Книга Воспоминания розы - Консуэло де Сент-Экзюпери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я была измотана, но все же ответила ему:
– Послушай, я ни с кем не разговаривала.
– Но я же видел тебя, видел, как ты с кем-то говорила.
– Да, я сказала журналисту, что я горничная мадам де Сент-Экзюпери. Вот и все, и хватит вопросов. Меня достаточно терзали допросами перед высадкой. Я встала в пять часов утра и так нервничала, что ничего не могла есть.
В такси мы не обменялись ни словом, растерявшись от встречи после долгой разлуки. Волшебного разговора, которого я так ждала, не получилось. Два существа, только что воскресившие совместную жизнь, верные себе, продолжали не понимать друг друга и сидели, замкнувшись в своем молчании, пока такси не въехало в сердце шумного города.
Я не знала, куда везет меня муж. Я целиком отдалась ему и своей судьбе. Сердце мое не могло ни плакать, ни смеяться.
– Я везу тебя в кафе «Арнольд», – сообщил Тонио.
– Почему в кафе?
– Там нас ждут. Друзья устраивают коктейль в твою честь. Мой издатель, его жена и еще кое-кто.
– Но мне нужно привести себя в порядок, хотя бы причесаться, – робко попыталась возразить я.
– Расстояния в Нью-Йорке огромные, впрочем, в кафе «Арнольд» есть туалет, ты сможешь помыть руки.
Я поняла, что мне не остается ничего, кроме как подчиниться. Через несколько минут машина остановилась у кафе «Арнольд», у дома номер 240 по Сентрал-Парк-Саут. Шофер поспешно высадил нас, лакеи распахнули несколько тяжелых дверей, и я оказалась перед дюжиной весело смеющихся людей, которые с любопытством ждали жену великого писателя…
* * *
Кафе «Арнольд» оказалось французским заведением. Любезные официанты разливали французские аперитивы, абсент, клубничный коктейль, а также все виды мартини и, естественно, американские коктейли – все эти мудреные напитки, которые чернокожие бармены смешивают для клиентов, умирающих от жажды, как колдуны – приворотное зелье.
Мой бедный наряд резко отличался от декольтированных вечерних платьев женщин, расспрашивавших меня о путешествии, о Франции, прекрасно чувствовавших себя в компании своих мужей и друзей. Однако понемногу теплая атмосфера и доверие окружающих, шумно проявлявших свои дружеские чувства, приятно согрели меня. Еды оказалось вдоволь. Я увидела на столе масло, хлеб и мясо, о существовании которых уже давно забыла. Муж был рядом со мной, как раньше, и мне нравилось рассматривать прически, украшения и платья дам. Мне стало трудно снова представить себе Оппед, вернуться мыслями в мою каменную деревню. Жива ли я? Может, я сплю? Или вереница моих несчастий подошла к концу? Муж развлекал гостей своими вечными карточными фокусами.
– Уже поздно, – сказала наконец одна из дам. – Мне рано вставать. Пора домой.
Мой муж подскочил как пружина:
– Вам тоже, Консуэло. Вы, должно быть, устали. Поедем отсюда.
Простой подписи на счете оказалось достаточно, чтобы положить конец обильной трапезе. Мы снова сели в такси, и я услышала, как мой муж говорит шоферу:
– «Барбизон Плаза».
Вместе с директором гостиницы, следовавшим за мной по пятам, я обошла огромный номер из трех комнат, который показался мне верхом роскоши. Я была поражена не только тем, что номер оказался с отоплением и ванной, но и тем, каким нежилым он выглядел. Тонио сказал мне:
– Доброй ночи. Я живу в другом месте, там слишком тесно для нас двоих. Завтра вы расскажете мне свои новости. Надеюсь, вы хорошо отдохнете.
Он сжал мне руку и попрощался. Все произошло очень быстро. Я смотрела остолбенев. Он снова повторил:
– Доброй ночи, до завтра.
И я осталась одна посреди спальни, среди чужой мебели в чужом городе.
Я не могла найти ответы на все терзавшие меня вопросы. Это был настоящий кошмар. Бросив друзей в Оппеде, я оказалась в одиночестве на краю постели в пустом гостиничном номере. Я не могла в это поверить. Я сидела на полу, как когда-то в детстве, когда случайно ломала красивую куклу или не понимала правил новой игры. Не знаю, сколько времени я провела вот так. Я бы хотела выпорхнуть в окно с двадцатого этажа, как фея, навстречу огням небоскребов и прилететь прямиком к Богу, где ангелы составят мне компанию более приятную, чем общество моего мужа! Я не знала даже номера его телефона. Где найти дружеское утешение? Физически я была совершенно разбита. Только в памяти сменяли друг друга картины моей жизни с Тонио.
Я бесцельно бродила по холодному номеру. Разглядывала фарфор, гравюры – одинаковые во всех гостиницах мира. Смотрела на освещенные здания. Где окно моего мужа? Я тихонько плакала, когда дверь вдруг отворилась и появилась голова метрдотеля, который принес мне телеграмму. Он извинился за то, что воспользовался своим ключом, потому что я не отвечала на стук. Это оказалась весточка от Бернара Зерфюсса: «Рыцари Оппеда мысленно охраняют вас во время высадки в Нью-Йорке. Нам вас ужасно не хватает, ждите письма. Преданные вам Альбер, Бернар и т.д.».
Ах, как вовремя, как мне нужна была эта телеграмма! Где-то в мире существуют друзья, которые думают обо мне. Я села за длинное письмо Бернару, где наконец могла рассказать все, что меня переполняло. Той ночью я словно грезила наяву. Почему небеса обращаются со мной так странно? Когда забрезжило утро, я все еще одетая лежала на канапе.
В «Барбизон Плаза» подали французский завтрак, доставляемый в номера через окошечко в двери… Несколько чашек кофе с молоком, хлеб, масло и варенье. Я машинально пила горячее молоко, пытаясь понять ситуацию, в которой оказалась. Где Тонио? Кто же он наконец?
Я подобрала упавшие на пол крошки. Приятное занятие – собирать кусочки хлеба, рассыпанные на голубом ковре. Такие простые действия помогали мне чувствовать, что я все еще жива.
Мне надо было составить ответ на телеграмму моих верных рыцарей. Они были моим богатством. Верной любовью. В этих холодных комнатах я была не одна. Я могла думать о них, любить их, потому что они позволяли мне высказывать им свою любовь. В спальне зазвонил телефон, и это вернуло меня на землю.
– Алло, алло, мадам де Сент-Экзюпери? Это ваш португальский приятель с парохода. Ваш муж мне только что сообщил, что вы одна в гостинице «Барбизон». Я могу что-нибудь для вас сделать?
– Заходите ко мне, если у вас есть время.
Через четверть часа С. сидел в гостиной моего роскошного номера. Мы болтали о всякой всячине. Он попросил у меня разрешения привести на ужин свою жену. Имени моего мужа мы не упоминали, хотя меня обуревало желание пожаловаться этому дружелюбному человеку. На прощание он поцеловал мне руку, и мне пришлось резко отдернуть ее, потому что на глазах выступили слезы. С. тихо ушел, понимая, что ничем не может мне помочь. Все, что я знала о нем, это номер его рабочего телефона. Так что иногда мы сможем поболтать. В моем положении это уже немало.
