Книга Дело «Тридевятый синдикат» - Олег Шелонин

— Не видал, куда хозяйка пошла?

— К бабке Миланье.

— До заката лясы точить будут, — обрадовался поп, запустил руку под стол и выудил оттуда пятилитровый штоф.

— Откуда это, батюшка?

— Прихожане пожаловали, — прогудел отец Кондратий, наполняя двухсотграммовые «рюмки» до краев. — Ну, чтоб работа у тебя спорилась! — Он поднял свою чару, но поднести ее ко рту не успел.

— Артюха!!! — радостно завопил Федул.

На пороге появился маленький мужичок с окладистой рыжей бородкой, одетый в роскошную красную рубаху в белый горошек. Кожаный жилет не сходился на его довольно солидном круглом животике. Пошаркав сапогами о половую тряпку у порога, он вошел в комнату, раскрыл объятия и, увидев в руке Федула чарку, завопил:

— А ну нагнись!

Звонарь послушно нагнулся, купец первой гильдии Артем Небалуев встал на цыпочки и треснул брата по загривку, после чего напустился на батюшку.

— Это что ж вы себе позволяете, отец Кондратий? — зашумел он, выдирая из рук Федула чарку. Звонарь виновато хлопал глазами. — Али мало я на церковь жертвую? На Бога да на вас, чтобы вы за нашим младшеньким... а ну нагнись! — Федул еще раз нагнулся, купец вновь встал на цыпочки и погладил брата по голове, — ...присматривали?

С этими словами купец одним махом опустошил отнятую чару и поставил ее на стол.

— Погуляй, — буркнул он Федулу, — мне тут с батюшкой потолковать надобно.

Огорченный звонарь вышел на крыльцо. Из открытого окна до него доносился сердитый голос Артема, лишь изредка прерываемый невнятным рокотом отца Кондратия. Старшенький наезжал на батюшку по полной программе.

— ...вот Авдей узнает, он тебе лично башку открутит. Не поглядит на твой духовный сан... самый маленький наш... после батюшки мельницу ему оставили, а он там хоть один мешок смолол? То-то!... Да что ты мне свои аз, буки, веди развозишь? Второй год при твоей особе, а до сих пор по слогам читает...

Федул тяжело вздохнул, махнул рукой и двинулся в сторону церкви, сетуя на судьбу свою разнесчастную и не подозревая, что она уже приготовила ему подарочек. Подарочком был в стельку пьяный Акира, целеустремленно двигавшийся навстречу по деревенской улочке. На нем было грязное, изрядно помятое черное кимоно, за плечами мешок с формулой. Промышленного шпиона мотало из стороны в сторону, но, к счастью для него, улочка была узкая, а плетни по обеим сторонам дорожки не позволяли ему упасть внутрь частных владений кутиновских аграриев. Однако аграриям на это было наплевать.

Привычные драки стенка на стенку с мужиками соседней деревни Бузиновки всем уже давно наскучили, а тут нахальный чужак топчет их родную кутиновскую землю, да еще и имеет наглость их не замечать! А Акира их действительно не замечал. Он опять был в цейтноте. Накануне под руководством катаны, не менее пьяной, чем в данный момент он сам, они достигли-таки «надежного» места. Катана-кладенец с дикого бодунища заблудилась и, наткнувшись на старую мельницу, объявила, что это она и есть, их земля обетованная, пристроилась около жерновов и отключилась. А наутро Акира, проснувшись с больной головой, поправил здоровье остатками эликсира трехлетней выдержки, посмотрел на спящего сенсея и с ужасом понял, что похмелять его будет нечем. Недолго думая шпион закинул в мешок формулу «папы» и двинулся в сторону Нью-Посада с твердым намерением загнать ее подороже. Промышленный шпион не боялся подвести своего учителя, который обязался охранять знаменитую формулу отца-основателя. Он был уверен, что успеет ее украсть обратно еще до пробуждения сенсея, причем не один раз. Последнее соображение навело его на великолепную идею, и Акира, плетясь по дорожке, мысленно загибал пальцы, перебирая в памяти посольства, где он сможет успешно провернуть эту операцию. От этого занятия его и отвлекли кутиновские националисты. Праведная душа простодушного Федула при виде неправедных действий родных односельчан вскипела, и он решительно кинулся на выручку, размахивая язычком от колокола.

Акира, действуя на уровне автомата, раскидал кутиновских экстремистов, оставив за спиной слабо шевелящуюся кучу. Федул накрыл эту кучу своим телом сверху. Шпиону некогда было разбираться, ху из ху, и на звонаря он соизволил обратить внимание, лишь когда тот зашумел сзади:

— Слышь, мужик! Как это ты меня, а? Научи! — Федул был в восторге от мастерства ниндзи.

Даже затуманенные сивушными парами, глаза Акиры разглядели наивное восхищение гиганта. Шпион гордо задрал нос.

— Акира будет спрасивать сенсей, мозет его усеника сама иметь усеника и стать сенсей.

Федул потряс головой, пытаясь въехать в смысл сказанного.

— Сенсея река зивет, — Акира ткнул в сторону мельницы, — больсая дом. Больсая колесо. Усеника, — палец ниндзи повернулся в сторону звонаря, — завтра приходи к сенсея.

Это Федул понял и радостно закивал головой. Довольный и польщенный, Акира умудрился не упасть, отвешивая свой изящный ритуальный поклон, развернулся и возобновил свое синусоидальное движение в сторону Нью-Посада. Нужно спешить. Если он не добудет эликсира до пробуждения сенсея, не видать ему учеников как своих ушей.

— Папа море обойдет... — Отгадка буквально вертелась на языке, но постоянно ускользала. Орел выдернул последнюю фляжку, опустошил ее и, чтобы не удариться в пьяную панику, решил подумать о чем-нибудь приятном. Например, о триумфальном возвращении домой, где его ждет ворчливая супруга с кучей пищащих птенцов... нет, об этом лучше не думать... а зачем, собственно, спешить? Семья не пропадет. На гособеспечении, чай. На обратном пути можно и завернуть куда-либо. На Кавказ, например. Там, говорят, такие смачные орлицы... И тут до «спутниковой» дошло.

— А ты говоришь, басурман! — радостно проклекотал орел продолжавшей дрыхнуть без задних ног «сотовой» и еще энергичнее замахал крыльями. Обратная дорога обещала кучу приятных приключений, и ему не терпелось до них долететь. Оглянись «спутниковая» назад, наверняка заметила бы на горизонте маленькую черную точку, которая двигалась в том же направлении, что и она. А знай «спутниковая» заранее, что эта точка не просто точка, а пуп вселенной местного масштаба по имени Папа, ни за что не пришла бы к своему гениальному решению. Однако она этого не знала, а потому честно прибыла на Буян, разыскала Бывалого и, многозначительно кивнув на кусты, таинственно прошептала:

— Дело есть. Интимное. Только Марьюшке тс-с-с-с! — «спутниковая» округлила и без того круглые глаза.

Заинтригованный Бывалый подмигнул Трусу и Балбесу, и троица углубилась в джунгли.

— Срочное сообщение из ставки. Секретное, — озираясь, прошептала «спутниковая». — Папу, значится, скоро не ждите. Папа налево решил завернуть.

— Зачем? — удивился Трус.

— За энтим, за самым, — хихикнул орел.

— А Марьюшка как же? — расстроился Балбес.

— Подождет! — важно сказала «спутниковая», — должен же ПАПА оттянуться напоследок.