещали или ныне живут в столице. Надворный советник испытывал противоречивые чувства, то ли досада брала верх, хотелось выйти самому на след незнакомца, облик которого вырисовывался все ярче и ярче, то ли облегчение зиждилось в голове. Отрицательный довод в следствии является таким же важным, как и тот, что приносит доказательство истинности событий.

Иван Иванович решил, раз возвращаться в сыскное отделение, а место проживания студента Микушина почти по дороге, то сделать небольшой крюк и посетить его квартиру.

ЖУКОВ ПОМНИЛ, ЧТО Иван Дмитриевич после проверки крестьян Ильиных придал его в помощь надворному советнику Соловьеву. Миша еще в отделении записал адрес студента в маленькую книжицу, куда он заносил много интересного по следствию, поэтому он решил не терять времени даром, а направиться на квартиру Микушина. Чем рогатый не шутит, может, Алексей дома?

Дворник подозрительно посмотрел, но мигом сменил взгляд на приветливый.

— Вы к Алексею Трофимычу?

— Ты правильно понял.

— Я его не видел, а как ему доложить: кто приходил? — осматривая Михаила, потянул хозяин лопаты для снега.

— Приятель по университету… Значит, ты его не видел?

— Так точно, а вы пройдите к нему, вдруг его пропустил и не заметил.

— Так и поступлю.

Михаил чувствовал затылком подозрительный взор дворника.

— ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЮ, — ПРИВЕТСТВОВАЛ Соловьева местный дворник с лопатою для уборки снега в руках.

— Скажи, голубчик, Микушин не объявлялся?

— Никак нет, с воскресного дня так я его и не видел.

— Его не спрашивали?

— А как же.

— Кто?

— Молодой человек с минуту наверх пошли, очень подозрительного виду.

Соловьев быстро поднялся по лестнице, чуть ли не бегом, чтобы не упустить подозрительного молодого человека, но на площадке столкнулся с Михаилом и все понял.

— Фу… ты, — в сердцах произнес он.

— Что такое? — удивился Жуков.

— Да этот дурак-дворник сказал, что к Микушину посетитель, очень, сказал, подозрительного виду.

— Понятно, — засмеялся Жуков. — Никогда бы не подумал, что меня можно заподозрить в чем-то таком-этаком.

Дверь им открыл агент лет двадцати с гаком, который доложил, что никто к Алексею не выказывал интереса. Памятуя слова Ивана Дмитриевича, что нечего держать на квартире сыскного сотрудника, надворный советник распорядился: наблюдение с этой минуты снимается. Ждать больше нечего.

В отделение Иван Иванович возвращался уже не один, а в сопровождении молодого агента и Михаила.

НА ДОЛЮ ШТАБС-КАПИТАНА выпал сбор сведений о Петре Глебовиче Анисимове, вероисповедания православного, из потомственных дворян Тверской губернии. А ведь и один из Ильиных оттуда же, тридцати пяти лет, приобрел имение в Новоладожском уезде, в двух верстах от деревни Вымово у господина Левовского Сергея Ивановича, который, в свою очередь, купил его в 1865 году, через год после поступления на службу, у статского советника Корсакова за двадцать восемь тысяч серебром. Осталось посетить место его проживания в столице.

До Новой Ладоги от столицы было чуть более ста верст хорошей дороги, а там до деревни Вымово еще верст пятнадцать — двадцать. Но для полной картины необходимо было все выяснить в Петербурге, а уж потом — теплую шубу, шапку, и в путь по заснеженной дороге. Сразу появляться в имении тоже не очень хорошая идея, а если Анисимов — это Ильин, тогда, почуяв опасность, тот просто сбежит, и тогда не найти его, как говорится, во веки веков.

«Конечно, — стукнул себя по лбу штабс-капитан, — проверить надо там», — и зашел в канцелярию градоначальника, она находилась в десятке шагов.

Несмотря на ранний час и отсутствие управляющего канцелярией, господина Христиановича, Василию Михайловичу удалось поговорить с делопроизводителем подполковником Манугевичем.

— Карп Фомич, — виноватая улыбка высветилась на лице Орлова, — не соблаговолите ли помочь сыскному отделению?

Не в первый раз с подобными просьбами обращались к Манугевичу, иногда сам начальник Иван Дмитриевич приходил, а порой присылал своего помощника, расторопного юношу по имени Михаил.

— Когда это мы отказывались? — пробурчал делопроизводитель. — Чем могу служить?

— Есть некие господа Анисимов и Ильин, — пожевал ус штабс-капитан. — Не получали ли они паспорта для выезда за границу?

— Напишите мне…

— Вот, — Орлов протянул лист бумаги Карпу Фомичу.

— Придется подождать.

Через три четверти часа Василий Михайлович знал, что и Фома Тимофеевич Ильин, и Петр Глебович Анисимов имеют паспорта для выезда за границу, один — в Италию для поправления здоровья, второй — на воды в Германию. Василий Михайлович был крайне удивлен тем обстоятельством, что два паспорта находились в руках. Преступники ли эти господа? Сомнение закралось в сердце. Он ожидал иного результата, но, увы, надо принимать все таковым, как есть.

«А чему, собственно, я удивляюсь? — Василий Михайлович даже остановился на миг, чем испугал следом шедшего незнакомого человека. — Если они самозванцы, живущие по подложным паспортам, тогда и… А почему, собственно, я думаю, что это два разных человека, а не один?»

Орлов развернулся и прошел опять в канцелярию, но там уже не смогли ему помочь. Никто из чиновников канцелярии градоначальника не смог припомнить по описанию ни Ильина, ни Анисимова, ни описать получивших паспорта, только разводили руками. Сколько просителей приходит в канцелярию, не счесть.

С досады Василий Михайлович сказал:

— Вы на разные фамилии одним и тем же людям тоже выдаете?

Такие взгляды он поимел в ответ, что для себя решил, еще нескоро канцелярские забудут его выпад и нескоро он сможет быстро получить там интересующую его информацию, если понадобится…