Книга Каир. Биография города - Джеймс Олдридж

Каир был переполнен не только солдатами, отступавшими из пустыни; солдат, служивших в различных штабах, срочно отправляли в лагеря на переподготовку. Штабные офицеры просто готовились к отступлению из города. Паника заразила все население Каира, хотя европейцы волновались куда больше египтян. Английские офицеры наконец покинули спортивный клуб в Гезире и стали в растянувшуюся на несколько кварталов очередь у Барклайз-банка, где хранились их деньги. Казалось, на сей раз действительно всему пришел конец. Клубы дыма нависли над зданиями английских штабов и посольства, где в ожидании эвакуации поспешно сжигали документы.

Из города потянулись беженцы, а каирский вокзал напоминал сумасшедший дом: английские солдаты, штатские и женщины переполнили поезда, отправлявшиеся в Палестину, Луксор и Судан. Многие евреи, бежавшие из Европы от Гитлера, теперь пробовали спастись от Роммеля.

Главнокомандующему Окинлеку в конце концов пришлось вывезти свой штаб из Каира. Английские солдаты горько смеялись над этим запоздалым жестом, который, безусловно, не имел военного значения. Была в июле неделя, когда никто не знал, чем все это кончится. Но покуда аль-Аламейн держался, а Роммель не мог продвинуться, Каир почти вернулся к нормальной жизни. Однако ему уже не суждено было никогда стать таким, как до переполоха. В это время Окинлека сменил генерал Александер, а Монтгомери готовился принять командование Восьмой армией в пустыне.

За период между августом 1942 года, когда Монтгомери стал командующим, и октябрем — ноябрем 1942 года, когда он выиграл решающую битву под аль-Аламейном, Каир принял вид настоящего фронтового города. После аль-Аламейна война продолжалась уже за пределами Египта. Она закатилась, словно тусклое европейское солнце за западным горизонтом, и Каир потерял фантастический блеск, присущий ему в привольные годы оккупации. Город приступил к серьезному решению незаконченного конфликта между феодально-иностранным режимом и новыми идеями, причем первым пунктом повестки дня все же было национальное освобождение.

Сложная политическая борьба, приведшая к революции 1952 года, кажется сейчас чем-то незначительным. Действительно, политическая жизнь Каира 1940-х годов напоминала театральные репетиции серьезной драмы, главным конфликтом в которой было столкновение воли старого и горячей страсти нового Египта. Так, казалось неизбежным, что король, расточавший наличные деньги феодального режима, пустится теперь в неудержимый разгул. Распутство Фарука можно сравнить с нравами двора при халифате, но это было бы для короля комплиментом. Фарук был просто вульгарным развратником, раздувшимся сексуальным пузырем. Компаньонами ему служили подонки и лакеи вроде Пули, его поверенного во всем, что касалось политики и женщин.

Итальянец Пули работал дворцовым электромонтером, пока Фарук не превратил его в самую влиятельную закулисную фигуру в Египте. Трудно сейчас решить, развращал ли Фарук других людей или сам пал жертвой коррупции. Да и не в этом дело, ибо та неограниченная власть, какой пользовался Фарук — вроде безумного халифа Хакима, — превратила просто ненормального короля с омерзительными склонностями в сексуальное чудовище, которое угрожало жизни людей и требовало жертв. Как рассказывают, только глупец мог вывести в каирский свет красивую жену, ибо стоило королю увидеть ее и захотеть, как не было пути воспротивиться его воле, если это даже грозило увечьями или разорением.

Моральной коррупцией и распущенностью были заражены и такие старые политические партии, как Вафд. Они стремились укрепить свое влияние, соглашались на ограниченные реформы, готовы были даже вести какую-то борьбу, но не имели ни малейшего желания возглавить революцию или вырвать с корнем все старое и начать сначала. По крайней мере в этом Вафд был солидарен с королем и англичанами, и если между ними и возникали разногласия, то не о необходимых изменениях, а о том, как лучше избежать неприятностей. Даже Гамаль Абдель Насер и его молодые офицеры хотели просто восстановить правительство почтенных политических деятелей, которые освободили бы Египет от англичан и коррупции, а также приступили бы к использованию национальных богатств для строительства современного государства. Только последующие события привели их к мысли о необходимости избавиться от всей парламентской политической системы, которая, по их мнению, прогнила и не могла приносить пользы.

Июльская революция 1952 года увенчалась успехом по ряду причин. В экономическом отношении у страны не было иного выхода, а в социальном плане Египет был готов к революции. Вафд больше не мог выступать от имени крестьян, ремесленников, интеллигенции или рабочих — партия защищала свои незаконные привилегии. В стране не было дисциплинированной и организованной политической партии, которая могла бы выступить против Вафда. Поэтому когда молодые офицеры неожиданно появились у ворот королевского дворца Абдин, весь Египет пошел с ними, хотя никто толком не знал, что это за люди. Фактически народная революция предшествовала военному перевороту, но ей не хватало руководства и дисциплины, пока молодые офицеры не подчинили себе движение и не возглавили его.

Тайная подготовка к революции 1952 года проходила в Каире — в офицерском клубе, в доме Гамаля Абдель Насера, в кафе и на улицах города. Но, говоря точнее, все началось еще в 1946 году. Комитет студентов-коммунистов в сотрудничестве с руководителями профсоюзов назначил на 21 февраля забастовку. Тысячи студентов и рабочих двинулись по улицам Каира и атаковали казармы Каср ан-Нил, занятые английскими оккупантами. Англичане открыли огонь, убив 30 и ранив 50 человек. В городе воцарился хаос. Майор Сэнсом, еще работавший в английской контрразведке, писал: «Они шли многотысячными колоннами через площадь Исмаилии и напали на английские военные кордоны, установленные вокруг посольства и казарм Каср ан-Нил. Они были безоружны, но все же бросились на железные решетки, из-за которых их косили наши пулеметчики». Он добавляет: «Если бы коммунисты из среды интеллигенции могли договориться между собой, если бы у них было побольше связи с рабочими и, главное, хорошие организаторы, они, несомненно, пришли бы к власти и до сих пор оставались бы правителями Египта».

Хотя февральское выступление не переросло в полнокровную революцию, оно заставило англичан уйти из Каира и Александрии. В Англии у власти находилось лейбористское правительство. Одним из первых актов премьер-министра Эттли был приказ о выводе английских войск из Каира. 4 июля 1946 года каирская цитадель была передана египтянам. 28 марта 1947 года были переданы также казармы Каср ан-Нил. Уход англичан из Каира был историческим событием, но они все же прочно осели на берегах Суэцкого канала, что означало продолжение оккупации Египта.

Но это было только началом давления на англичан. В последующие пять лет демонстрации, забастовки и восстания против английской оккупации не ослабевали, причем в основном эти гневные выступления проходили на улицах Каира. 6 мая 1947 года в Каире начался мятеж: был взорван первоклассный каирский кинотеатр «Метро», убиты 4 и ранены 38 египтян. Во время волнений, потрясших город, был убит американский турист. В марте 1948 года забастовала каирская полиция. В мае 1948 года англичане отказались от мандата в Палестине, и последовавшая затем война между арабами и евреями, которая показала, насколько прогнившей и неподготовленной была египетская армия, превратилась в национальный скандал. Выяснилось, что у армии отсутствовало тяжелое вооружение, транспорт, не хватало продовольствия, а патроны и снаряды не срабатывали. Где-то в Каире наживались огромные состояния на этих поставках. Как писал майор Сэнсом, барыши текли в руки не только Фарука, но и многих министров его правительства.