Книга Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - Елена Первушина

* * *

По легенде, когда Марии исполнилось 16 лет, она попросила у отца позволить ей не покидать Родину. И вот, в том же 1837 году, как раз перед поездкой в Крым, 18-летняя Мария, которая поражала всех своею ослепительною красотой и тонкой талией, встречает на больших кавалерийских маневрах принца Максимилиана Евгения Иосифа Наполеона Лейхтенбергского — сына вице-короля Италии Евгения Богарнэ и Амалии Августы, дочери короля Баварии. Максимилиан считается не только одним из красивейших мужчин в Европе, но и числится среди наиболее просвещенных и образованных. Совсем недавно он пережил потерю старшего брата Августа, и к нему перешел титул герцога Лейхтенбергского. В Россию он приехал по поручению своего дяди, баварского короля Людвига I, чтобы участвовать в кавалерийских маневрах.

«С первого же взгляда Мэри его поразила, — пишет Ольга Николаевна. — И он понравился ей, так как он был очень красивый мальчик. Но главным образом ей льстило то впечатление, которое она произвела на него, и мысль о том, что он может стать ее мужем, сейчас же пришла ей в голову. Согласится ли он остаться с ней в России?»

Появляется еще один претендент — кронпринц Баварский, также носящий имя Максимилиан. Принцессы встречаются с ним во время семейной поездки в Германию. Но он явно предпочитает Ольгу, что явилось большой неожиданностью для всех, и в первую очередь для самой Ольги.

В Берлине они снова встречают принца Лейхтенбергского. Ольга отмечает, что никто не упускает шанса напомнить принцу о его низком происхождении со стороны отца: так, где все сидят в креслах, ему предлагают табуретку, там, где все едят с золота, ему подают серебряную посуду. Это больно ранит его мать — вдовствующую королеву Баварскую, но принц только весело смеется, совершенно не придавая этому значения. Однако такое двусмысленное положение молодого человека дает Николаю надежду на то, что принц последует за своей невестой в Россию. И его надежды оправдываются. Максимилиан согласен поступить в русскую армию и крестить и воспитывать детей в православной вере.

Мария Николаевна

И вот 2 июня 1839 года в Зимнем дворце герцог венчается с Марией Николаевной. «Церемониал венчания по греческому обряду был продолжителен и величественен, — писал очевидец события, Астольф де Кюстин. — Герцог Лейхтенбергский — высокий, сильный, хорошо сложенный молодой человек; черты его лица вполне заурядны, глаза красивы, а рот чересчур велик, да к тому же неправильной формы; герцог строен, но в осанке его нет благородства; ему удаётся скрыть природный недостаток изящества с помощью мундира, который ему очень идет, но делает его больше похожим на статного младшего лейтенанта, нежели на принца».

Принц Максимилиан, герцог Лейхтенбергский

А великая княжна Ольга Николаевна рассказывает о том, что было дальше: «Приданое Мэри было выставлено в трех залах Зимнего дворца: целые батареи фарфора, стекла, серебра, столовое белье, словом, все, что нужно для стола, в одном зале; в другом — серебряные и золотые принадлежности туалета, белье, шубы, кружева, платья, и в третьем зале — русские костюмы, в количестве двенадцати, и между ними — подвенечное платье, воскресный туалет, так же как и парадные платья со всеми к ним полагающимися драгоценностями, которые были выставлены в стеклянных шкафах: ожерелья из сапфиров и изумрудов, драгоценности из бирюзы и рубинов. От Макса она получила шесть рядов самого отборного жемчуга.

Кроме этого приданого, Мэри получила от Папа дворец (который был освящен только в 1844 году) и прелестную усадьбу Сергиевское, лежавшую по Петергофскому шоссе и купленную у Нарышкиных».

Ольга в восторге от того, что ее сестра выходит замуж за «такого милого и хорошего» молодого человека. Но Анна Тютчева придерживалась другого мнения. В своих мемуарах она пишет о Марии Николаевне: «Это была, несомненно, богатая и щедро одаренная натура, соединявшая с поразительной красотой тонкий ум, приветливый характер и превосходное сердце, но ей недоставало возвышенных идеалов, духовных и умственных интересов. К несчастью, она была выдана замуж в возрасте 17 лет за принца Лейхтенбергского, сына Евгения Богарнэ, красивого малого, кутилу и игрока, который, чтобы пользоваться большей свободой в собственном разврате, постарался деморализовать свою молодую жену… Не без неприятного изумления можно было открыть в ней наряду с блестящим умом и чрезвычайно художественными вкусами глупый и вульгарный цинизм».

Молодые поселились в новом Мариинском дворце, на Исаакиевской площади. Именно в этом дворце Марию Николаевну впервые увидела Анна Тютчева. В своих мемуарах она пишет: «Я отправилась к великой княгине Марии Николаевне, которой была обязана своим назначением ко двору. Я застала ее в роскошном зимнем саду, окруженной экзотическими растениями, фонтанами, водопадами и птицами, настоящим миражем весны среди январских морозов. Дворец великой княгини Марии Николаевны был поистине волшебным замком благодаря щедрости императора Николая к своей любимой дочери и вкусу самой великой княгини, сумевшей подчинить богатство и роскошь, которыми она была окружена, разнообразию своего художественного воображения». Летом супруги ездили в имение Сергиевка, близ Петергофа.

Герцог принял на себя обязанности президента Академии художеств и главноуправляющего Горным институтом. Он организовал небольшую лабораторию по гальванопластике и на ее базе в 1845 году открыл первое промышленное гальванопластическое предприятие, которое занималось изготовлением барельефов и статуй. Здесь делалось художественное убранство и для Исаакиевского собора. Еще одним детищем герцога стал завод, производивший бронзовые отливки; там изготовили первые в России паровозы, служившие для Царскосельской железной дороги. Герцог посетил уральские заводы и составил для правительства подробный отчет об их деятельности. Другое увлечение герцога — живопись. Он привез из Мюнхена коллекцию произведений искусства, которая размещалась в Академии художеств. В 1851 году герцог организовал в залах Академии первую в истории России выставку произведений из частных собраний. Под его руководством открыты Мозаичное отделение при Академии художеств, Московская художественная школа.

У Марии и Максимилиана было семеро детей: три дочери и четыре сына. Старшая дочь, Александра, умерла в детстве. Остальные девочки — Мария (которую в семье звали принцесса Маруся) и Евгения — получили титулы княжон Романовских и позже вышли замуж за немецких принцев. Сыновья Николай, Евгений, Сергей и Георгий — герцоги Лейхтенбергские — женились на русских дворянках. «Мэри была идеальной матерью, — вспоминает Ольга Николаевна, — нежная, исполненная заботы и очень ловкая. Она не только сумела добиться от своих детей послушания — они любили ее и уважали, и ее авторитет все увеличивался с годами. Ее дети были для нее также оплотом и защитой от всех жизненных разочарований, вытекавших из непостоянства ее натуры. Как я любила потом прелестную картину, когда она в детской, окруженная всей своей румянощекой детворой, с новорожденным на руках, сидела с ними на полу».