Книга Царство мертвых - Павел Корнев

Эльфийка смахнула выступившую в уголке глаз слезинку и покачала головой.

– Котик просто телезвезда! Снова в недельном топе!

Ульрих согнулся в три погибели и со смехом выдал:

– Актер второго плана! В главной роли – конь!

– Какой еще конь?!

Как оказалось, внимание игроков привлек удивительный восьминогий жеребец, на котором гонялся за мной Барт Огненный Кулак. В снятый на улицах Мраморной Крепости ролик частично вошла и последующая схватка, но в комментариях обсуждали исключительно уникального зверя и его владельца. Все сходились на том, что эта тварь из альфа-теста, а значит, паладин – один из первых ста игроков мира «Башен Власти». Попавший тому под горячую руку беглец никого не интересовал.

Вот уж действительно, актер второго плана…

– Барт Огненный Кулак! – покачала головой Изабелла. – С чего он на тебя взъелся?

– Слышала что-то о нем? – насторожился я.

– Он давненько уже не появлялся в игре. Слишком многим успел насолить. И светлым, и темным. Но ты-то когда успел с ним поцапаться?

Я посмотрел на Ульриха и ограничился намеком:

– Я поцапался не с ним, а с его, так сказать, братом. Барт – Гарт, понимаешь?

Эльфийка округлила глаза.

– Да что ты говоришь?!

– Именно.

– Везет тебе как утопленнику… – протянула Изабелла, но тут начались торги, и жрица моментально позабыла и обо мне, и о едином в двух лицах Барте-Гарте. Даже страшно подумать, сколько она готова отвалить за корону Хаоса…

Я какое-то время обдумывал услышанное, потом заставил себя выкинуть из головы дурные предчувствия и открыл вкладку с магией лича. Долго разбираться с заклинаниями не пришлось, я добавил в свой арсенал «Сферу мертвого огня», «Стрелу смерти» и «Мантию смерти». Первое взрывалось, ослепляя жертву, два других были более продвинутыми версиями «Касания смерти». «Стрела» била на расстояние по одиночной цели; «Мантия» окутывала заклинателя и поражала атаковавших его противников. Внутреннюю энергию эти чары вытягивали просто-таки в промышленных масштабах, но мало ли когда пригодятся? Хоть раз кого-нибудь точно приложу…

Я откинулся на спинку кресла, хрустнул костяшками пальцев и спросил:

– Как там Марк?

К этому времени Изабелла уже вылетела из очередного аукциона, поэтому пребывала не в самом лучшем расположении духа и лишь прорычала:

– Даже не спрашивай!

Я хохотнул и немедленно своим смешком подавился. В распахнувшуюся дверь лавки шагнула темно-синяя фигура в глухом латном доспехе с золотыми росчерками защитных рун и наплечниками в форме оскаленных львиных голов. Вычурный «тигриный» шлем принц Юлиан на этот раз нес на сгибе локтя.

Моя ладонь легла на рукоять отставленного к стене фламберга, но Изабелла быстро сказала:

– Не дергайся, котик!

Принц Юлиан презрительно глянул на меня сверху вниз и заявил:

– Время вышло! Мне нужен осколок!

Изабелла рассмеялась.

– Мальчик, ты ничего не перепутал?

Превосходивший жрицу на две головы громила решительно шагнул вперед, и приказчик, опасаясь за сохранность разложенного на полках товара, попросил:

– Будьте любезны пройти в комнату для переговоров!

Изабелла подхватила посох и, вызывающе виляя бедрами, прошествовала в указанную дверь. Принц Юлиан шумно засопел, но все же последовал за эльфийкой.

– Мне нужен осколок! – повторил он прямо с порога. – Немедленно!

– Ничем не могу помочь, – спокойно ответила Изабелла. – У меня сделка с твоим кланом, а не с тобой, красавчик.

Принц побагровел то ли от злости, то ли от смущения, но напяливать шлем на голову, чтобы, как в прошлый раз, спрятать лицо за глухим забралом шлема, не стал.

– Послушай, ты! – хрипло произнес он. – Это важно!

Но Изабелла лишь покачала головой.

– Если вдруг я раздобуду еще один осколок, малыш, то будет о чем поговорить. А пока… Извини…

Эльфийка послала собеседнику воздушный поцелуй, а я взялся за фламберг, и нервозность сразу как рукой сняло. Мир вновь стал четким, ясным и предсказуемым. Теперь я точно знал, куда метить, чтобы пробить пижонские доспехи принца, хоть при этом и вовсе не был уверен, что сумею нанести больше одного удара…

Но принц удивил. Он облизнул губы, развернулся и двинулся к выходу с грациозностью закованного в стальные латы носорога. Я едва успел убраться с его пути.

– А почему принц, а не король? – спросил я громилу, когда тот проходил мимо. – Король Джулиан! Звучит же, разве нет? Вы чем-то даже похожи…

Юлиан мое замечание проигнорировал и молча распахнул входную дверь. Я заметил дожидавшуюся его на улице свиту и не удержался от очередной шпильки:

– Взрослые еще не пускают гулять одного?

Принц обернулся на пороге, указал пальцами на свои глаза, потом ткнул рукой в меня.

– Я слежу за тобой!

Удивительно, но избитая фраза прозвучала донельзя зловеще. Так недолго и в очередной черный список угодить.

Принц Юлиан скрылся на улице, а Изабелла хихикнула:

– Слышишь, котик, он следит за тобой!

Я задумчиво покрутил головой из стороны в сторону, разминая занемевшую шею. Эльфийка подошла к окну, проследила за отъездом кавалькады и негромко пробормотала:

– Понять бы еще, какие черти его принесли. Вот на кой он приезжал, скажи?

Я не упустил возможности отшутиться.

– Запал он на тебя, непонятно разве?

– Скажи спасибо, что не на тебя! – не осталась в долгу Изабелла и вздохнула. – Один нормальный мужик, и тот тюфяк…

– Тюфяк – не тюфяк, зато при деньгах.

– Не в деньгах счастье, котик.

– Ну да, исключительно в их количестве…

Решив оставить за собой последнее слово, я вышел на задний двор, но Изабелла последовала за мной. Жрица посмотрела на игравшего с черным фениксом Нео и поинтересовалась:

– Котик, что с тобой не так?

– В смысле? – не понял я.

– Раньше ты опасался принца. А сейчас смотрел так, словно способен вскрыть латы консервным ножом.

– Расту над собой!

– Дело ведь не только в принце, котик, – покачала головой эльфийка и вкрадчиво спросила: – Ты перестал бояться «Исчадий тьмы»? С чего бы это?

У меня по спине пробежали мурашки. Жрица оказалась поразительно проницательной: я и в самом деле полагал, что сделка с «Исчадиями» уже у меня в кармане, поэтому и вел себя соответствующе. А эльфийка это немедленно уловила. Вот баран!

Рассказывать о договоренности с ангелом Тьмы я не стал, отделался кривой ухмылкой.