Книга Средневековье. Полная история эпохи - Кэтрин Грейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хочу продолжить главу о гигиене я такой грустной темой, как блохи. Увы, тут ничего не опровергнуть. Блохи в Средние века были. И они оставались настоящим бичом человечества вплоть до самого недавнего времени. Казалось бы в XX веке, когда в каждом европейском доме есть горячая вода, канализация, когда можно мыться и стирать одежду хоть несколько раз в день, с блохами, вшами и клещами стало возможно справиться… Да, вполне, но стоит сделать хоть небольшое послабление — и эти «милые насекомые» мгновенно расползаются по животным, людям, одежде и мебели, причем выводить их потом долго и сложно.
Мало кто представляет, какую тотальную войну с насекомыми вели в советское время и как много сил понадобилось, чтобы ее выиграть. Я не буду конкретизировать, чтобы не разжигать межнациональную рознь, но в некоторых европейских странах, где мне приходилось бывать и общаться с людьми несколько более близко, чем будучи туристкой, я сталкивалась с тем, что волосы некоторых детей и подростков из вполне нормальных семей кишат вшами. И никого кроме меня это там не смущало.
Сцена в бане. Франция. Третья четверть XV в.
В Средние века тоже постоянно шла непрекращающаяся война с блохами. Но в условиях отсутствия горячей воды и специальных средств, городской тесноты и скученности, присутствия в доме кошек и собак эта война в лучшем случае сводилась к ничьей. Блох и вшей травили, давили, ловили специальными ловушками, их вычесывали из волос, вытряхивали из постельного белья и одежды, но они все равно возвращались.
Молящаяся Мария. Гравюра. 1467 г.
Уже знакомый нам парижский горожанин приводит такие способы борьбы с блохами: «Летом следи, чтобы в твоей комнате и в постели не заводились блохи, чего можно добиться шестью способами, как мне говорили. Я слышал от нескольких человек, что если разбросать по комнате листья черной ольхи, блохи запутаются в них. Далее, я слыхал, что если ночью поставить в комнате одну или две доски, на которых режут хлеб, смазанные птичьим клеем или скипидаром, и в центре каждой из них установить зажженную свечу, то блохи поспешат на свет и приклеются к доскам. Другой способ, который я сам изобрел и который помогает, — возьми грубую ткань и разложи ее по комнате, накрыв постель, и все блохи, запрыгнувшие на нее, будут пойманы, и ты сможешь вынести их вместе с тканью куда захочешь. Далее, овечьи шкуры. Я видел, как на кровать клали солому, а затем стелили простыни, и когда черные блохи прыгали на них, то на белом они были хорошо видны, и их легче было убить. Но самый лучший способ — это бороться с блохами, прячущимися в покрывалах, мехах и чехлах, которыми покрывают одежду. Ибо знай, что я пробовал этот способ, и когда покрывала, меха или одежды, в которых завелись блохи, складывают и плотно упаковывают в сундук, туго стянутый ремнями, или в мешок, хорошо завязанный и накрытый чем-нибудь тяжелым, то вышеназванные блохи оказываются без света и воздуха, и не могут вылезти наружу, и сразу же погибают».
Симона Ру, исследуя средневековый Париж, разумеется, упоминает и о вопросе гигиены. Надо сказать, она, как и многие другие современные западные историки (а она не просто писательница, а профессор Парижского университета), не особо подробно останавливается на этой теме, в основном лишь мимоходом упоминая ванны и бани в городских домах или, объясняя, что при постройке Бурбонского дворца Карл VI разрешил отвести туда часть источников, снабжавших водой Лувр, потому что герцогу была нужна вода для бани. Во Франции тема гигиены достаточно хорошо изучена, поэтому подробно останавливаться на ней нет необходимости — то, что люди где-то мылись, для читателей Симоны Ру само собой разумеется.
Тем не менее она все же вкратце пишет, что «в описях домов названы чаны для купания, тазы для мытья головы или ног и умывальники на ножке, устанавливаемые в зале, чтобы всегда можно было помыть руки. Поскольку ели руками, используя только нож для разрезания мяса на тарелке, обычай требовал, чтобы в конце трапезы гостям подавали кувшин, наполненный благоуханной водой, и те могли сполоснуть руки. Умывались, наверное, каждый день. Ванну принимали дома, если там имелись соответствующие емкости и служанки, чтобы принести и нагреть воды. Самые бедные должны были довольствоваться купанием в Сене — летом. Для обеспеченных парижан в столице имелись публичные бани: там парились или купались в горячей воде. В банях можно было заказать еду и вино, и, как говорили проповедники, там околачивались проститутки, предлагая свои услуги. Однако, по имеющимся сведениям, не похоже, чтобы бани были исключительно „борделями“, и в XIII–XIV веках ремесло банщика было признано наравне с другими; в бани пускали мужчин и женщин по очереди, но существовали и отдельные мужские и женские бани».
Каждый, кто хочет быть банщиком в городе Париже, может им быть свободно, лишь бы работал по обычаям и кутюмам цеха, установленным всем цехом. Любой человек своему банщику платит за мытье 2 денье, а если он еще и купается, платит 4 денье; и поскольку иногда дрова и уголь бывают дороже, чем в другое время, и кто-нибудь пожалуется, парижский прево устанавливает подходящую умеренную цену соответственно времени по донесению и клятве добрых людей этого цеха, каковые условия банщики и банщицы обещались и поклялись выполнять твердо и постоянно, без нарушений.
Добавить здесь особо нечего, разве что уточнить, что по данным все той же налоговой переписи в 1249 году в Париже работало 26 общественных бань. Работали эти бани, согласно городским правилам, 6 дней в неделю, а цены там были доступными для подавляющего большинства населения.
В целом ситуация с гигиеной в Лондоне была примерно такая же, как и в Париже, но я все-таки остановлюсь на некоторых подробностях. В основном по двум причинам: во-первых, чтобы показать это сходство между гигиеническими традициями разных стран и потом уже не останавливаться отдельно на Вене, Гамбурге, Флоренции и других крупных средневековых городах. А во-вторых, именно об Англии я знаю больше всего, так что грех не поделиться некоторыми интересными фактами.
