Книга Свет вылепил меня из тьмы - Игорь Калинаускас

Если политические вожди становились вождями, родившись не в среде власть имущих (вожди крестьянских восстаний тому пример), то художник таким путем стать художником не мог. И только в конце XVIII и в XIX веке, с появлением общедоступных музеев, возникла категория художников-разночинцев. И образование они получили уже государственное. Но и где-то в это время произведения о любви как таковой исчезли, уступив место произведениям о социальных процессах. Великая русская дворянская, подчеркиваю, дворянская литература ничего подобного уже нам не оставила. Это можно сказать даже о Тургеневе, хотя он был великим знатоком чувств. Я уже не говорю о философии.

Почему? Да потому, что зародившееся в начале XVIII века европейское рациональное мышление в силу рационализированной картины Мира игнорировало это позитивистским, эмпирическим подходом. Выигрывая в развитии сознания и его механизмов, мы вынуждены были пожертвовать механизмами, связанными с эмоциональной сферой человека. А посему мы просто не в состоянии представить, ощутить, пережить тот эмоциональный мир, который был, скажем, у Лейлы и Меджнуна. Или тот эмоциональный мир, на котором построены некоторые тантрические школы.

То, что мы называем сильным чувством по меркам развитой души, развитого эмоционального человека, в большинстве случаев нечто болезненное, чаще всего разрушающее человека, дисгармоничное. Ну а то, что мы называем «чувствами на каждый день», вообще к чувствам никакого отношения не имеет.

Исследования возможностей эмоционального мира человека всегда убеждали: чувства, эмоции, переживания – это огонь, который может расплавить «металлы души» и создать из них единый сплав. Тот огонь, который из осколков знания создает единое целостное сознание и из раздробленного, разделенного человека – человека целостного, тотального. Таковы традиции бхакти-йоги (пути любви) или суфийских орденов, называвших себя влюбленными в истину, в Бога, традиции управляемых экстатических состояний, традиции предельного напряжения и предельной реализации эмоционально-чувственного восприятия, требующие колоссальной трансформации тела (потому что наше с вами тело просто этого не выдержит).

В этом смысле характерны результаты одного опроса, проведенного в Америке. Согласно ему, каждый пятый американец хотя бы один раз испытывал в своей жизни экстатическое, мистическое или духовное переживание. Но четверо из пяти переживших не хотят, чтобы это когда-нибудь повторилось, хотя все они признают, что это прекрасное, великолепное переживание.

В моей практике был такой случай, когда довольно прилично подготовленная пара, муж и жена, любящие друг друга, обратились ко мне с просьбой обучить их глубокому резонансному взаимодействию. Я их обучил, они это сделали, но оба единодушно заявили, что больше никогда не хотят подобного переживать.

Мои наблюдения в результате работы на протяжении многих лет с различными людьми, в том числе актерами, художниками, обсуждения и исследования этой темы с учеными, моя личная уверенность таковы: МЫ НЕ ЗНАЕМ, что такое эмоциональный мир. Мы не знаем, что такое чувствовать, переживать, что такое экстаз (не как психологическоке отклонение, а тот, о котором написаны поэмы и симфонии). Мы не знаем, что такое любовь к Другому. Мы не знаем даже, что такое любовь к самому себе. Мы не знаем, что такое любовь к Миру. То, что мы называем этими словами, – это тень теней.

Умеем ли переживать

Возникает вопрос: а не является ли это оскудение эмоциональной сферы закономерным, необходимым этапом эволюции, неизбежностью? А может, эти напоминания из прошлого только мешают, дразнят, обманывают наше воображение? Сегодняшние исследования, как ни парадоксально, в большой степени подтверждают, что высшее состояние человеческого сознания как бы безэмоционально. То есть то, что называется просветлением, ясным видением, состоянием высшей степени актуализации всех возможностей, вообще не содержит в себе какого-либо эмоционального компонента, оно как бы нуль. Но ведь это с точки зрения нашего сегодняшнего понимания.

Кроме того, предшествующее этому состояние как раз является состоянием очень высоких положительных эмоций, связанных с деятельностью субдоминантного полушария. Суть в том, чтобы выйти в тотальное состояние, в котором как бы уже нет эмоций, но нет и мыслей. Для этого необходимы та переплавка, та внутренняя интеграция, слитность тотального нашего существа, которая недостижима с помощью логического, дискурсивного, описательного сознания.

Известно, что вдохновение, что бы мы ни подразумевали под этим словом, выражается в некоем подъеме, в возвышенном, выходящем за рамки привычного эмоционального состояния. Мы «даже» знаем, что период «острой влюбленности» тоже несколько отличается от всего того, что происходит потом. Мы также время от времени чувствуем некоторую тоску, переживаем смутное ощущение, что что-то у нас в этой области не так. Одни бросаются в погоню за наслаждениями, пытаясь таким образом заполнить пустоту, другие, наоборот, погружаются в состояние некоторого аскетизма, третьи пытаются пробудить в себе «это» с помощью наркотиков.

Но все мы где-то в глубине себя ощущаем нечто «такое», потенциально в нас присутствующее. Мы только не знаем, как это обнаружить и реализовать в своей жизни, потому что не то чтобы много любить, а просто любить – и то утомительно для большинства людей. Это забирает столько сил. А разочарования? А обман? А измены? А вдруг она/он меня бросит? Но когда касаются любви с точки зрения духовной традиции, то имеют в виду не какой-нибудь единичный случай (любой из них только частное выражение этой ситуации), а способность любить как таковую. Если в человеке она есть, остальное уже вопрос его биографии. А если нет, то какой бы «богатой» ни была его биография, мы не обнаружим в ней следов любви.

Что и говорить: нарисованная мною картина, безусловно, мрачная. Я больше двадцати лет с разных сторон всматриваются в нее и понимаю: ситуация действительно безнадежна. Ведь если взять современного человека в современных условиях (даже при наличии у него сильного сознательного или полусознательного желания) и поработать с ним года три, то можно добиться лишь одного: чтобы он однажды, на какой-то момент, в специально созданной для этого ситуации ощутил, что же это такое. В большинстве случаев он отказывается от своего желания. Потому что, как выясняется, не готов платить за этот «товар».

Весь мой опыт подтверждает: что-нибудь реально изменить в этой области даже в одном человеке практически невозможно, хотя вся моя устремленность, творческий и профессиональный азарт не позволяют отказаться от поисков каких-либо неизвестных мне сегодня возможностей.

Поэтому я решил все-таки использовать эту ситуацию и попытаться у вас на глазах и при вашем, пусть пока молчаливом, участии проникнуть в проблему и посмотреть, что же там.

Препятствия любви

Попробуем пойти наиболее понятным и ясным для нас с вами ходом. И прежде всего, обрисовать в общем виде основные препятствия.

Первое из них – состояние нашего организма, его взаимоотношение с эмоциональной сферой. Я приводил уже пример с высококвалифицированными спортсменами, которые не выдерживали интенсивную пятнадцатиминутную эмоциональную нагрузку. При этом они ощущали, что их прекрасно тренированные тела не справляются. Безумную усталость они трактовали как усталость физическую. Это было для них крайне неожиданно. Биохимические исследования показывают, что при ситуации управляемого стресса (то есть управляемого эмоционального напряжения) происходит выброс в кровь гормонов, в предельном режиме работают надпочечники, гипофиз, и реабилитация после такой нагрузки занимает две недели. Организм приходит в норму (подчеркиваю – речь идет о тренированном спортсмене) через две недели.