Книга Великие психологи - С. И. Самыгин

Помню, как мама рассказывала мне о своем первом годе замужества, когда они с отцом делили квартиру в Нью-Йорке с четырьмя очень живыми обезьянками. Она утверждала, что эти обезьянки явились прообразами нас, четверых детей, которым суждено было родиться в течение последующих 16 лет. Помню еще историю, возможно, апокрифическую, о кошке, которая улизнула из своей клетки и отправилась бродить по стропилам на крыше дома Шермерхорн-Холл в Колумбии, а мой отец долго ее разыскивал. О постигшей кошку судьбе лучше не вспоминать.

Мой старший брат рассказывал мне, что в молодости отец мастерски играл в теннис, был азартным и неутомимым игроком. Ко времени моих воспоминаний манера игры отца все еще отличалась хитроумием, однако сноровка была уже не та. Биография моего отца, написанная Джеральдиной Джонкич-Клиффорд, рисует портрет дерзкого и задиристого молодого человека, штурмующего крепость психологической науки своего времени, а я запомнил мягкого, застенчивого человека, избегавшего споров и конфликтов и понимавшего, что разногласия не могут быть продуктивными. Этот человек редко отвечал на критические нападки в свой адрес, предпочитая вместо этого отдавать свое время сбору более полной информации.

Хотя, судя по своим трудам и откликам на них, он мог казаться сторонником «коннективизма», по своему темпераменту он был не систематиком, а скорее эмпириком, предпочитавшим проводить эксперименты и анализировать данные. Его подход к процессу научения являлся порождением ассоцианизма XIX века в разумном сочетании с микроневрологией, возникшей на рубеже столетий. На отца произвело большое впечатление зарождающееся представление о нейроне с его разветвляющимися во многих направлениях дендритами, подразумевающими существование множества невральных проводящих путей, но он не намеревался углубляться в неврологию и заниматься детальным изучением центральной нервной системы, и эта область осталась для него, по большей части, «черным ящиком», информацию о функционировании которого он черпал из работ других ученых и принимал как данность. В конце концов он определил «связь» на поведенческом уровне как вероятность получения некой конкретной реакции на определенные стимулирующие условия.

КОЛИЧЕСТВЕННАЯ ОРИЕНТАЦИЯ

Ум моего отца имел в основном количественную направленность. Он сам кратко выразил это свое кредо в ежегоднике Национального общества по исследованию образования за 1918 год: «Все, что существует, существует в каком-то количестве. Процесс глубокого познания чего-либо включает в себя знание его количества в той же мере, что и качества». Я полагаю, что прочитав полное заявление моего отца в этом ежегоднике, вы обнаружите, что оно являет собой ценную повестку дня по разработке количественных программ в психологии и образовании даже на сегодняшний день. Я подозреваю, что отцу хотелось бы добавить к «количеству» еще и показатель «степени», признав тем самым интенсивность полноправным количественным показателем наравне с числом. Большая часть профессиональной деятельности моего отца была посвящена разработке процедур, помогающих выявить значимость этих показателей, а также сбору и анализу данных на базе этих процедур.

Однако его знание математики было очень ограниченным, и мало что на начальном этапе его образования и воспитания позволяло предсказать столь сильную количественную ориентацию в будущем. На последнем курсе университета главным предметом изучения отца была литература. Тогда же он написал пьесу, хотя я так и не нашел подтверждения тому, что она когда-либо была поставлена. Даже когда отец отправился в Гарвард для написания дипломной работы, он все еще собирался стать учителем английского языка. Уильям Джеймс обратил его в психологию, но самого Джеймса цифры не волновали.

Только в Колумбийском университете, готовясь к экзаменам на докторскую степень, отец познакомился со статистикой и сделался преданным новообращенным приверженцем количественных методов.

Окончательный переход моего отца к этому новому этапу деятельности знаменовала собой публикация в 1904 году его «Введения в теорию ментальных измерений» (Introduction to a Theory of Mental Measurement) — тома, ставшего психометрической и статистической библией для поколения выпускников педагогических и частично психологических факультетов.

Мой отец никогда не оканчивал курсов по исчислению или алгебре и хорошо осознавал ограниченность своих возможностей в области математики. Как следствие этого, применяемые отцом в работе количественные процедуры были, как правило, относительно простыми и основывались на интуиции. Но он подвергал измерению абсолютно все — от успехов в обучении, нужд и интересов людей до показателей качества городов. В то время, когда мой отец проводил большую часть своих экспериментов, анализ данных представлял собой нечто совершенно отличное от того, что мы подразумеваем под этим сегодня.

Большая часть этой аудитории еще помнит дни, когда у людей не было доступа к цифровому компьютеру, а кое-кто может вспомнить, что когда-то не существовало электронных портативных калькуляторов, но только очень немногие из вас помнят время, когда не существовало еще настольных электрокалькуляторов. Однако в 1900 году даже арифмометры были редкостью.

Мой отец начал свои разработки в области анализа данных в то время, когда практически отсутствовали любые механические средства, облегчающие вычисления. Кстати, отец почти не верил в собственные способности пользоваться механическими приборами любого типа. Я не помню, чтобы отец когда-либо пользовался в работе калькулятором или пишущей машинкой. Он писал свои произведения только от руки, а потом его секретарша переписывала их на машинке, а единственным помощником отца в вычислениях служил толстенный том, озаглавленный «Счетные таблицы Крелля» (Krelle’s Rechentafel), в котором приводились произведения и частные значения для всех чисел вплоть до 1 000. За свою жизнь отец истрепал несколько таких томов, сохраняя корочки от них, которые он использовал, подкладывая под листы бумаги, на которых писал свои рукописи. К слову, отец настаивал на том, чтобы все мы, его дети, получили основательную математическую подготовку, в результате чего оба моих брата получили докторские степени в физике, а сестра — в математике. Так что один я остался «интеллектуальным позором» для семьи.

ПСИХОЛОГИЯ ШКОЛЬНЫХ ПРЕДМЕТОВ

Не могу вспомнить тот момент, когда я впервые осознал, что мой отец был психологом. Я знал, что он работает в Педагогическом колледже, каждый день отправляется туда с тяжелым портфелем и исчезает в недрах этого здания, однако еще до того мне стало известно, что мой отец является автором учебников по арифметике, потому что из-за этих самых учебников мне в свое время досталось от некоторых моих сверстников. «Так это твой папаша написал все эти чертовы учебники по арифметике, со всеми их чертовыми задачами, которые нам приходится решать». Кстати, почти самый первый мой личный опыт участия в работе отца состоял в том, что я должен был подготовить ключевое решение к его алгебраическому заданию. За то, что я решал все задачи и давал ответы на них, мне платили деньги. Я не могу ручаться за достаточно высокий уровень точности моих ответов, но плату я, тем не менее, получал.

В течение примерно двадцати лет основной областью преподавательской деятельности моего отца являлся курс психологии школьных предметов. Он использовал некоторую долю формальной психологии и значительно большую долю проницательного здравого смысла для рационализации принципов преподавания в обширном спектре дисциплин. К примеру, в случае с арифметикой он указывал, что в учебниках прошлых лет гораздо большее практическое внимание уделялось очень простому заданию: 2 + 2, чем заданиям более высокой степени сложности, например: 7 + 8. Что касается задач, отец настаивал на том, что они должны быть реалистичными, приближенными к жизни ребенка, а не какими-то нелепыми головоломками того сорта, который был свойствен задачникам тех лет. Отец указывал также, что, коль скоро задачи предназначаются для проверки арифметических знаний ребенка, они не должны быть слишком длинными и перегруженными лишней информацией. Между прочим, в юности мне огромное наслаждение доставляла кем-то принесенная отцу книга, которая называлась «Арифметика для мальчиков» и являла собой чудесную карикатуру на арифметические задачи тех лет. Позволю себе процитировать типичную задачку из этого учебника: